точечные светильники на стальной конструкции под потолком давали направленные лучи. На выставке были представлены семь подавляющих разноцветьем больших полотен, в середине галереи стоял открытый рояль. Рекальдо подошел и пробежал пальцами по клавишам.
Владелица галереи говорила по телефону в маленьком кабинете в глубине зала. Он узнал голос еще до того, как увидел ее через открытую дверь. Миссис О'Фаолейн помахала рукой, показала на трубку и прошептала:
– Я сейчас.
Рекальдо успел побродить по выставке, когда она поспешно вышла и поздоровалась с ним. И он с облегчением обнаружил, что в жизни хозяйка галереи говорит совершенно не так, как по телефону. Явно с корским выговором, сама, пожалуй, из Монтенноте, и без намека на аффектацию. Она оказалась воплощением самой любезности.
– Я Роза О'Фаолейн.
Женщина была привлекательной: яркая, броская красота, копна непокорных, с проседью, волос и обворожительная улыбка. Она казалась воплощением жизнерадостности, довольства собой и своей внешностью. Весомая во всех отношениях личность – взять хоть фигуру, хоть характер. На ней было длинное бордовое одеяние – назвать его платьем значило бы ничего не сказать – и искусно связанный темно-коричневый жакет. На шее на цепочке висели очки в ярко-красной оправе. Роза. Имя ей очень подходило. Сержант едва сдержал смех, когда увидел, что на ногах у нее матерчатые кроссовки ярко- розового цвета.
– Мистер Рекальдо, я не ошиблас ь? – Она стиснула его руку ладонями. На каждом пальце у нее поблескивали кольца. – Какая у вас интересная фамилия! Вице-адмирала испанской армады звали Рекальде. Вы это знали? – Она всплеснула руками и рассмеялась: – Что это я? Конечно же, знали!
Рекальдо улыбнулся:
– Вижу, мы с вами читали одну и ту же книгу. – Сержанта воодушевило то, что собеседница знала о человеке, которого он считал своим предком. – Дон Хуан Мартинес де Рекальде провел корабль в шторм через пролив у острова Грейт-Бласкет. Если вы знаете тамошние места, то согласитесь, что это подвиг. Следовавшие за ним суда разнесло в щепки. Так, во всяком случае, утверждают в наших краях. Моя семья издавна жила в окрестностях Дингла. Но мы хоть и претендовали на родство со знаменитым мореплавателем, однако доказать ничего не могли – я по крайней мере не пытался.
– Внешностью вы, безусловно, похожи. – Роза О'Фаолейн откинула голову и оценивающе посмотрела на сержанта. – Веласкес? Гойя?
Рекальдо с облегчением отметил, что она не упомянула Эль Греко, которого он считал главным специалистом по изображению на холсте трупов.
– Кстати, Рекальде был не испанец, а баск, – заметил он.
– Вот как? Интересно, – улыбнулась Роза. – Так вы с Дингла? Моя свекровь родом из Керри. Вентри – это неподалеку от островов Бласкет. Де Рекальде. – Она с удовольствием произнесла раскатистое «р» и растянула конечное «е». – Красивая фамилия. А когда у вас появилось «о»?
– Некоторые считают, что «о» нам следует ставить не в конце, а перед фамилией, – кратко ответил сержант.
Роза наморщила нос.
– О'Рекальде? Не слишком ли замысловато? Но то же самое можно сказать о моей фамилии – О'Фаолейн. Сначала она произносилась просто Уилан. Но потом мой свекор переиначил ее на ирландский манер. Решил, что так звучит лучше. – Роза рассмеялась. – И, должна признаться, – фыркнула она, – я с ним согласна. Однако полагаю, мистер Рекальдо, что вы явились не для того, чтобы обмениваться семейными историями и углубляться в этимологию фамилий. Хотя в другое время я с удовольствием бы этим занялась.
– С готовностью присоединюсь, миссис О'Фаолейн, – согласился Рекальдо, удивляясь собственной покладистости.
– Ради Бога, называйте меня Розой. – Хозяйка галереи покосилась на часы. – Как правило, в это время я хожу перекусить в соседний паб. Составите компанию? Мой помощник вернется с обеда с минуты на минуту.
Рекальдо стал было возражать, но Роза его прервала:
– Не знаю, как вы, а я голодна. Обычно я беру суп из морепродуктов и сандвич, и вам предлагаю то же самое. Можете есть или нет – дело ваше. Но днем в пабе тихо – мы сможем поговорить, и нас не станут отвлекать телефонные звонки. А вот и Мартин.
– Я так понимаю, что Крессида Суини некоторое время работала у вас? – начал Рекальдо, когда они выходили из галереи.
Роза с интересом посмотрела на него.
– Было такое, но довольно давно – до того, как у нее родился Гил. Но она до сих пор заезжает и помогает, если у меня случается запарка. – Она склонила голову набок и широко улыбнулась. – Вы разочарованы, мистер Рекальдо?
– Нисколько, – запротестовал он.
– Кресси очень много возится с сыном. Приходится учить его самой. Несчастный мальчик не может посещать школу. Он глухой, вы знаете?
– Да. Но она неплохо справляется.
– Мальчика обеспечили замечательным слуховым аппаратом. Радиоуправляемая штуковина. И, должна вам сказать, я тут же ощутила разницу. Его речь улучшается. Гил умный ребенок – начал читать и писать до того, как сумел произнести хотя бы слово. Мне очень нравится Кресси. Молодец девчушка, никогда не жалуется.
Слова миссис О'Фаолейн звучали для Рекальдо музыкой, и, пока они шли к пабу, он всячески поощрял ее продолжать хвалебную песнь.
Их проводили к столу – «Сядете на свое обычное место, Роза?» – и они оказались в традиционно обставленном уголке в самой глубине бара. Стол был накрыт на одного и застелен белой накрахмаленной полотняной скатертью. Молодая женщина быстро принесла второй прибор. Роза заказала полбутылки «Волни» и графин воды из-под крана.
– Ненавижу бутылочную гадость, – объяснила она.
Последовало обсуждение меню с официанткой, которое показалось Рекальдо не совсем понятным воркованием.
– Суп из креветок и сандвичи с копченой семгой, – наконец объявила миссис О'Фаолейн.
Пока не принесли две миски бледно-розового супа и блюдо с сандвичами, они непринужденно болтали. Роза дождалась, когда Рекальдо попробует блюдо, и поинтересовалась:
– Ну как?
– Потрясающе!
– Еще бы, – кивнула она. – Похоже, вы совсем отощали. Когда вы в последний раз нормально обедали?
Рекальдо как будто попал в водоворот. Но, как ни странно, напористое дружелюбие Розы импонировало большинству мужчин. С этой женщиной ему было легко, и сержант поймал себя на том, что не прочь провести вот так остаток дня. Уж слишком в последнее время ему надоело мужское общество. И не только в последние дни. В последние недели. Годы.
– Вы играете на фортепьяно? – Ее вопрос застал его врасплох. Он только-только собирался приступить к допросу. – Заметила, с каким восторгом вы рассматривали рояль, пока я говорила по телефону, – поспешно объяснила Роза.
– Давно не практиковался, – ответил он. – Мой дом слишком мал. Некуда поставить инструмент. – Сержант улыбнулся и с шутливой самоуничижительностью пожал плечами. – Иногда по вечерам играю в местной гостинице. В основном всякую ерунду, но, когда никто не слышит, пытаюсь изобразить Баха.
– Ага, я же заметила, что у вас пальцы чешутся!
Рекальдо расхохотался.
– Вы наблюдательная женщина, миссис О'Фаолейн. То есть Роза. Что «Стейнвейн» делает в вашей галерее?
