понимала, что выглядит глупо, но никак не могла остановить поток слов.
— Ради Бога, отстаньте от меня, Малыш. Забирайте своих любителей птиц и убирайтесь отсюда.
— Ну почему вы так грубы? Я спрашиваю, есть ли у вас кто-нибудь, чтобы отвезти в больницу?
— Нет. Однако, благодарю, от вас мне ничего не нужно. Вы сделали уже достаточно для одного дня.
Кортни обернулась к своим спутникам:
— Мистер Твиллинг, будьте так любезны, отведите группу назад. Я позабочусь об этом человеке.
— Конечно, конечно, — ответил Генри Твиллинг, с сомнением глядя на эту пару. — Может быть, лучше я помогу ему, Кортни?
— Нет. Я сама поеду с ним в больницу.
— Проклятье! — попытался вмешаться раненый.
— Прекратите. Не успеете вы открыть рот, как из него вылетает ругательство. А ведь здесь дамы, которые отнюдь не привыкли к подобным оборотам.
На какую-то секунду Кортни почудилось, что в его голубых холодных глазах дрогнула какая-то тень, промелькнуло едва ли не удивление, но тут же исчезло, уступив место ярости.
— Уходите, ради Бога, со своими чертовыми любителями птиц и оставьте меня в покое! — отрезал он.
Девушка посмотрела на его раненую ногу — ботинок уже полностью пропитался кровью, — и внутри у нее все похолодело от чувства вины. Никогда Кортни не оставалась равнодушной к чужой боли.
— Пожалуйста, разрешите, я отвезу вас в больницу, — мягко попросила она.
— Не хотите, чтобы я здесь истек кровью и умер, а?
— Ну зачем вы так говорите? Сможете ли вы встать, если я поддержу вас?
— Я смогу встать, если вы не станете поддерживать меня, — однако тон ответа уже не был таким грубым.
— Какой вы, однако, чертовски упрямый! Дайте мне руку, я помогу вам подняться. — Кортни показалось, что во второй раз в его глазах промелькнуло удивление, а сжатые губы, несомненно, сдерживали улыбку. Но она решила, что ошиблась, — слишком уж суровым был его вид для смеха.
— Когда вы в ярости, то легко добиваетесь своего, — такой ответ можно было принять за согласие.
— Ваши мозги напоминают мне ваши манеры, — ответила она. — Вставайте, мы должны дойти до машины.
Сейчас, когда он опустил голову, девушка была абсолютно уверена, что в его глазах прячется улыбка.
— Флоренс Найтингейл[2], вот вы кто! Давайте вашу руку, Малыш.
Взяв ее за руку, мужчина сравнительно легко поднялся с земли. Он был высокий, стройный и гибкий и, распрямившись во весь рост, прямо возвышался над Кортни. Девушка заметила, что, попытавшись встать на раненую ногу, он поморщился от боли и тихо выругался.
— Мне так жаль, — повторила она.
— Ну уж не больше, чем мне. А впрочем, Малыш, скоро вам будет жаль меня еще больше.
— Я не Малыш.
Мужчина чуть прищурил глаза, и Кортни вновь почувствовала на себе его оценивающий взгляд.
— Сколько вам лет? — вдруг спросил раненый.
— О Господи, ну и манеры у вас! У женщины никогда не спрашивают…
— Забудьте, что я спросил, — перебил он. — И вообще я не очень-то расположен к болтовне. Если уж вы настаиваете, то помогите мне добраться до дома. — Мужчина свистнул, и гнедая тотчас подошла к нему.
— Может быть, я лучше схожу за машиной и вернусь? — предложила Кортни.
— Нет.
На этом дискуссия была закончена. Хозяин ранчо спрятал ружье в чехол, схватился за седло, перекинул через него больную ногу и, не переставая тихо ругаться, медленно забрался на лошадь. Когда он выпрямился, лицо его было очень бледным. Кортни задрожала: она увидела, что земля, где он стоял, и вся нога были в крови. Она вскарабкалась на лошадь и уселась сзади мужчины, в оцепенении уставившись в его широкую спину. В этом человеке было что-то, мешавшее ей дотронуться до него.
— Держитесь крепче, — обернулся он через плечо. — Не робейте!
Девушка обхватила руками тонкую талию — словно дотронулась до раскаленного металла. Как она была права, не желая прикасаться к нему! Кортни остановила взгляд на затылке: аккуратно подстриженные темно-каштановые волосы волнами падали на загорелую шею. До нее донесся запах дорогого одеколона, который, вдруг подумала она, совсем не подходил этому человеку. Он должен был пахнуть кожей, пылью, потом. Это несоответствие удивило Кортни. Правда, и одет незнакомец был очень аккуратно до того, как ранил себя и испачкался в земле и в крови.
Они ехали молча, и настроение девушки падало с каждой минутой. Вдруг она встрепенулась, почувствовав, как спутник покачнулся в седле.
— О Боже! Вы в порядке?
Он не ответил, пытаясь сдержать дрожь.
— Пожалуйста, постарайтесь не потерять сознание!
— Даже и не думал, — прозвучало в ответ, но голос был тихим и слабым. Чувствовалось, что силы покидают раненого.
— Мистер, кто-нибудь находится в доме? У вас есть родственники или жена?
— Никого нет, — как-то пугающе весело ответил он.
«Лучше бы этот человек злился, — решила Кортни. — Куда легче было бы вынести его гнев».
— И приятель уехал, — добавил сосед.
Настроение ее испортилось еще больше: дома ему помочь некому.
— Ключи от машины у вас с собой? — спросила девушка.
— В джинсах, в правом кармане. Кортни задумалась, глядя ему в затылок.
Ей не доставляла удовольствие мысль, что придется протянуть руку в карман тесных джинсов, которые плотно, как вторая кожа, обтягивали его бедра.
— А не могли бы вы сами вытащить ключи? — предложила она.
В ответ он ухмыльнулся. Кортни покраснела, хотела было разозлиться, однако страх все же возобладал над гневом.
— У вас есть страховка? — перевела она разговор.
— Что?
— Я спрашиваю, есть ли у вас медицинский страховой полис? — прокричала она, в мыслях моля Бога, чтобы раненый не потерял сознания.
— Черт побери, да не кричите же вы мне в ухо! — наконец проговорил он.
— Тогда ответьте на мой вопрос.
— Какой вопрос? — переспросил раненый. Его речь стала невнятна и неразборчива, отчего у девушки от страха замерло сердце.
— У вас, — она стала медленно и четко выговаривать каждое слово, — есть медицинская страховка?
— Да, Малыш. Я не глух, а только лишь ранен, ранен в ногу.
— Кто ведет вашу страховку?
— Я.
— Да нет же. Какая компания? Скажите название вашей страховой компании, иначе вас не примут в больницу.
— Ну, «Джерси Стандарт», — он засмеялся. — Звучит, как имя коровы.
— О Боже! — Кортни была уверена, что раненый начал бредить.
— Как скоро мы доберемся до вашего дома?
— Часов через десять.
