В кожаном кресле усевшись покойно,Бабушка вяжет чулок.Мысли, как тучи, толпою нестройнойТихо плывут на восток,К годам минувшим, где солнце всходило,К годам, где солнце взошло.Там, вдалеке, зеленеет могила,Воды блестят, как стекло.Путь многолетний прошедшие рядомСпутники, муж и жена,Там, обменявшись тоскующим взглядом,Выпили оба до днаЖизни согласной душистый напиток,Горькое зелье разлук.Счастья былого исписанный свитокВыпал из старческих рук.Все и пришло, и ушло в свое время,Жажду души утолив;Страстных желаний тяжелое бремяСмыли прилив и отлив.Было так близко от них до могилы,Ровен и гладок был путь, —Глаз пригляделся, примерились силы,Явность рассеяла жуть.Нежно и мирно прощанье свершилось;Память тиха и нежна.Тихо баюкает все, что любилось,Нежно грустит тишина…Долгие годы прожив одинокоВ сонме детей и внучат,Знает вдова, что стремнины потокаЮных от старых умчат;Знает, что все увядает, что спеет,Снов, как цветов, не вернуть;Знает, что слабая старость сумеетС кресла в могилу шагнуть…В белом чепце над кудрями седыми,С добрым и грустным лицом,Бабушка жизнь доживает с живыми,В прошлом живет с мертвецом.
Скорбь
Над свежей могилой в раздумье немомСклонилась она и застыла.Безмолвно, пустынно и тихо кругом,Тиха и безмолвна могила.И тихо, должно быть, под рыхлой землей,Покорной привычным обрядам,Где мертвый ребенок с умершей мечтойНавек успокоились рядом.Пусть нет им возврата, пусть нет им следа,Пусть с прошлым грядущее схоже:Лишь то, чего жизнь не вернет никогда,И жизни, и счастья дороже.Могильной плитой ограничен простор,Бессильные руки повисли,Угасшие взгляды гасят ее взор,И мертвыми скованы мысли.Под черной вуалью не видно лица, —Над гробом ей жизни не видно.Одно лишь страшит ее: жить без конца,Одна только смерть ей завидна.
