Пленная Воля

Герою — власть, жрецу — прозренье,
И хору — вещий приговор.

Не все в священном действе схожи,
Но каждый с общим роком слит:
Погиб Эдип на брачном ложе,
Погиб безбрачный Ипполит.

Стоим мы все пред той же тайной,
Но жизнь по-своему творим:
Эдип — разгадкой неслучайной,
И Александр — мечом своим.

Повсюду двойственность ответа,
Как жизни двойственный закон:
Стрелой смертельной Филоктета
Сражен священный Илион;

Но песня вновь воздвигла Трою,
И подвиг тот же совершил
Гомер, бессмертье дав герою,
И, Гектора сразив, — Ахилл.

Пьеро

Бел я весь от лба до пяток
И лицом луны круглей;
Не люблю я шумных святок:
Пост и слезы мне милей.

Мой соперник — мастер смеха,
Не снимает он личин,
И повсюду, где потеха,
Всех потешней Арлекин.

Может быть, он шуткой пошлой,
Тем, что в грубости смешон,
— Непристойный, наглый, дошлый
Увлекает дев и жен.

Кто поймет, что бабе мило?
Кто познает, не смутясь,
Чем сильна над слабой сила?
Чем властна над чистой грязь?

Но вглядитесь, но поймите:
Нарядился он, как шут,
И бубенчики на нити
Нанизал и там и тут,

Нарумянил нос картонный,
И, как истый Арлекин,
Красный, желтый и зеленый
Сшил из тряпок казакин;

Два горба скроил из ваты,
Взял пеньку для парика,
И горбатый и носатый
Он играет простака.

А за маской — злой и злобен —
Притаился он и ждет;
Вору дерзкому подобен,
Что наметил — то возьмет.

Что таит — под маской скрыто:
Зверь душой — лишь видом шут…
А мое лицо открыто,
А мои глаза не лгут;

Всем видна моя кручина,
Весь я бел, как ствол берез…
Но смеется Коломбина:
«Бел от мела, глуп — от слез».

Страсть