Джулия сразу перестала улыбаться. Габриель мысленно выругался.
— У меня язык не поворачивается назвать столь прекрас¬ную часть твоего тела задницей. Нужно придумать новое слово, которое будет обозначать только божественные округ¬лости твоих ягодиц.
Джулия засмеялась, и ее ягодицы получили новую пор¬цию ласки.
«А вы, профессор Эмерсон, оказывается, знаток не толь¬ко грудей, но и задниц тоже».
Она слышала, как колотится его сердце. Он слышал, как колотится ее сердце. У нее сбивалось дыхание, но сейчас это ее ничуть не пугало. Она любила этого человека. Давно. С тех пор, как семнадцатилетней девчонкой увидела его. Как он тогда был нежен с нею. В ту ночь она была готова от¬дать ему все, и плевать на последствия. Какие именно? Она не знала и не хотела знать.
Где-то в глубине сознания Габриель понимал: ему нельзя было переходить «поясничную черту». Он хорошо помнил, чем в его прежней жизни кончались «ягодичные» ласки. Его правая рука уперлась ей в бедро. Габриель осторожно поднял ногу Джулии и обвил вокруг своего бедра. Джулия прижалась к нему. Это было нечто вроде эротического танго на одном месте. Что-то твердое и жаркое уткнулось ей в промежность и зашуршало тканью платья. Джулия вдруг подумала: навер¬ное, она перестанет краснеть даже раньше, чем отдастся Габ¬риелю. Она наслаждалась этими недвусмысленными движе¬ниями и не стыдилась признаваться в этом себе.
Джулия сделала еще одно открытие: она умеет целовать¬ся и одновременно дышать через его рот. Осмелев, она по¬ложила руки ему на плечи, медленно опустила до поясницы и начала исследование его округлостей. Честное слово, она, двадцатитрехлетняя девственница Джулия Митчелл, никогда не думала, что ей будет сладостно ласкать мужские ягодицы!
Габриель гладил ее ногу и сжимал зубы, поскольку страсть толкала его коснуться еще одного, самого запретного места на ее теле… Он уже был в земном раю вместе со своей Беатри¬че. Разгоряченной, вспотевшей, тяжело дышавшей. И она не противилась. Не отодвигалась. Она принимала все его ласки.
Она приняла его! Она хотела его. Ее тело было таким теп лым, мягким и восприимчивым.
— Джулия, я… мы… нам надо остановиться, — прошеп¬тал он, снимая с бедра ее ногу.
Джулия словно не слышала его и не чувствовала, что ее левая нога снова упирается в пол. Ее глаза оставались закры¬тыми, а губы звали к новым неистовствам.
— Дорогая, ты меня слышишь?
Она открыла глаза. Габриель приник к ее лбу, наслажда¬ясь ее запахом. Ему был знаком резкий запах женского по та — неизбежный спутник многих его постельных утех. Но кареглазый ангел, даже вспотев, пах туалетной водой и, как ни странно, свежестью.
— Мне нельзя было заходить так далеко, — вздохнул Габриель, беря ее руки в свои. — Я тебя не напугал?
— Ты ведь не один зашел далеко, — сказала Джулия, и эхо пустого зала повторило ее голос. — И меня совсем не напугал.
— Раньше ты меня боялась. Помнишь ночь, когда ты спро¬сила об одной из фотографий? Ты еще назвала ее агрессив¬ной.
— За это время я успела узнать тебя получше.
— Джулианна, я повторю тебе то, что уже говорил. Я не посмею манипулировать тобой и склонять тебя к тому, чего не хочешь ты сама. Верь мне.
— Я тебе верю. — Она взяла его ладонь и приложила к своей груди. — Чувствуешь, как бьется мое сердце?
— Очень быстро. Похоже на крылышки колибри.
— И так бывает всякий раз, когда я рядом с тобой. Когда ты прикасаешься ко мне. Габриель, я насквозь пропитана тобой. Ты знаешь об этом?
Он провел большим пальцем по ее подбородку и вдруг нахмурился, увидев вспухшую нижнюю губу.
— Это я так истерзал тебе губу? — виновато спросил он.
Сильно болит?
— Болит только тогда, когда тебя нет рядом.
— Джулианна, ты просто убиваешь меня, — прошептал 0н,
— Зато тебя ждет необычайно сладостная смерть, — за¬смеялась она.
— Мы же еще не все посмотрели. Идем, пока мой благо¬детель не выгнал нас за недостойное поведение. Мне еще надо будет поговорить с ним об изъятии записей с камер ви¬деонаблюдения.
«Записи? Камеры видеонаблюдения? Scheisse!» — поду¬мала Джулия и вдруг почувствовала, что ей совершенно на¬плевать и на то и на другое.
? ? ?
Когда они вошли в квартиру Габриеля, настроение у обо¬их было веселое и даже игривое. Жар страсти сменился при¬ятным теплом. Джулия была счастлива. У них еще впереди весь вечер. И ночь…
В кухне Габриель возобновил поцелуи и сказал, что хо¬чет ее угостить. Джулия вызвалась помочь.
— Побереги свой кулинарный пыл до завтрашнего вечера.
— Не знаю, как ты отнесешься к моему предложению… У Грейс я научилась готовить курицу. Название странное, я забыла. А рецепт помню. Можем приготовить вместе, — ска¬зала она, выжидающе глядя на Габриеля.
— Знаю я это блюдо. Котлеты по-киевски. — Габриель улыбнулся и снова поцеловал Джулию. — Сто лет не ел этого деликатеса. Конечно, завтра же и приготовим. И меня на¬учишь.
«Наверное, это единственное, чему я могу тебя научить, Габриель. Всему остальному меня учишь ты».
— Ну а сегодня тебя угощает ресторан «Скарамуш». Если Магомет не идет к горе, то гора идет к Магомету.
— Серьезно?
— Абсолютно. Сегодня все, чем я буду тебя кормить, до¬ставлено из «Скарамуша». Впрочем, нет. Шокодадный торт из одной очень милой кондитерской, куда я тебя обязатель¬но свожу. Ну и вино из моих, так сказать, погребов. Сейчас я достану заветную бутылку. Пусть немного согреется. Кста¬ти, я приготовил даже свечи для торта.
— Спасибо тебе за этот праздник. Я согласна праздновать день рождения хоть каждый месяц, — призналась Джулия.
— Я запомню. Мы немного подкрепимся, а потом… я вручу тебе подарок.
Джулия густо покраснела и опустила глаза. Она не знала, что за подарок приготовил ей Габриель. Но она знала, какой подарок ей хотелось бы полупить от него. Эта мысль снова заставила ее покраснеть.
Эротические мысли Джулии прервал звонок ее мобиль¬ника. Она неохотно встала, открыла сумку и вытащила теле¬фон.
«Чей же это номер? — задумалась она. — Судя по коду, звонят из Филадельфии».
Телефон продолжал звонить.
— Алло.
— Привет, Джули.
Джулия почувствовала, что у нее из легких выдавили весь воздух. Она побледнела. Габриель понимал: он не вправе слушать чужие разговоры. Но разговор, который, едва успев начаться, уже заставил его Джулианну побледнеть… Габри¬ель подошел и встал почти рядом.
— Откуда у тебя этот номер? — деревянным голосом спросила Джулия, тяжело опускаясь на стул.
— Что-то не слышу теплоты в твоем голосе. Пора бы уже оставить эту твою подростковую колючесть.
Джулия закусила вспухшую нижнюю губу.
— Номер мне дал твой отец. Было приятно поговорить с ним. Общительный человек, чего не скажешь о тебе. А ты так и осталась избалованной капризной девчонкой.
Она закрыла глаза и часто-часто задышала. Габриель взял ее за руку. Джулия словно забыла о его
