отношения… даже если эти отношения чисто романтические, они налагают на пару определенные обязательства. Возникает нечто вроде «права собственности» друг на друга, хотя термин этот от¬нюдь не самый удачный. Вокруг пары возникают невидимые границы. Человек наблюдательный их чувствует и не пыта¬ется нарушать. Если же человек лишен наблюдательности и пытается завести параллельные отношения с одной полови¬ной пары, вторая половина непременно будет злиться и рев¬новать. — Голос Габриеля звучал все резче. Джулия вздрогну¬ла и отодвинулась от Пола. — Данте усматривает в поведении Ланселота и Гиневры, а также Паоло и Франчески подрыв традиции возвышенной романтической любви, и это пока¬зывает, насколько отчетливо он сознает, что те же опасности грозят и его отношениям с Беатриче. Если бы страсть затми¬ла Данте разум, это вызвало бы грандиозный скандал и раз¬рушило жизнь им обоим. Поэтому участь Паоло и Франчески является для Данте личным предостережением, призывающим оставаться целомудренным в его любви к Беатриче. А это очень непросто, учитывая необыкновенную красоту Беатри¬че, а также силу и глубину испытываемого им желания.
Джулия покраснела.
— Хочу напомнить: время и расстояние ничуть не умень-
шили любовь Данте. Он продолжает любить Беатриче. Он желает ее. Всю. Целиком. И как ни странно, сила желания Данте и отчаяние, вызванное невозможностью это желание осуществить, делают его все более целомудренным.
Змеиные глазки проследили, в какую часть, зала бросает взгляды профессор Эмерсон, и дали ему понять, что его тай¬на раскрыта. Он вспыхнул и не без некоторых усилий вер¬нулся к прерванной лекции:
— Согласно философии Данте, похоть — это извращен¬ный вид любви. То есть Данте не отказывает этому состоя¬нию, каким бы низменным и отвратительным оно ни было, в праве называться любовью. Любострастие считается самым меньшим из семи смертных грехов. И потому Данте помеща¬ет прелюбодеев во второй круг Ада, располагающийся сразу $а так называемым Лимбом, где обитают души добродетель-
ных язычников и некрещеных младенцев. Нравится нам или пет, но мы должны признать: плотская страсть — одно из величайших земных наслаждений. — Габриель снова посмот¬рел в сторону Джулии. Та находилась словно в трансе, ловя каждое его слово. — Для правильного понимания секса нужно брать во внимание не только его физическую, но и духовную составляющую. Тогда секс видится экстатическим союзом двух тел и двух душ, подражанием радости и экстазу райского союза с божественным. Два тела, соединенные в наслажде¬нии. Две души, связанные единением тел. Это и есть искрен¬няя, радостная и бескорыстная отдача себя другому.
Джулия едва удержалась, чтобы не заерзать на стуле. Ей вспомнилось, как Габриель слизывал с ее пальцев крупицы шоколада. В зале становилось жарко. Не только Джулия, но и другие слушатели ерзали на своих стульях.
— Не боясь прослыть педантом, добавлю: если во время любовного слияния кто-то из двоих жадничает и не отдает себя целиком, оргазма не произойдет. Напряженность, по¬давленность, разочарованность партнера — вот к чему при водит такая «экономия». Момент оргазма — это предвкуше¬ние абсолютного взаимопроникновения и искреннего, воз¬вышенного наслаждения. Наслаждения, удовлетворяющего все потребности, включая самые сокровенные, о которых ка¬ждому из двоих так долго мечталось.
Габриель сделал паузу, чтобы глотком воды промочить горло. Он едва заметно улыбался, следя за Джулией и пред ставляя, что сейчас происходит у нее в душе… и между ног.
— Совместный оргазм — это совместное таинство телес ного и духовного союза. Души ликуют, что не мешает телам извиваться, потеть, переплетаться, делать множество стран ных движений под не менее странные звуки, вылетающие из обоих уст… пока не наступит заветное мгновение. — Габри ель умолк. Ему очень хотелось взглянуть на Джулию, но он удержался, зная, что это сразу же привлечет нежелательное внимание к ее раскрасневшемуся лицу и опущенным гла-зам. — Надеюсь, мои слова ни у кого не вызвали обморо ка? — спросил он, пытаясь разрядить обстановку.
Аудитория отозвалась искренним, хотя и не слишком громким смехом. Криста обмахивалась экземпляром книги Габриеля.
— Полагаю, мои слова наглядно проиллюстрировали те¬зис Данте, а именно: плотская страсть — это могущественная сила, способная затуманить мозг, заглушить голос разума, вынудив его сосредоточиться на телесных сторонах жизни. В такие моменты разум забывает о возвышенном, а душа не стремится к Богу. Не удивлюсь, если кто-то из вас предпочел бы не дослушивать до конца мою скучную лекцию, а поспе¬шить в объятия любимых. — Габриель усмехнулся, совершен¬но игнорируя ученую даму на первом раду, которая вытащи¬ла из сумочки небольшой, но весьма неприличный предмет и теперь пыталась дразнить им профессора Эмерсона. — Ста¬ло быть, плотские отношения без любви — это смертный грех, ибо слияние тел не сопровождается слиянием душ. Фома Ак¬винский утверждал: при настоящей любви влюбленный че¬ловек ощущает тело своей половины как часть себя. — Взгляд Габриеля потеплел, Улыбка тоже. — Радость и красота сек¬суальной близости, проявляемые при телесном слиянии, — естественное следствие любви. Между сексом и похотью нель¬зя ставить знак равенства. Современный лексикон делает различие между, простите за вульгарность, траханьем и занятием любовью. Однако секс не идентичен любви, что явствует из традиций романтической любви. Мужчина может любить свою подругу страстно, но целомудренно, не вступая с нею в сексуальные отношения. В Дантовом Раю телесная страсть преображается в милосердие — самое истинное и чистое проявление любви. Душа, достигшая Рая, свободна от тоски. Все ее желания удовлетворены, и она полна радости. Она уже не испытывает вину за прежние грехи, а наслаждается абсолют¬ной свободой и завершенностью ее исканий. К сожалению, время не позволяет более подробно поговорить об этом… Итак, в «Божественной комедии» мы обнаруживаем проти¬вопоставление телесной страсти и милосердия, а также гро¬могласный гимн во славу романтической любви, представ-ленной отношениями Данте и Беатриче. Лучше всего идеал романтической, возвышенной любви выражается в словах Беатриче: «Apparuit iam beatitudo vestra». To есть: «Ныне явле¬но блаженство ваше». Правдивее не скажешь… Благодарю за внимание. Моя лекция окончена.
Аплодисменты были искренними, но сдержанными. За¬тем профессор начал отвечать на вопросы. В академических кругах было принято не только это. Многие университеты Нового Света, в том числе и Торонтский, словно унаследова¬ли от средневековой Европы принцип иерархичности. Пер¬выми вопросы лектору задавали профессора, преподаватели и работники факультетской администрации. Только потом наступал черед аспирантов и студентов.
Джулия затихла, стараясь уложить в мозгу все, о чем го¬ворил Габриель. Она мысленно проговаривала наиболее за¬помнившиеся фразы.
— Не пропусти интересный момент, — наклонившись к ней, шепнул Пол. — Эмерсон в упор не видит Кристу.
Поскольку они сидели сзади, от их глаз было скрыто де кольте мисс Петерсон. Джулия и Пол видели лишь ее согну¬тую спину. Криста по-прежнему обмахивалась книгой, пы таясь привлечь внимание Габриеля. Он отвечал на вопросы других слушателей и словно не замечал не в меру ретивую аспирантку. Бедная Криста теперь уже вовсю тянула руку, но это не помогало. Потом профессор Мартин встал и извиня¬ющимся тоном объявил, что время, отведенное для ответом на вопросы, истекло. Он поблагодарил слушателей за внима¬ние и выразил надежду увидеть их на новых лекциях профес¬сора Эмерсона. Только тогда помрачневшая Криста опусти ла руку.
Снова раздались аплодисменты. Габриель покинул сцену. К нему сразу же подошла какая-то брюнетка среднего роста, не отличавшаяся особой худобой. На вид ей можно было дать лет около сорока. Вероятно, тоже преподавательница с дру гого факультета. Они с Габриелем улыбнулись друг другу и пожали руки.
— Нет, ты видела? — спросил Пол, фыркая от смеха. — Он не позволил нашей красотке рта раскрыть.
— А почему? — удивилась Джулия. — Боялся, что она спросит какую-нибудь глупость?
— Наверное, боялся, что она швырнет в него свой лиф¬чик или развернет плакат «Я люблю Эмерсона».
