со всеми потрохами. Она не будет думать о Торпе. Слава богу, у нее полно дел.
Ливи смотрела свою запись в «Вечерних новостях». Раньше, сидя за столом и видя себя на мониторе, она могла воспринимать происходящее отстраненно. Теперь, одна в своей квартире, глядя на экран, как тысячи других телезрителей, она остро переживала трагедию. Погибло шестьдесят два человека. Еще не было официального заключения о причинах катастрофы, но все наводило на мысль о том, что к ней привела ошибка пилота.
Ливи вспомнила о женщине, которую она пыталась утешить, и ее драгоценном альбоме, за который та судорожно цеплялась. На шестом этаже никто не уцелел.
Еще хорошо, что катастрофа произошла утром, сказала Ливи во время репортажа. В большей части квартир никого не было. Дети ушли в школу, взрослые на работу. Но малыш Доусон из 610-й лежал в постели с гриппом.
Ливи встала и выключила телевизор. Нет сил думать обо всем этом. Она потерла виски. Надо принять пару таблеток аспирина и отправляться в постель. Ничего не изменишь. Ей следует обрести душевное равновесие. Такая работа.
Она легла и вспомнила, что не обедала сегодня. Наверное, голова болит просто от голода, но, чтобы встать и поесть, не было сил. Закрыв глаза, она лежала в темноте. Покой, тишина, одиночество. Никого не пускать в свой личный мир. Ни от кого не зависеть, ни перед кем не отчитываться. Все, что у нее есть сейчас, – ее собственное достояние. Ошибки, которые она делает, – тоже ее, личные, ошибки. И это самый лучший образ жизни.
Ливи открыла глаза и уставилась в потолок. Она вдруг подумала, что впервые усомнилась в правильности своей теории. Когда же это произошло? Когда ее такой надежный щит дал трещину?
Раздался пронзительный телефонный звонок. Ливи вскочила и села в постели. Ощупью она нажала на кнопку ночника, затем, взяв трубку, схватила карандаш. Кто может позвонить ей в полночь, кроме как из студии?
– Да, слушаю.
– Привет, Ливи.
– Торп? – Ливи уронила карандаш и снова легла. Непредсказуемый человек.
– Я тебя разбудил?
– Да, – соврала она. – Что тебе нужно?
– Я хотел пожелать тебе спокойной ночи.
Ливи вздохнула, радуясь, что он не видит ее благодарной улыбки. Она не хотела его обнадеживать.
– Так ты для этого разбудил меня?
– Извини, укомплектован под завязку. Только сейчас явился домой. – Торп ослабил узел галстука. Если он что и не любил в своей работе, так это необходимость поддерживать связи. – Хочешь узнать, где я был?
– Нет, – возразила она высокомерно и услышала, как он хмыкнул. «Черт возьми, – подумала Ливи, подкладывая повыше подушку. – Откуда он знает, что мне действительно любопытно». – Ну, ладно. Так где ты был?
– На собрании, которое устроил Левович.
– Левович? – Она сразу насторожилась. – Шеф бюро?
– Да, именно он. – Торп сбросил с ног ботинки.
– А я не знала, что он в Вашингтоне.
В ее голове закрутились колесики, сцепляясь друг с другом и выдавая предположения одно фантастичнее другого. Левович не поедет из Нью-Йорка в округ Колумбия без важной на то причины.
– А что ему надо?
– В конце года Харрис Макдауэлл собирается подать в отставку. Левович предложил это место мне.
Новость удивила ее, но какова небрежность, с какой он ее выложил! Такое предложение – не пустяк. Это известность, власть, деньги. То, что тебя считают способным заменить Макдауэлла, дорогого стоит.
Ливи не сразу нашлась, но сказала:
– Поздравляю.
– Я не принял этого предложения, так что не с чем.
Теперь она молчала целую минуту.
– Что ты сказал?
– Я не согласился. – Торп стащил носки и отшвырнул их в сторону. – Ты в этот уик-энд… – начал он.
– Постой! – Ливи села прямо. – Ты отклонил самую престижную должность на Си-эн-си?
– Ну, если тебе угодно, то так. – Торп зажег первую сигарету из своей второй за день пачки.
– Почему?
Торп выдохнул струю дыма.
– Я люблю живую работу. Не хочу сидеть сиднем, особенно в Нью-Йорке. Так вот, насчет ближайшего уик-энда, Оливия…
– Странный ты человек, Торп. – Она снова откинулась на подушки. Нет, она не понимает его. – Очень странный. Большинство тележурналистов пошли бы на убийство, только бы заполучить такое место.
– Значит, я не отношусь к большинству, только и всего.
– Да, – сказала она задумчиво, – конечно. Но из тебя вышло бы хорошее начальство.
– Ну что ж. – Он улыбнулся, расстегивая рубашку. – Это настоящий комплимент с твоей стороны. Ты не нуждаешься в обществе?
– Торп, я сейчас в постели.
– Ну, если это приглашение, то я его принимаю.
Ливи не выдержала и рассмеялась:
– Перестань. Боже мой, я не болтала на подобные темы со времен учебы в колледже.
– Ну, если у тебя ностальгия, мы можем пообниматься с тобой на заднем сиденье моей машины.
– Благодарствую, не надо. – Она умиротворенно зарылась в подушки. Действительно, когда же она вела подобный разговор ночью в последний раз? – Ну, если ты позвонил только, чтобы пожелать спокойной ночи…
– Вообще-то я насчет завтрашнего вечера.
– А что такое? – Ливи зевнула и закрыла глаза.
– У меня есть два билета на открытие игр. – Торп снял рубашку и отправил вслед за носками.
– Каких игр?
– Господи, Ливи, завтра бейсбольный матч. «Скворцы» против «Красных носков»!
Он был так потрясен ее невежеством, что Ливи чуть не расхохоталась. Ох уж эти болельщики!
– Спортом у нас в отделе занимается Дик Эндрюс.
– Следует расширять свои горизонты, – посоветовал Торп. – Я подхвачу тебя в двенадцать тридцать.
– Торп, – начала Ливи, – я никуда не собираюсь. Тем более с тобой.
– Успокойся, я не собираюсь тебя соблазнять. Оставим это на потом. Будет игра, хот-доги и пиво. Все в соответствии с американской традицией.
Ливи выключила свет и натянула одеяло на плечи.
– Господи, неужели ты меня не понял?
– Можешь попробовать еще раз, но подает завтра Палмер.
– Замечательно, но…
– В двенадцать тридцать, – повторил Торп. – Лучше подъехать пораньше. Легче будет найти место для парковки.
Сонная, она опять зевнула и перестала возражать. Наверное, проще сказать «да». Какой от этого вред? В конце концов, это даже занятно. В первый раз на бейсбольном матче.
– Но ты не наденешь эту смешную кепку? Нет?
Торп усмехнулся:
– Нет, я предоставлю эту честь игрокам.
– Двенадцать тридцать. Спокойной ночи, Торп.
– Спокойной ночи, Кармайкл.
Положив трубку на место, Ливи блаженно вздохнула, устраиваясь поудобнее. И, засыпая, вдруг ощутила, что головная боль прошла.6
Стадион был забит до отказа. Ливи впервые поняла, что жители Балтимора и впрямь были большими поклонниками своих «Скворцов». Здесь были женщины, дети, юные девушки, студенты, «белые воротнички», «синие воротнички». «Наверное, в этой игре что-то есть, – решила она, – если посмотреть матч понаехало столько народу».
– Навес за третьей «квартирой», – сказал Торп, жестом указывая вниз на каменные ступеньки.
– Что?!
– Там наши места.
Взяв Ливи за руку, он повел ее вниз. Она хмуро оглядела игровую площадку, пытаясь совместить свои скудные знания об игре с белыми линиями, бурой землей и зеленой травой.
– Что-нибудь понимаешь в бейсболе? – спросил Торп.
Ливи немного подумала и смущенно пожала плечами.
Он засмеялся и сел.
– Ну, сегодня тебе придется пройти ускоренный курс обучения. Пива хочешь?
– А если кока-колу? Это против американской традиции?
Торп сделал знак разносчику, а Ливи облокотилась на перила и внимательно оглядела поле.
– Да здесь вроде все просто. Если есть третья «квартира», значит, должна быть первая и вторая. «Квартира» – это, собственно, угол, да? Кто-то бросает мяч, другой отбивает и бежит вокруг трех углов, чтобы помешать чужому завладеть мячом.
– Упрощенное толкование истинно мужского спорта. – Торп протянул ей банку колы.
– А разве я что-нибудь упустила? – спросила она, прежде чем взять в рот соломинку.
– А зоны, где можно отбивать, а количество ударов, а штрафные, да что говорить – ты не знаешь ничего. – Торп безнадежно махнул рукой.
– Ладно, ладно, – прервала она поток его красноречия, – согласна, сдаюсь.
– Да ты когда-нибудь видела игру? – Торп посмотрел на нее подозрительно.
– Так, урывками, во время спортивных новостей.
– Поразительное невежество, – возмутился Торп.
Солнце было яркое, горячее, а воздух прохладен. Пахло пивом, жареным арахисом и хот-догами. Где-то сзади мужчина и женщина уже спорили о игре, которая не началась. Всюду царила атмосфера общего интереса и волнения, которую она совершенно не замечала во время отрывочных телевизионных передач.
– Здесь все смотрится иначе. – Она внимательно оглядела игроков. Инициалы и номера ей практически ничего не говорили. – Ну, так когда же начнется? – Ливи, повернувшись к Торпу, увидела, что он столь же внимательно разглядывает ее. – В чем дело?
От его пристального взгляда ей стало не по себе. Вряд ли они остановятся на просто приятельских отношениях. Боже, как ему удается разрушать все ее тщательно возводимые укрепления?
– Да я ведь уже говорил. У тебя фантастическое лицо, – спокойно ответил Торп.
– Нет, ты не виляй! – отрезала Ливи. – Ты пытался проникнуть в мои мысли.
Торп, улыбаясь, провел пальцем по ее волнистой челке.
– Мужчина должен понимать женщину, на которой собирается
