Мистер Слейд встал, вручил лорду Анвину копию моих записей, затем снова сел.
Лорд Анвин высокомерно прищурился на строчки, которые мистер Слейд подчеркнул.
— Какой вздор! Утверждение, будто лорд Джон Рассел оказался замешан в подобных интригах, превосходит всякое вероятие.
— Это требует рассмотрения, — сказал мистер Слейд.
На лице лорда Анвина появилось язвительное, но нерешительное выражение.
— Изабель Уайт была безнравственной женщиной. И могла оболгать премьер-министра.
— Не спорю, — сказал мистер Слейд, — но если ее утверждение соответствует истине, тогда премьер-министр является еще одним выходом на преступника. Мы не можем позволить себе пренебречь такой возможностью.
Лорд Анвин подпер подбородок ладонью и уставился на мистера Слейда из-под набрякших век.
— И что вы предлагаете?
— Я предлагаю добиться аудиенции у премьер-министра для меня и мисс Бронте, чтобы мы могли сообщить ему, что мы узнали, и установить, что знает он.
Видимо, лорд Анвин не поверил своим ушам.
— Вы явитесь к премьер-министру и обвините его в сношениях со шлюхой? Вы в лицо обвините его, что он попал в зависимость от человека, который злоумышляет против королевства?
— Мы не собираемся обвинять, — сказал мистер Слейд. — Мы тактично расспросим его, а затем заручимся помощью в поимке преступника.
— Тактичность не сделает вымыслы Изабели Уайт менее оскорбительными для лорда Рассела. — Лорд Анвин хлопнул ладонью по столу. — В разрешении отказано.
Хотя мистер Слейд сохранил спокойствие, я ощутила его тревогу.
— Но премьер-министр, возможно, располагает сведениями, которые окажут помощь нашему расследованию. Он, возможно, даже знает имя преступника или узнал, в чем заключается его план.
— Может, да, а может, нет, — сказал лорд Анвин с жиденьким смешком. — Ваше предположение опирается лишь на сомнительное утверждение Изабели Уайт.
— Расспросить лорда Джона Рассела необходимо. — Крепко сжавшиеся зубы мистера Слейда выдавали его возмущение отказом лорда Анвина.
— Его гнев способен обернуться худшей бедой, чем замыслы преступника, какими бы они там ни были, — желчно сказал лорд Анвин. — Если вы оскорбите премьер-министра, это может вызвать далеко идущие последствия.
Мне стало ясно, что лорду Анвину важнее обезопасить себя, чем оградить Англию от нового разгула насилия, и он более озабочен тем, что премьер-министр взыщет с него за действия мистера Слейда, чем успехом расследования.
— Нам придется рискнуть. — Наклонившись к своему начальнику, мистер Слейд сказал умоляюще: — Прошу вас, дайте согласие.
Лорд Анвин раздраженно скрестил руки на груди.
— Мое решение окончательно. Держитесь подальше от премьер-министра.
— Вы не можете перекрыть целое направление розысков! — возразил мистер Слейд, вскакивая на ноги.
— Вполне могу, — презрительно отрезал лорд Анвин. — Вам лучше надеяться, что ваши шпионки- любительницы сумеют выведать нужные нам факты. Совещание закончено. — Заскрипели стулья, лорд Анвин и его подчиненные встали, он поклонился мне. — Всего хорошего, мисс Бронте.
— Лорд Анвин опасается рисковать своей шеей, — сказал мистер Слейд с горьким гневом, когда наш экипаж тронулся. — И такой человек управляет делами нации! Господи, спаси нас от трусов!
Признаюсь, я упивалась чувством товарищества, которым связало нас противостояние лорду Анвину.
— Почему лорд Анвин питает к вам такую неприязнь?
— По обычным причинам, старым, как мир. — Мистер Слейд невесело усмехнулся. — Лорд Анвин принадлежит к гордому знатному роду, который лишился своих земель и богатства. Он был вынужден пойти на службу вместо того, чтобы наслаждаться жизнью аристократа-бездельника. Благодаря семейным связям ему досталась должность в министерстве иностранных дел, и он получал повышения исключительно из-за своего родового имени. Я же, наоборот, наглый выскочка, сын неизвестно кого. Мои успехи бесили лорда Анвина потому, что они, а не знатное имя, обеспечили мне место в мире. Он бы хотел увидеть, как я потерплю неудачу, опозорюсь, и это докажет его превосходство, — задумчиво добавил мистер Слейд. — Люди вроде лорда Анвина быстро теряют свое господство над Англией, и ему угодно карать за это меня.
Как хорошо я это понимала! В бытность мою гувернанткой меня принижали богачи родители, которых сердила моя образованность, будто я оскорбляла их тем, что имела что-то, чего они были лишены. Чувство товарищества с мистером Слейдом окрепло еще больше.
— Так что нам делать?
Зубы мистера Слейда сверкнули белизной в короткой хитрой улыбке. Он сказал:
— У меня есть способы обходить приказания лорда Анвина.
Вновь нахлынувшие надежды придали мне уверенность.
19
Несколько следующих дней мистер Слейд покидал дом своей сестры рано поутру, прежде чем я просыпалась, и вел розыски, в суть которых меня не посвящал. На время своего отсутствия он оставлял в передней двух агентов министерства иностранных дел охранять меня. Я не покидала моей комнаты, пытаясь дописать «Шерли», дожидаясь известий от мистера Слейда, и все больше и больше тревожась. К моему раздражению и разочарованию, недавняя вера в наше партнерство исчезла.
Мое одиночество скрашивали письма от Энн и Эмили. И тут я приведу письмо Энн.
Рада сообщить, что я благополучно приехала в Бирмингем и теперь служу гувернанткой в доме Локков. Для моей роли тайного агента я подхожу куда меньше, но надеюсь, что сумею справиться и с ней.
Семья состоит из миссис Каролины Локк, вдовы Джозефа Локка, ее двух сыновей, Гарри и Мэтью, семи и шести лет, и мистера Генри Локка, ее деверя. Миссис Локк — бледная измученная тень. Ее голубые глаза глубоко запали, а необходимость поддерживать разговор словно причиняет ей боль. Когда мы знакомились, я уловила, что от нее пахнет спиртным. Она не выходит из своей комнаты, куда ее горничная приносит ей подносы с едой и стаканами вина. Подносы возвращаются с почти нетронутой едой, стаканы — пустыми.
Мои два ученика — светловолосые, крепкие, красивые мальчуганы. Но, о как шумен и непослушен мастер Гарри! Во время нашего первого урока он болтал без умолку. Когда я велела ему вести себя тише, он выбросил свои учебники в окно. Мэтью, младший, вообще никогда не говорит, и глаза у него полны грусти. Он мочится в постель, как годовалый ребенок. Но, полагаю, он более печален, чем слабоумен, а Гарри более растерян, чем дурен. Смерть их отца как будто удручила весь дом и не в последнюю очередь мистера Генри Локка.
Мистер Локк светловолос, худощав, с лицом, постоянно омраченным тревогой. Он управляет семейным оружейным заводом и проводит там все дни напролет. Пока няня кормит мальчиков ужином, мы с Генри Локком обедаем вдвоем. Миссис Локк никогда к нам не присоединяется. Мы сидим в противоположных концах стола в озаряемой свечами столовой. Он всегда вежливо здоровается со мной, а затем замыкается в своих потаенных мыслях. Мы почти не прикасаемся к еде (аппетита нет ни у него, ни у меня), затем он с поклоном удаляется в кабинет на верхнем этаже. Я знаю, что он работает допоздна — кабинет находится прямо над моей комнатой, и я слышу, как он ходит там.
