премьера:
— А трубку, господин Кольский, надо снимать, когда вам звонят. А то приходится ботинки стаптывать, понимаешь!
Евгений Дмитриевич замер. Анжела, сделав последнее, конвульсивное движение, расслабленно откинулась, умиротворенно мыча.
Кольский, так и не получив желаемого, встал, не поднимая глаз, одел штаны и только потом посмотрел на то место, откуда прозвучал голос. Там никого не было. Он нервно оглядел кабинет. Пусто.
«Вот, черт! Неужели показалось?». Он нажал кнопку селектора:
— Вера, кто-нибудь меня ждет?
— Нет, Евгений Дмитриевич, никого не было и никто не звонил.
— Хорошо. Меня пока ни для кого нет. Даже для высших, — добавил он.
— Поняла.
Он уже хотел вернуться к девушке, чье тело отчетливо вырисовывалось на ковре, но тот же голос проговорил:
— Бес в ребро, Евгений Дмитриевич?
— Кто здесь? — напряженно вглядываясь во все уголки кабинета, спросил Кольский.
— Ха-ха-ха, — томно рассмеялась Анжела.
— Чего ты смеешься, — вскинулся тот, заглядывая под стол, — ты что, ничего не слышишь?
— Вы такой забавный, — сказала она, перебирая свой локон.
— Что во мне такого забавного? — он начал серьезно нервничать.
— Вскочили почему-то, не получив того, ради чего старались, бегаете по кабинету, задаете какие-то вопросы в пустоту.
— Ты, действительно, ничего не слышала? — Евгений Дмитриевич внимательно посмотрел на нее.
— Кроме вашего голоса, ни-че-го, — по слогам сказала она и встала.
— Странно, странно, — проговорил он, немного успокоившись, и занял свое кресло, с удовольствием наблюдая, как девушка одевается.
Застегнув платье, Анжела прикурила сигарету и снова села в прежнюю, откровенную позу.
— Кофе бы, — вздохнула она.
Кольский снова нажал кнопку селектора, не отводя глаз от ног своей визави, и сказал:
— Верочка, два кофе, пожалуйста.
— Хорошо, Евгений Дмитриевич.
— Так ты говоришь каменный? — вернулся он к разговору, прикуривая вслед за ней.
— Как вот эта стена, — слабым движением стукнула она над головой.
— Что же потом?
— Потом подошли Вадик с Колей, и мы поехали к вам.
— Ко мне?
— Ну да, вы же искали Кудрина?
— Да, искал.
В дверь вошла секретарь и походкой фотомодели продефилировала к столу шефа, поставила на него кофейник с чашками, налила и подала одну из них Евгению Дмитриевичу, а другую поставила перед Анжелой на журнальный столик, окинув всю ее взглядом, полным ярости. Та наблюдала за ней с легкой улыбкой и ответила на испепеляющий взгляд еще большим радушием.
Когда Верочка вышла, Анжела опередила Кольского с вопросом:
— Интересно, она хороша в постели?
Евгений Дмитриевич поглядел на нее и рассмеялся:
— А ты все-таки стерва!
— Нет, в самом деле, мне же интересно. Какая у нее, например, грудь? Слабая или упругая?
Этот вопрос заставил мужчину покраснеть, что и вывело его на чистую воду:
— А-а, — сказала девушка, — все-таки упругая. Я так и думала.
— Анжела, — укоризненно покачал головой Кольский, — ну, что за вопросы?
— Мне кажется, что мы и втроем могли бы неплохо провести время. Она мне понравилась. Я люблю рыжих.
— Что, прямо сейчас?
— Ну, все зависит от сил, если они у вас остались, конечно. Ковер большой, мягкий. Мы вполне поместимся. Тем более вам необходимо закончить начатое дело.
Евгений Дмитриевич едва не задохнулся от нарисованного образа и расслабил узел галстука.
— Анжела, перестань.
— Позвать ее?
— Я…
Анжела встала и вышла из кабинета. Кольский не мог пошевелиться. Через несколько секунд обе девушки вернулись.
— Слушаю вас, Евгений Дмитриевич, — сказала секретарь.
— Я…
— Верочка, Евгений Дмитриевич хочет с нами обеими заняться любовью прямо здесь и сейчас. Я не против. А вы? — объяснила брюнетка положение дел.
Цвет лица секретарши начал походить на цвет ее волос. Подойдя к ней сзади, Анжела провела руками по ее животу и бедрам, приговаривая:
— А ты сексуальная. Я люблю такие тела. И запах «Може нуар» на других женщинах мне нравится.
Она вытащила кофточку из юбки девушки, а та все еще не знала, как реагировать на происходящее. Только прикосновение к шее губ брюнетки заставило ее фактически сдаться и откинуть голову, подставляя себя под новые поцелуи. Через минуту она уже стояла в одном нижнем белье, а Евгений Дмитриевич все не мог прийти в себя.
Еще через некоторое время обе девушки лежали в объятиях друг друга, нежно обнимаясь и покрывая друг друга поцелуями. Не выдержав этой сцены, Кольский встал и дрожащими от нетерпения руками начал снимать брюки, однако это занятие снова прервал знакомый голос:
— У вас, Евгений Дмитриевич, скоро кровь отнимут, а вы все женщинами балуетесь. Ну-ну!
«Кровь? — подумал Кольский, — какую кровь? Мою или донорскую?».
— А это зависит от вашего поведения, которое мне пока очень не нравится. Не соответствуете вы, так сказать, моему представлению о человеке, который обладает вашей должностью и могуществом.
Евгений Дмитриевич вернул штаны на место и выдохнул:
— Все, девочки, хватит! Я обеих вас очень люблю, но мне нужно работать.
Пока они одевались, Кольский сидел, закрыв глаза рукой, чтобы не видеть их обнаженных тел, раздумывая над голосом в своей голове и в то же время сдерживая свою страсть.
Через пару минут Анжела произнесла:
— Что-то не так, Евгений Дмитриевич?
— Анжела, — отнял он руку от лица, — мне нужна вся информация. Давай поговорим без твоих завихрений. Верочка, — обратился он к секретарше, — извини, но нам нужно поговорить вдвоем.
Рыжая фотомодель, улыбнувшись Анжеле, с достоинством вышла из кабинета.
— Все, успокойся! — сказал Кольский то ли девушке, то ли себе и с удивлением обнаружил, что ничего под ее одеждой он не видит — платье лежало аж на коленях.
— Я вся внимание, — откликнулась брюнетка.
— Рассказывай, что было дальше.
— Хм, дальше. То есть мы ехали, да?
— Да.
— Ну, по дороге я вышла купить воды, а когда вернулась, Кудрин уже был один в машине.
— Как это, один? Куда же делись охранники и водитель?
