Трейс громко выругался и запустил пальцы в волосы. Он не мог поверить в то, что его родной брат не пожелал делиться с ним своим горем.
— Что я сделал не так? — громко вопрошал Трейс, глядя в небо. — За что?
Он понимал, что сейчас нужно думать не о своей обиде, а о том, что Фил серьезно болен. Однако Трейс испытывал такую душевную боль, что не мог быть объективным.
Когда мой брат перестал доверять мне? — размышлял Трейс, почти бегом направляясь к своей машине. Когда я стал для него чужим человеком? Мы никогда не были лучшими друзьями — ничего не попишешь, разница в возрасте, — но я делился с ним своими проблемами, рассказывал о том, что происходит в моей жизни… По крайней мере, о значительных событиях. Я считал, что раз мы братья, то должны поддерживать друг друга во всем, независимо от того, сколько часов в неделю мы проводим вместе. Видно, я ошибался. Фил обратился за помощью к родителям, а меня оставил за бортом. Будто я и не брат ему. Будто я посторонний.
Лишь по счастливой случайности Трейс не попал в аварию по дороге в больницу и не был остановлен полицейскими за превышение скорости, потому что гнал он как сумасшедший. Трейс и сам не понимал, зачем едет к Филу, который не нуждается в поддержке брата, однако оставаться безучастным не мог.
Трейс ворвался в здание клиники как вихрь. Подбежав к стойке администратора, он открыл, было, рот, чтобы спросить, в какой палате лежит Фил Стирлинг, как вдруг почувствовал знакомый запах. Повернув голову, Трейс обнаружил, что рядом с ним стоит Кесси. Та увлеченно беседовала с медсестрой, так что его не заметила.
— Доктор Вудхаус — гений, — говорила медсестра. — У моего кузена был рак легких, врачи отказались от него, сказали, что шансов нет. Однако доктор Вудхаус пообещал мне, что сделает все, чтобы если не вылечить полностью, то хотя бы продлить ему жизнь. И сдержал свое обещание! Благодаря доктору Вудхаусу у моего кузена наступила ремиссия! Представляете?
— Кажется, я слышала, что он использует все новые технологии в лечении рака, какие только появляются.
— Да, и сам участвует в научно-исследовательской работе. Не переживайте, моя милая, у вашего друга все будет хорошо. Лейкемию обнаружили рано, есть все шансы на успешное лечение. Я видела Фила Стирлинга — такой жизнерадостный, оптимистичный мальчик. В лечении любой болезни важен настрой пациента. Фил справится, я уверена.
— Да, он очень сильный.
— И к тому же… — начала медсестра, но ее перебил Трейс.
— Кесси! Что ты здесь делаешь? — не выдержал он.
Кесси резко обернулась и широко раскрыла глаза, увидев Трейса.
— Привет, — медленно произнесла она. — Не думала, что ты доберешься до клиники так быстро.
Трейс натянуто улыбнулся медсестре, извиняясь за то, что перебил ее на полуслове, приобнял Кесси за плечи и отвел в сторонку.
— Тебе моя мама позвонила?
— Да…
Что-то в тоне Кесси заставило Трейса усомниться в ее правдивости.
— Когда?
— Полчаса назад. Я как раз закончила свою смену и собиралась домой. Лора попросила меня приехать.
— Зачем?
— Зачем? — нервно переспросила Кесси. — Ну я не знаю… Наверное, ей нужна моя консультация.
— Да ты же не онколог!
— Но я врач.
— Ты не член нашей семьи.
— Послушай, Трейс, если тебе неприятно мое присутствие, то я, разумеется, уйду. — Она заметила победную улыбку, мелькнувшую на его губах, и быстро добавила: — Но не раньше, чем повидаю Фила!
— Когда это вы с ним сделались лучшими друзьями? — раздраженно спросил Трейс.
Кесси глубоко вздохнула, собираясь с силами, и, хоть это было и нелегко, улыбнулась Трейсу и мягко произнесла:
— Ты нервничаешь и переживаешь за брата, я понимаю. И сегодня я забуду о своей гордости и постараюсь не обращать внимания на твое отвратительное поведение. Однако не стоит злоупотреблять моим терпением, Трейс. А теперь, позволь, я провожу тебя в палату твоего брата.
— Ты знаешь, в какой он палате?
— Разумеется. Я уже беседовала с твоей матерью и доктором Вудхаусом. Кстати, он очень вежливый человек. Я наводила справки: все отзываются о нем как о крайне компетентном специалисте. — Кесси взглянула на часы. — Фил спал, когда я приехала. Однако сейчас его, наверное, уже разбудили. Время ужина.
— Почему он лежит в клинике? — спросил Трейс. — Почему не поехал домой?
— Доктор Вудхаус не поклонник дневного стационара. Во время проведения химиотерапии он наблюдает за пациентами в течение всего дня.
Трейс судорожно вздохнул, запрокинул голову и зажмурился. Ему не удалось притвориться, что он держит себя в руках. Показать свою слабость при Кесси было для него унизительно, поэтому Трейс накинулся на эту ни в чем не повинную молодую женщину, как коршун на воробушка:
— Тебе здесь не место!
Кесси закатила глаза.
— Трейс, мне казалось, что мы это уже обсудили.
— Лучше тебе уйти. — Он стоял на своем. — Или я попрошу охрану клиники выпроводить тебя.
— Это уж слишком! — воскликнула она. — Не ты меня сюда позвал, не тебе меня и выпроваживать.
— Тебе позвонила моя мать. Ты уже с ней встретилась и оказала ей моральную поддержку. Филу же твои соболезнования не нужны.
— Тебе-то откуда знать, что нужно Филу? — огрызнулась Кесси.
— Потому что я — его брат!
— И что это меняет?
— Мы с ним — близкие люди!
— Близкие, да? Насколько близкие? — Кесси соединила большой и указательный пальцы, оставив между ними микроскопическую щелочку. — Вот настолько? Да ведь тебе последнему сообщили, что у Фила лейкемия!
Эти слова случайно сорвались с ее уст. Кесси не хотела ни в чем обвинять Трейса. Ее не касались его отношения с братом. Однако сказанного не воротишь. Кесси испуганно замерла и прижала ладонь к губам. Трейс смотрел на нее так, словно собирался ударить.
— Трейс… я не это имела в виду… — прошептала она.
— Последнему? — глухо произнес он, и лицо его внезапно окаменело.
Его спокойствие испугало Кесси гораздо больше, чем недавняя ярость.
— Фил не хотел тебя беспокоить. — Она повторила слова Лоры и сразу же поняла, как нелепо они звучат. Нелепо и неправдоподобно.
— А когда сказали тебе? — спросил Трейс, по-прежнему буравя ее пустым, безразличным взглядом.
— Недавно.
— Когда именно?
— На барбекю, — тихо произнесла Кесси.
— Позавчера то есть?
— Ну да, в субботу. Лора проговорилась. Помнишь, она плакала? Так это потому, что поделилась со мной своим горем.
— С тобой, выходит, она поделилась, хотя ты посторонний человек, а со мной — нет. Мило…
