смотрелся сегодня в зеркало. Вид у меня ужасающий.
Кесси присела на краешек его кровати.
— Мне сказали, что химиотерапия вам помогает.
— Пока еще рано делать прогнозы. Сегодня я впервые съел весь завтрак, у меня проснулся аппетит. Однако сейчас меня тошнит. Боюсь, что обедать я уже не буду.
— Постарайтесь поесть хотя бы чуть-чуть.
— Мне так приятно, что вы обо мне заботитесь. — Патрик улыбнулся.
У него была совершенно очаровательная улыбка. Кесси зачарованно уставилась на его губы. Патрик перехватил ее взгляд и рассмеялся.
— Доктор Уинтерз, а ведь я вам нравлюсь!
— Разумеется. У вас такая симпатичная ямочка на подбородке. Я в нее влюбилась с первого взгляда.
— Не дразните меня. Я ведь могу и поверить в то, что вы заигрываете со мной не только потому, что меня жалеете.
— А почему я должна вас жалеть? — Кесси склонила голову набок и подмигнула ему. — Вы красивый мужчина в самом расцвете сил. Скоро вы поправитесь и продолжите разбивать женские сердца. Держу пари, у вас много поклонниц.
— Не так уж и много. Вы могли заметить, что ко мне почти никто не приходит. Будь ваши слова правдой, у моей постели толпились бы длинноногие красотки.
— Так почему же, кроме ваших родителей и нескольких друзей, вас никто не навещает?
Патрик развел руками.
— Я не популярен. Может быть, я и выгляжу как человек, который меняет подруг, как перчатки, но на самом деле это не так. Я всегда мечтал о том, что когда-нибудь встречу милую, добрую женщину, в которую влюблюсь по уши, потом сделаю ей предложение, мы поженимся, нарожаем кучу ребятишек и будем жить долго и счастливо. Однако в любви мне до сих пор не везло. Как думаете, доктор Уинтерз, я еще встречу ту единственную?
— Не сомневаюсь в этом. По-другому и быть не может.
Патрик взял ее за руку. Кесси не отстранилась, хотя по правилам клиники должна была держаться на приличной дистанции от своего пациента. Она чувствовала, что он как никогда нуждается в ее поддержке. Нельзя было отталкивать его.
— Вы бы вышли за меня замуж, Кесси?
Он впервые назвал ее по имени. Кесси посмотрела в его серо-голубые грустные глаза и ощутила, как глубоко его отчаяние. Патрик цеплялся за жизнь изо всех сил, но не верил в то, что болезнь исчезнет как по волшебству.
— Вышла бы, — тихо ответила Кесси. — Вы чудесный человек, Патрик. Это невозможно не заметить.
— Спасибо, — прошептал он и закрыл глаза.
Силы покинули его. Кесси отпустила его руку и, поддавшись внезапному порыву, поцеловала Патрика в щеку. Он слабо улыбнулся и провалился в тяжелый, нездоровый сон.
— Что ты делаешь, Кесси? — зашипел на нее Винсент, когда она вышла в больничный коридор.
— Я знаю, что мне попадет, если кто-нибудь увидит, что я слишком… любезно общаюсь с Патриком. — Кесси стыдливо покраснела. — Но формально он не мой пациент, так что…
— Я не о твоем поцелуе говорю, — фыркнул Винсент. — По нему все медсестры сохнут, так что неудивительно, что и ты в него втюрилась. Я пытаюсь сказать тебе, что ты поступаешь опрометчиво, позволяя себе привязаться к пациенту, который скоро умрет.
Кесси сердито сверкнула глазами.
— Не смей так говорить, Винс! Химиотерапия помогает!
— Полная ремиссия не наступит.
— Патрик может прожить еще лет десять, а то и больше.
Винсент сочувственно взглянул на нее.
— Кесси, ты же сама в это не веришь.
Она обернулась и посмотрела на спящего Патрика через стекло двери.
— Но я надеюсь.
— Ты врач, Кесси, и как никто другой знаешь, что вера лечит душу, но не тело.
— Он не умрет! — с неожиданной злостью произнесла Кесси. — Не умрет, понятно?
Она прошла мимо Винсента, задев его плечом. Кесси не желала дальше продолжать этот бессмысленный спор. Патрик будет жить — и точка!
На ее пути возникла Вэнди. Кесси внутренне собралась и приготовилась дать достойный отпор и лучшей подруге тоже, но та, заглядывая в свой блокнот, сказала:
— Ты не забыла, что подменяешь сегодня дежурного врача? Вообще-то ты уже должна быть в смотровом кабинете.
Кесси застонала, заломив руки.
— Нет! Только не это! Я собиралась сегодня заняться наконец медицинскими картами моих пациентов.
— В твоем подчинении два ординатора. Поручи им эту неприятную процедуру.
— Я предпочла бы весь день просидеть на месте, делая бумажную работу, лишь бы не осматривать пациентов.
— Ничем не могу помочь. Ты сама согласилась заменить доктора Барроу.
— Я была не в себе, — проворчала Кесси и направилась к лифту.
Дежурство по клинике считалось неприятной обязанностью, которую врачи выполняли по очереди. И не было ни одного доктора, кто делал бы это с удовольствием. Большинство пациентов, приходящих в клинику, отличались завидным здоровьем. Кесси, безусловно, не могла их винить за то, что они так заботятся о своем теле, что бегут к доктору всякий раз, как чихнут, но, тратя на них время, она лишала своего внимания тех, кто действительно был болен. Кроме того, за «помощью» регулярно обращались наркоманы, которые придумывали несуществующие симптомы, лишь бы получить дозу. Нередко Кесси общалась с ипохондриками, а также с чересчур мнительными пациентами. Хватало и тех, кто по глупости своей или по незнанию, имея реальные болезни, только усугублял их течение. Кесси как-то лечила пожилого мужчину, который жевал свечи от геморроя вместо того, чтобы использовать их по назначению.
Подойдя к смотровой, Кесси обнаружила, что пациентов, желающих попасть к ней на прием, так много, что не всем хватило сидячих мест в коридоре.
Какая огромная очередь, с тоской подумала Кесси. Мне придется здесь заночевать.
Пациенты шли нескончаемой вереницей. Прошел час, потом еще один, и еще… Кесси даже не старалась запомнить имена больных и уж конечно не вглядывалась в их лица, если это не было необходимо для постановки диагноза. Войди в кабинет один и тот же пациент дважды, она бы и не заметила.
Приму еще троих — и сделаю перерыв, решила Кесси, выкидывая в мусорное ведро очередную пару одноразовых перчаток.
Она нажала на кнопку вызова пациентов. В коридоре, над дверью кабинета, загорелась зеленая лампочка. Следующий!
На этот раз в смотровую вошли сразу двое. Кесси подняла глаза и обнаружила, что перед ней стоит Трейс Стирлинг собственной персоной.
— Привет! — обрадованно воскликнул он. — Мы снова встретились!
— Ты опять повредил колено или руку? Меняй-ка ты работу, Трейс.
— На сей раз я выбил плечо. А у Симоны, кажется, сотрясение.
Только теперь Кесси заметила, что за широкой спиной Трейса стоит бледная и испуганная блондинка со следами слез на щеках. Женщина была хороша собой. Кесси невольно отметила, что у нее отличная фигура — можно только позавидовать.
— Садитесь. — Кесси указала на кушетку. — Сейчас я вами займусь.
