Я взял их ладошки в свои, встретился взглядом с Кэти, которая улыбалась сквозь слезы, подождал, пока ко мне вернется голос, и успокоил наших дочек.
— Да, я в порядке. Все действительно хорошо.
И мы все вместе вернулись в дом.
— Мам, тебя показывают по Си-эн-эн! — крикнула Иви.
Они с Корой, в компании кошки и лающих щенков, вбежали в кухню, где я терпеливо выжидала, когда можно будет достать из духовки очередную партию несъедобных бисквитов. Томас, читавший за кухонным столом новости с ноутбука, кивнул.
— Вашу маму показывают везде. В Интернете полно видео ее речи. Ее называют выдающимся примером стойкости и вдохновения. — Он улыбнулся, глядя на меня. — Только не задавайся.
— Я занята бисквитами. Пусть называют меня как хотят. Разговорами бисквит не испортишь, а на остальное мне плевать.
— Мам, ты же
— Само собой. — Я рассеяно погладила ее по голове, вглядываясь сквозь стеклянную дверцу духовки. Чертовы бисквиты. Сегодня они, кажется, вообще не собираются подниматься. У меня никогда не получится их испечь. Я вздохнула и села напротив Томаса. Девочки плюхнулись на свои стулья. Иви положила на стол мой мобильный.
— Может, стоить включить эту штуку и посмотреть, звонили ли тебе со вчерашнего вечера?
— Думаю, да. Конечно.
Я отключила телефон на обратном пути из Эшвилля. Я знала, что мне звонили репортеры. Обычная пустая фигня. Иви включила сотовый и склонилась над экраном.
— Bay, — тихо произнесла она. — Смотри, пап.
Томас взглянул на телефон, затем еще раз.
— Я сказал бы, что у тебя тут несколько сообщений. На самом деле их столько, что вылезло предупреждение о недостаточном объеме памяти.
Я прочистила горло и встала.
— Большое дело. Мне нужно еще сделать омлет на завтрак и подождать, пока бисквиты испекутся и превратятся во что-нибудь ужасное.
— Мам! — взмолились девочки.
— Ладно. Иви, включи звуковую почту, мы прослушаем несколько сообщений, чтобы все могли оценить самые глупые вопросы. Ставлю пять центов, что первая десятка — из таблоидов, которые интересуются, не собираюсь ли я выпустить собственную линию волшебного, уменьшающего шрамы крема или не родила ли я ребенка-мутанта от Джорджа Клуни.
Томас поднял бровь.
— Ну, у меня нет инопланетного зонда, так что тебе пришлось бы с ним переспать.
Я улыбнулась, разбивая крупные коричневые домашние яйца в одну из бабушкиных керамических мисок. Иви возилась с телефоном.
— Вот. Все готово. Включаю.
— Кэтрин, привет! Это Бред Харрис из «Прото Тун». Мне бы хотелось поговорить с вами об озвучке нашего нового мультфильма с Роббином Уильямсом. Вчера вечером вы великолепно выступили. Я не могу представить никого другого в роли львицы.
— Кэтрин, малышка! Это Марсия Стин Конклин. Директор по кастингу. Из вас получится идеальная мать для Супермена. Очередной сиквел. О годах, проведенных в Смоллвиле. Молодая миссис Кент. Мы можем переписать сценарий, в соответствии с вашими пожеланиями. Я серьезно. Перезвоните мне.
— Кэтрин. Это ты сама знаешь кто. Не заставляй меня умолять. Позвони, ладно?
Все взглянули на меня.
— Кто эта леди? — спросила Иви. — У нее такой знакомый голос.
— Опра, — ответила я.
И еще десятки звонков в таком же духе. Серьезные предложения и просьбы «перезвонить» от всех крупных шишек, в том числе владельцев студий. Мой агент оставила десяток сообщений. Первое было таким.
— Эй, я говорила, что тебе следует найти хорошего парня и завести детей, но я же не знала, что ты за год ухитришься отыскать жениха, двух дочек, ферму, кафе, виноградник, домашнюю живность и козла. Помнишь, что я говорила тогда о твоих шансах? Забудь об этом. Твоя речь открыла для тебя новый мир. Ты теперь не просто актриса, не просто кинозвезда. Ты символ. Ты пример для подражания. А хорошие примеры для подражания получают хорошие роли.
А затем еще был звонок, от которого моя рука замерла на полпути к духовке.
— Это Геральд, — произнес глубокий, напыщенный голос. — Кэтрин. Ладно тебе. Мы же команда. Давай вернем тебя зрителям. Новая кампания. Лицо Безупречности не обязательно должно быть безупречным. Вчера вечером ты великолепно выглядела. Правильное освещение — и твои возможности безграничны. Я никогда не сомневался в тебе. Мы все еще можем работать вместе.
Мы с Томасом посмотрели друг на друга. Он перевел взгляд на сотовый. Сжал челюсти. Я тоже. На его виске пульсировала маленькая венка. На моем она была больше. Я подошла, подобрала телефон и тихо произнесла.
— Давай я.
Затем вышла из новой кухни, пересекла дворик и подошла к новой ограде пастбища для коз с капитальным сараем. Томас с девочками следовали за мной. Бэнгер и его дамы сердца подняли глаза от вкусной кипы сена и взглянули на нас. Я протянула ему сотовый через забор.
— Особое угощение. С начинкой высококалорийной чуши. Хочешь?
— Бэ-э-э, — изрек Бэнгер и счастливо захрустел телефоном.
Угрюмое выражение на лице Томаса сменилось улыбкой.
Девочки смотрели на нас, нахмурившись.
— Мам, ты что, не собираешься принять ни одно из тех предложений? — спросила Иви. — Даже о маме супермена?
— Мы же не поедем жить в Голливуд? — спросила Кора. — Думаю, курам там не понравится.
— Мы не собираемся переезжать, — пообещала я, глядя в глаза Томасу. — Но время от времени я могу принимать какое-нибудь хорошее предложение. Немного денег нам не помешает. И это поспособствует популярности «Винокурни с Хребта Дикарки». А?
Томас хихикнул и кивнул.
— Я не могу представить никого другого в роли львицы.
Как и я.
Иви повернулась в сторону дороги, прислушиваясь.
— Кто-то едет.
Во двор, громыхая, заехала патрульная машина Пайка. Мы бегом заторопились к нему.
— Дельта снова готовит, — закричал он. — Все быстро в кафе! Она вернулась на кухню!
— Возьмите куртки, — приказал девочкам Томас. — Я покормлю кошку и щенков и…
— Мои бисквиты все еще в духовке, — застонала я, бросившись в дом. Это будет худшая партия.
Я вбежала на кухню, распахнула дверцу духовки, схватила со стола прихватки и взглянула внутрь.
И изумленно застыла.
— Рецепты Господни неисповедимы, — прошептала я.
