То, что мальчик чувствует себя в лесу как дома, было заметно. Подошел он так, что ни одна веточка не хрустнула. Да и экзотические черты лица говорили о том, что в жилах подростка течет индейская кровь.
— Ты садовник? — спросила Вайолет, припомнив, что ей рассказывал Джеймс. Только вот имя мальчика выскользнуло из памяти. — Как тебя зовут?
— Вагош.
— А я Вайолет. Я гощу у мистера Старлинга.
— Я знаю. Мне рассказал мистер Джеймс. — Мальчик наклонился и поманил к себе кролика. — Иди сюда, Белое Облако. — Он исподлобья глянул на Вайолет. — Вы ему понравились.
— Я люблю животных.
— Если бы вас пленили злые духи, Вабанаквад к вам бы не подошел.
— А злые духи меня не тронули? — заинтересовалась Вайолет.
— Нет. — Вагош покачал головой. — Вы говорите только с добрыми духами.
— Я никогда с ними не разговаривала, во всяком случае не помню этого.
— Вам так кажется. Добрые духи навевают сны, и человек не помнит, что они с ним говорили. Но их отметины остаются.
Он говорил по-английски красиво и правильно — видимо, вырос среди англоговорящих, а не в резервации. Вайолет знала, что резервации по-прежнему есть, есть индейские поселки, куда белым вход заказан. Она редко встречалась с индейцами — в Вашингтоне их почти не было. А здесь, в глуши, появление такого мальчика казалось само собой разумеющимся.
— А какие это отметины?
— Вам их не увидеть.
— Очень жаль. Но ты мне можешь рассказать?
Мальчик покачал головой.
— Только если духи захотят.
— Хорошо, подождем, пока они захотят, — согласилась Вайолет. — Ты давно живешь здесь?
— Меня привезла Бинеси несколько зим назад. Она очень добрая. Мистер Джеймс — ее муж.
— И тебе здесь нравится?
Вагош пожал плечами — явно подсмотренный у кого-то жест.
— Здесь хорошо и тихо. Но не очень чисто.
— Что ты имеешь в виду? — не поняла Вайолет.
— Духов. Много как плохих, так и хороших.
— Плохие тоже есть?
— Да. Они делают больно хозяину. Это очень плохо. Бинеси мне ничего не говорит, но я-то сам вижу.
— Тебе ничего не будет за то, что ты разговариваешь со мной? — спохватилась Вайолет. Она смутно припомнила, что у индейцев какие-то свои понятия о субординации и говорить они тоже могут не со всеми.
— Нет, — сказал Вагош. — Вы хорошая, и мне ничего не запрещали.
— Тогда, может, посидим в беседке?
— Лучше здесь. — Вагош сел прямо на землю.
Вайолет последовала его примеру и устроилась на ковре опавшей хвои. Белое Облако, и не думавший убегать, подскакал к ней и снова чутко повел носом.
— Он хочет есть? — спросила Вайолет.
— Кролики всегда хотят есть, — в первый раз улыбнулся Вагош. — Я принесу ему еды, но позже. Он меня не боится и всегда прибегает на зов, хотя Бинеси смеется, что с моим именем кролики не должны мне доверять.
— А что не так с твоим именем?
— Оно означает «лисица».
Вайолет засмеялась.
— Тогда конечно.
— Белое Облако хороший, — сказал Вагош, — только проказливый. Он еще молодой.
— Так ты говоришь, что твоего хозяина одолевают злые духи? — Вайолет вернулась к интересовавшему ее вопросу.
— Да. Он сам хороший, его душа чистая. Но злые духи мутят ему разум.
— Ты хочешь сказать, что мистер Старлинг сумасшедший? — медленно произнесла Вайолет.
— Нет. Он хороший. Только позволяет злым духам его отравлять.
Вайолет ничего не понимала в этой эзотерике. Для нее духи были забавной сказкой, не более, но мальчик, похоже, всерьез убежден в их существовании. И даже каких-то духов разглядел вокруг Рольфа.
— А разве ты видишь хозяина? Он же прячется у себя в комнатах.
— Не всегда. Он выходит гулять. Иногда ночью, когда все уже спят. Но я часто не сплю и смотрю на Небесную Дорогу. Я люблю звезды. А хозяин выходит, и я временами крадусь за ним.
— Зачем?
— Вдруг он захочет сразиться с духами и ему будет нужна помощь.
Вайолет понимала, почему Вагошу не запретили разговаривать с гостьей — нормальный человек сочтет его слова детскими фантазиями. Мальчику лет двенадцать, в таком возрасте самое время сочинять небылицы. Но что-то в его рассказе настораживало.
— Значит, ночами хозяин бродит по саду?
— Да, иногда он даже уходит за ограду, в большой лес. Там не опасней, чем здесь, медведи не подходят близко.
— А здесь и медведи есть?
— Гризли. Дальше в горах. Но тут им нечего делать, они не любят это озеро.
— Итак, твой хозяин бродит ночами по лесу… — Вайолет вернула разговор на прежнюю дорожку.
— Он ходит и думает. Слушает себя. У нас старики так много себя слушают, а хозяин молодой. И все же он так делает.
— И никак не справится со злыми духами? А ты знаешь, как ему помочь?
— Нет, — вздохнул Вагош, взял с земли веточку и принялся что-то чертить на земле. — Если бы знал, то давно помог бы. И Бинеси не знает. Она уже говорила с духами, но те не отступятся, потому что хозяин сам не хочет, чтобы они ушли.
— А о чем же он тогда думает? — удивилась Вайолет.
— Я не знаю. Я не слышу его мыслей, — серьезно ответил Вагош. — Я это не умею. Может, кто-то из наших стариков… Но они не примут хозяина. Они не впустят в поселок того, кто позволяет злым духам держаться за душу.
Вайолет покачала головой. Она слабо понимала, о чем говорит мальчик. Какие-то духи… Однако в чем-то он прав: хозяин у него странный.
— Духи не обидятся, что ты выбалтываешь их секреты?
— Нет, они этого не боятся. Хорошим духам нравится, когда их видят и любят, а плохим все равно. Их можно приманить, но плохие духи ко мне и к вам не придут.
— А вдруг?
— Нет. Я умею их отпугивать.
— Но я-то не умею!
— Вам и не нужно, вас они не получат, пока вы не захотите.
— Звучит пугающе, — поежилась Вайолет.
— Не стоит бояться. — Вагош поднял на нее темные глаза. — Ваши добрые духи защитят вас от злых.
— А помочь твоему хозяину они не могут?
— Не знаю. Пока никому не удалось.
Вайолет вздохнула. Все эти разговоры о духах не более чем сотрясение воздуха, хотя индейцы в это
