Потом Хоуп рассказывает мне правду о моем милом Филипе, а теперь почему-то Монтфорд должен поставить меня в известность о том, что Уортену необходимо жениться на богатой наследнице, чтобы выручить свое имущество!
Мег едва удерживалась от слез. Она оглянулась. Каролина уже в холле о чем-то оживление разговаривала с братьями.
— Я должна была знать обо всем этом заранее!
— Ну да, я должен был сказать тебе! — сквозь зубы проговорил сэр Уильям.
Мег, еще питавшая слабую надежду, что Монтфорд был не прав, почувствовала, как сердце у нее сжалось.
— Значит, лорду Уортену действительно нужно мое приданое? Тогда как он может говорить, что любит меня?
— Мег, я признаю, что я не прав, но ты не должна из-за этого думать плохо об Уортене! Я знаю, что он любит тебя.
— Ха! — Это было единственное, что она могла сказать ему в ответ.
— Ну и тщеславная же ты девчонка после этого! Да он мог иметь дюжину богатых невест, стоило ему только пальцем шевельнуть. И почему ему только взбрело в голову жениться на самой неприятной особе в Лондоне! И чего ради я стараюсь убеждать такую упрямую ослицу!
Сэр Уильям выглянул во двор, где их ожидала карета.
— Пошли, Мег, нас ждут гости!
— Что еще за гости? — спросила Мег. Никогда в жизни она еще не была в таком дурном настроении.
Но сэр Уильям, видимо, достаточно натерпелся от ее настроений, поэтому он не удостоил ее ответом.
13
Когда экипаж свернул на подъездную аллею Стэйплхоуп-Холла, Мег поняла, что что-то не так. Все комнаты второго этажа были ярко освещены — само по себе странное обстоятельство. Подобным образом дом освещался только во время больших приемов. К тому же Каролина, сидевшая напротив нее, все время нервно сжимала и разжимала пальцы, а ее зеленые глаза прямо-таки сверкали. Мег показалось, что что-то происходит, но потом она подумала, что Каролина просто хотела оказать честь лорду Уортену и его брату.
Как бы там ни было, она немало потрудилась ради этой цели. Мег пожалела, что мачеха проявила к их гостям такое внимание; ей не хотелось, чтобы лорд Уортен воображал себя в Стэйплхоупе желанным гостем.
По дороге джентльмены вели себя в полном соответствии с ее ожиданиями.
Отец по понятным причинам совершенно ее игнорировал, скрестив руки на груди и глядя в окно кареты. Сидевший рядом с Каролиной Джеффри поддерживал учтивую беседу, делая замечания относительно погоды и рассказывая забавные истории. Мег не могла не отметить его безупречные манеры. Он был неизменно любезен, хотя говорил практически он один, поскольку остальные казались озабоченными своими мыслями. Даже его брат мало обращал на него внимания, только один раз отозвавшись на его слова: «Да уж! Для июня это очень неожиданное и резкое похолодание».
Так как в этот момент он смотрел на нее, Мег поняла, что он имеет в виду, и бросила на него сердитый взгляд. В дальнейшем она его просто не замечала. Она намеревалась при первой же возможности пробрать его как следует и предвкушала это удовольствие.
В холле Мег не обратила никакого внимания на одетых в парадные ливреи слуг, выжидая удобный момент поговорить с Уортеном. Он, казалось, также этого желал, но по совершенно иным причинам.
Помогая ей снять накидку, он прошептал ей на ухо:
— Как вы прекрасны!
На ней было платье из зеленого шелка с расшитыми жемчугом пышными рукавами. Шею украшало изумрудное колье, волосы поддерживала белая лента.
— Хотел бы я остаться с вами наедине, — добавил он. — Сначала я бы выслушал ваши жалобы и упреки, зато потом смог бы вас поцеловать.
Обернувшись, Мег сверкнула на него глазами.
— Возможно, вам пришлось бы не по вкусу то, что я хочу вам сказать, милорд лицемер!
В этот момент к ним поспешно подошла Каролина.
— Маргарет, ведь лорд Уортен еще не видел наш бальный зал. Быть может, ты проводишь его туда?
Мег посмотрела на нее с некоторым удивлением, но с благодарностью. Каролина, вероятно, почувствовала назревающую ссору и хотела дать им возможность поговорить наедине.
Последние слова Каролины, сказанные им вслед, озадачили ее, однако:
— Постарайся улыбаться, Мег, хоть немного!
Лорд Уортен крепко держал ее за руку. Они были уже у дверей в зал, когда Мег послышался приглушенный смех. Кто-то из прислуги, быть может? Она хотела что-то сказать, но лорд Уортен неожиданно обнял ее довольно бесцеремонно и крепко поцеловал. Он сразу же отпустил ее. «Чудовище!» — чуть было не закричала она, но он, смеясь, зажал ей рот рукой.
— Не забывайте, мачеха велела вам улыбаться! — прошептал он.
Из-за закрытых дверей зала донесся еще один приглушенный возглас.
— О Боже! — прошептала Мег, закатывая глаза. — Только не говорите мне, что там полно гостей! Неудивительно, что прислуга последние три дня была вне себя.
Уортен усмехнулся.
— Вас это забавляет? — сказала она саркастическим тоном.
— Вместо того чтобы дать мне нагоняй, вам придется праздновать нашу помолвку. — Он с лукавой усмешкой распахнул двери.
Открывшаяся перед ней картина взбесила и… очаровала Мег. Толпа ее друзей и знакомых бросилась к ним навстречу, поздравляя их и желая им счастья.
И Мег улыбнулась, как и велела ей Каролина.
Зал вдоль стен был убран букетами роз с плющом и папоротником. Сами стены были декорированы лиловой с блестками тканью. Тысячи свечей придавали залу особенно праздничную атмосферу, освещая танцующие кадриль пары.
Первый вальс Мег танцевала с Уортеном, а потом Монтфорд постарался, чтобы все остальные танцы у нее разобрали другие кавалеры.
Лорд Уортен слегка поклонился барону в самом начале бала. Мег заметила, что он тщательно избегал разговоров с Монтфордом, и ее негодование против нареченного ожило с новой силой. Больше всего ее оскорбило и унизило то, что, объясняясь ей в любви, он преследовал единственную цель — завладеть ее приданым, что человек, принуждающий ее к замужеству, метит на ее состояние. О какой любви может идти речь?
Когда ей случалось перемолвиться с ним словом, она улыбалась и была очень любезна, не желая дать хотя бы малейший повод для сплетен, но, даже улыбаясь, она все равно давала ему понять, что между ними отнюдь не все благополучно.
Одну из кадрилей она танцевала с мистером Норбери. Когда они сошлись в очередной фигуре, он широко улыбнулся и спросил:
— Вы видели мою дочь?
Они снова разошлись. Мег начала искать глазами Хоуп. Увидев, наконец, свою подругу, она была поражена ее видом. На ней было темно-розовое, почти вишневого цвета, платье, с коротким пышным шлейфом. Ее мягкие каштановые волосы были модно уложены локонами. Такое чудесное преображение вызвало у Мег улыбку. Дюжина кавалеров роились вокруг Хоуп, добиваясь ее внимания. На лице подруги играла счастливая улыбка.
Мег одобрительно кивнула мистеру Норбери. Что теперь подумает Чарльз о своей бывшей возлюбленной, пришло ей в голову, и видел ли он ее уже?
После кадрили Мег хотела его найти, но Монтфорд, подхватив ее под руку, уговорил ее пройтись с ним
