сторону.
— Нет-нет! Мой экипаж там, за холмом, в потаенном месте. Мы исчезнем отсюда, и ни одна живая душа не увидит нас.
— Как чудесно, — пробормотала Мег, чья смелость начала испаряться.
Монтфорд, казалось, даже и не слышал ее. Мег была уже в полной панике. Ей хотелось бежать от него, и в то же время она все твердила себе, что это глупо. Барон был ее другом на протяжении многих лет; у них было так много общего во взглядах; он никогда не причинит ей вреда. И вдруг у нее словно заледенели кончики пальцев; она вспомнила Уортена: «Смотрите, не ошибитесь в выборе». Почему эти слова пришли ей на память именно теперь?
Мег поняла, что она не может пойти на это. Вынудив барона остановиться, она сказала:
— Я не могу поехать с вами, милорд.
Сердце у нее болезненно сжалось, она надеялась, что он поймет ее. Его глаза странно блеснули, и он улыбнулся.
— Мег, как вы могли подумать… О милая, мы говорили о побеге — но я всего лишь хочу отвезти вас к моей тетке в Линкольншир. Ей лучше знать, как поступить в такой сложной ситуации. Уверяю вас, побег или похищение не входят в мои планы, сама идея мне неприятна.
Мег чуть не стало дурно от радости, так что она оперлась о его плечо.
— Я всегда знала, что могу на вас положиться. Мы немедленно отправимся к вашей тетушке.
Когда солнце начало клониться к закату, лорд Уортен направился верхом в Стэйплхоуп- Холл. Весь день после происшествия с Лизи его терзала мысль, что они с Мег живут в разных мирах. Она — в мире, созданном ее собственной фантазией и подлинной любовью ко всему рыцарскому и героическому. И он, с его категорическим неприятием этих нелепых возвышенных идей. Они были обречены на постоянные противоречия.
Когда она подошла к нему на террасе, сияя гордостью за его мужественное поведение, он понимал, что несколькими тщательно подобранными словами он мог бы завоевать ее полностью и навсегда. Но его совесть не позволила ему ни на минуту дать ей поверить, что ему было чем гордиться. И что было всего хуже, не совладав с собой, он говорил с ней жестоко, но не из благородного побуждения вразумить ее, а просто потому, что она так низко его ставила, считая его усилия по спасению Лиззи чудесным изменением его обычно трусливого поведения.
Но помимо всего остального он начал постепенно приходить к заключению, что Мег, возможно, права — их супружеская жизнь стала бы непрерывной цепью таких разногласий. Он ехал теперь в Стэйплхоуп-Холл с намерением предложить ей расторгнуть их помолвку.
Но на сердце у него было тяжело, потому что, несмотря на все их разногласия, он любил ее, и всегда будет любить.
По прибытии в Стэйплхоуп он встретил в холле озабоченную Каролину. Она сразу же направилась к нему, шурша юбками. Брови ее были сдвинуты, в изумрудных глазах была видна тревога.
— Я очень рада, что вы приехали, Уортен. Сэр Уильям еще не вернулся с рыбной ловли, а я боюсь, что что-то не так. Понимаете, уже несколько часов, как никто не видел Мег. Чарльз приехал полчаса назад и обыскал весь парк, но нашел только ее конторку в центре лабиринта. Вы не можете себе представить, как я беспокоюсь!
Лорд Уортен отвечал ей спокойно, но ему в сердце закралась тревога. Монтфорд был на удивление вежлив с ним вчера, когда они встретились в гостинице. Мистер Крапс тоже выразил серьезное опасение, что затевается какая-то нечистая игра. Ему довелось услышать, как Монтфорд и Чарльз в разговоре несколько раз упоминали имя Мег.
— Не нравится мне этот лорд Монтфорд, да и все тут, — сказал мистер Крапе. — Совести у него нет, по глазам вижу. Два года у меня здесь ни за что не платит!
Не желая тревожить Каролину, Уортен спокойно сказал:
— Быть может, она просто гуляет. Вы же знаете, как она любит бродить по окрестностям.
Каролина покачала головой.
— Не думаю. Ее горничная говорит, что на ней было утреннее платье и легкие туфли. Вам знакома здешняя местность; она бы надела сапожки и платье поплотнее, чтобы не оцарапаться ежевикой. Но куда она могла деться?
— Не волнуйтесь, — сказал Уортен, — я ее найду. Но где же Чарльз? Я бы хотел поговорить с ним.
— Он в библиотеке.
Уортен хотел уже идти, когда Каролина сказала:
— С ним творится сегодня что-то странное, Ричард. Я не пойму, что такое, и хотя он выражал озабоченность отсутствием Мег, он при этом все время улыбался. — Каролина вдруг засмеялась. — Не слушайте меня! Я болтаю вздор. Но я обеспокоена. Мег всегда давала знать мне или прислуге, где она и когда вернется.
Уортен направился в библиотеку и остановился в дверях. Чарльз стоял у окна, глядя на холмы за лабиринтом. На нем был синий фрак, галстук аккуратно повязан, твердо стоял накрахмаленный воротничок. Его считали немного вспыльчивым, но честным, порядочным, надежным молодым человеком. Сейчас он чему-то улыбался.
Уортен внимательно к нему присмотрелся, Ему было известно, что Чарльз дружен с Монтфордом, и ему вдруг пришло в голову, что именно Чарльз мог сообщить барону о помолвке Мег. Но как бы там ни было, он не знал, как убедить Чарльза сообщить ему, куда скрылась Мег.
— Вы чем-то очень довольны, мистер Бернел, — сказал он небрежным тоном, входя в библиотеку.
Чарльз, не заметивший его появления, вздрогнул, и на лице его появилось какое-то испуганное выражение.
— Я… то есть… вы… вы можете меня поздравить. Я женюсь на Элизабет. Я думал сейчас об ожидающей меня радости. — Краска выступила у него на лице.
— Что за шутки! — рассмеялся Уортен. Он был теперь совершенно уверен, что Чарльз и Монтфорд были в заговоре. Он знал, что должен действовать осторожно, если хочет завоевать доверие молодого человека.
Вынув табакерку, он достал щепотку табаку и дружески улыбнулся.
— Если вы и правда женитесь на мисс Пристли, я очень сомневаюсь, что радость будет преобладать в вашем доме. Истерик и бурных вспышек будет предостаточно, но что до радости?.. Вы сами отлично знаете, что этого ваш брак вам не сулит!
Чарльз немедленно раскипятился. Он подступил к виконту, сжав кулаки.
— Вы не имеете права говорить так о моей невесте! Она превосходная молодая особа, хотя иногда слишком бойка. Но когда мы поженимся, я не сомневаюсь, что она будет отличной женой.
— Вздор! — Уортен слегка приподнял бровь, придав своему лицу скучающее выражение. — Но я отнюдь не имел намерения задеть вас или мисс Пристли. Я только выразил сомнение в ее способности сделать вас счастливым. Это мое личное мнение, и, если вы того желаете, я охотно возьму свои слова обратно.
Чарльз, который в душе придерживался того же мнения, беспомощным жестом поднял руки.
— Я уверен, что было бы бесполезно пытаться убедить вас в обратном, — сказал он.
Уортен сел в кресло напротив него.
— Я вижу, по выражению вашего лица, что вы согласны со мной, — сказал он. — Бог мой и как это вас угораздило попасться этой сорвиголове, мой мальчик?
Чего-чего, но честности Чарльзу было не занимать.
— Все произошло внезапно после этого несчастного случая. Мег полагает, что Лиззи притворялась больной, по крайней мере, какое-то время, чтобы потом объявить о нашей помолвке. Что остается делать в такой ситуации порядочному человеку? Я сам виноват! Я ухаживал за ней, сидел у ее ног, читал ей стихи. Я целовал ее несколько раз, однажды ее дядя застал нас и каштановой роще после довольно пылкого объятия. Господи, я думал, что он тут же кинется за своим ружьем и всадит мне пулю в лоб.
Уортен начинал испытывать нетерпение. Если Монтфорд убедил Мег бежать с ним, каждая минута отдаляла ее от него. Он хотел перебить Чарльза и спросить его напрямик, где Мег, но понимал, что следует выждать. Он посмеялся рассказу Чарльза о встрече с мистером Норбери.
— Но это же еще не конец вашей истории, — сказал он. — Прошу вас, расскажите мне, что было
