Его белые зубы блеснули, и он напомнил Джессике оскалившегося льва.
— Я не отношусь к большинству. — Казалось, Фелипе сейчас взорвется. Он определенно был в ярости. Но неожиданно напряжение покинуло его, гневная складка между бровей разгладилась. — Верно, ты не такая, как все. В этом и заключается твоя проблема.
На лице Серены заиграла дразнящая шаловливая улыбка, в золотисто- зеленых глазах заплясали чертики.
— Я тоже рада тебя видеть, братец!
— Ведь ты сейчас должна находиться в школе. Что случилось?
— Меня выгнали. Снова. Представляешь? — Она скорчила забавную гримаску.
Серена была так же красива, как и брат, но гораздо живее. Неудивительно, что Фелипе так трепетно заботится о ней. В плане внешности девушка представлялась самим совершенством, но вдобавок обладала немалой сообразительностью. Ее жесты были изящны, тон легок, манеры бойки.
— К сожалению, меня это не удивляет, — ответил Фелипе, Наклоняясь, чтобы расцеловать сестру в обе щеки. — А сейчас перемещайся на заднее сиденье. Машину поведу я.
— Ну Фелипе! Можно я останусь за баранкой?
— Серена!
Препирательство кончилось тем, что девушка перебралась через спинку водительского сиденья и устроилась сзади. При этом ее короткая черная юбка сместилась вверх, обнажив значительную часть бедра. Фелипе окинул сестру неодобрительным взглядом, однако от замечаний воздержался.
Когда, погрузив багаж и удобно расположившись в джипе, они двинулись в путь, Серена внимательно посмотрела на Джессику.
— Выходит, ты и есть новая подружка Фелипе? Американка? Все как у нашего отца!
Испытывая неловкость, Джессика быстро взглянула на Фелипе. У Хуана были любовницы?
Фелипе нахмурился.
— Серена, не стоит распространяться об этом при посторонних.
— А где ты их видишь? Кроме нас здесь только твоя девушка.
— У нас с Джессикой чисто деловые отношения, — сухо ответил он. — Она приехала сюда, чтобы поработать с сеньором Пересом.
— Ах деловые! — Очевидно, Серена не поверила ни единому слову. — Ты всегда так говоришь, однако сам далеко не святой. Ты слишком красив, чтобы вести монашеский образ жизни.
— Серена!
Фелипе явно был раздосадован, и Джессика почти посочувствовала ему. Самую малость.
Серена расплылась в улыбке и, наклонившись к уху Джессики, прошептала:
— Фелипе любит женщин. Но никогда не увлекается всерьез. Множество подружек, но ни одной постоянной и никаких брачных намерений. Он слишком занят, чтобы обзаводиться семьей.
— Серена! — рявкнул Фелипе и разразился гневной тирадой на испанском, однако на его сестру это не произвело большого впечатления. Она лишь пожала плечами и отвернулась, устремив взгляд на бегущие мимо кусты и деревья.
Несколько минут прошло в напряженном молчании, потом Серена вздохнула.
— Ненавижу жить в поместье. Не понимаю, почему ты не продашь его, Фелипе. Я здесь с ума схожу. Время будто застыло, все происходит так медленно…
— Тебе бы тоже не мешало слегка поумерить пыл, — многозначительно заметил он.
Девушка покачала головой.
— Успокоюсь, когда умру. А пока я еще жива.
— Это недолго продлится, если ты и впредь будешь вести себя так же безответственно.
Серена некоторое время молчала, словно обдумывая что-то. Потом резко выпрямилась. Темные волосы упали на ее лицо, и она нетерпеливо отбросила их назад.
— Ведь ты не станешь держать меня здесь, Фелипе? Когда твой водитель забирал меня из школы, он сказал, что это только на выходные. — В ее голосе зазвучали панические нотки. — Ты знаешь, как мне здесь плохо. Обещай, что в воскресенье отвезешь меня в город.
— Этого я обещать не могу.
— Не станешь же ты держать меня взаперти! — в отчаянии воскликнула Серена. — У тебя все равно ничего не получится.
— Я и не собираюсь этого делать.
— Если ты засадишь меня в поместье, я сойду с ума!
— Я не собираюсь сейчас обсуждать этот вопрос.
— А я собираюсь! В конце концов, это не мой дом. Я хочу к маме.
— Тебе прекрасно известно, что это невозможно.
— Учти, что мне почти восемнадцать и я могу делать все, что хочу.
— Ничего подобного.
— Фелипе!
— Довольно! Больше не желаю ничего слышать. Спор окончен.
Серена откинулась на спинку сиденья и закрыла лицо руками. До конца поездки больше никто не произнес ни слова.
Рабаль остановил джип перед выстроенным в испанском колониальном стиле особняком.
— Мой дом, — произнес он, жестом указав на вычурный беленый фасад.
Крытая красной черепицей башенка напомнила Джессике здания миссий американского Юга.
— Это новый дом, спроектированный под старину? — спросила она, открывая дверцу и выходя из автомобиля.
— Нет, он в самом деле старый, — негромко произнесла Серена, направляясь к крыльцу. — Здесь нет ничего современного, даже телевизора! Только сто восемьдесят лет дряхлости… — Она вошла в дом и с грохотом захлопнула за собой дверь.
— Это наша милая Серена, — саркастически усмехнулся Фелипе, выгружая из джипа сумки.
Рабаль похож на красивого дикого зверя, размышляла Джессика, вытираясь полотенцем после душа и облачаясь в светлые льняные брюки и сливочного оттенка вязаный топ.
Вы читаете Единожды отвергнув
