И вообще, мальчик ни в чем не виноват!
Плечи Йоста опустились.
— Да ведь я ни в чем его и не виню.
— Значит, ты здорово это скрываешь.
— Погоди, тогда я совсем не понимаю, зачем ты приехала?
Дейзи на секунду прижала к глазам маленькие ладони, чтобы он не видел ее слез, глубоко вздохнула и произнесла ровным бесцветным голосом:
— Мама умерла. Если со мной что-нибудь случится, Питер будет жить с тобой. Слишком поздно спасать наш брак, но вернуть Питу свою любовь и завоевать ответную ты еще можешь.
3
Дейзи не стала будить Пита рано утром. И когда они вдвоем спустились к завтраку, Йоста уже не было. Мальчик внешне никак не проявил, что его огорчает отсутствие отца. Правда, за завтраком он был необычайно молчалив. Когда Пит случайно разбил чашку, Дейзи поняла, насколько он напряжен: ребенок побледнел, глаза его расширились от ужаса.
Он думает, что отец ушел, потому что не хочет его видеть, догадалась Дейзи.
После завтрака, пытаясь отвлечь малыша от горьких мыслей, она посадила его на велосипед и повезла в парк-заповедник при музее Крелар Мюллер. Это был единственный лес, уцелевший в этой плоской, как тарелка, стране.
Погоняв на велосипеде по засыпанным хвоей тропинкам, Пит успокоился, и к нему вернулось хорошее настроение. Пожалуй, впервые с того момента, как они оказались в Голландии.
Возвратившись, мать и сын немного отдохнули и решили выйти в сад, окружающий дом. Давным- давно, при закладке его фундамента, тогда еще совсем молодой Франц ван Бюренн потребовал, чтобы в этом саду не было никаких цветов. Он объяснял подобную прихоть тем, что этой красоты ему вполне хватает и на работе. Поэтому в саду росли только лишь кусты и деревья.
Пит натянул фирменную футболку «Улисса» с номером 10 — под ним играл не кто-нибудь, а сам Хельмут Клос, затем накачал футбольный мяч и, поставив мать в ворота, принялся отрабатывать удар правой.
Дейзи скоро выдохлась, присела на траву и стала наблюдать за сыном.
— Приятно видеть, что мальчик не скучает, — внезапно услышала она голос баронессы Эйзе, которая появилась из-за куста сирени и теперь шла к ним по садовой дорожке.
Дейзи быстренько смастерила радостную улыбку.
— Ему нравится в саду. Он чувствует себя так, словно попал в волшебную сказку.
Эйзе огляделась вокруг.
— У нас в Нидерландах почти нет настоящих садов, а уж с такими великолепными деревьями и подавно. Мы с Йостом уже решили, что сюда надо будет что-нибудь добавить. — Она взглянула на Дейзи и спросила: — Судя по вашей профессии, вы провели детство и юность в саду, среди грядок с цветами?
— Ну, в саду — это сильно сказано. Мы с матерью жили в Лондоне, в Ист-Энде. Сами понимаете, какой там сад! Всего несколько ярдов во дворе.
Баронесса внимательно слушала, и Дейзи решила продолжить рассказ:
— Но вы правы, с цветами я привыкла возиться чуть ли не с пеленок. Меня к этому приучила мама. Вы не представляете, чего только ей не удавалось выращивать на маленьком клочке земли! Она каждый год получала призы на выставке цветоводов-любителей в Кристалл Пэлес. Мне доставляло удовольствие помогать ей. Потом мама отдала мне часть нашего садика, где я возилась со своими собственными розами. В моем владении с трудом умещалось всего два куста.
— Могу поспорить, что розы у вас получались чудесные, — улыбнулась баронесса. — Наверняка лучше, чем у некоторых профессионалов.
Дейзи быстро взглянула на Эйзе, пытаясь угадать, не иронизирует ли она по поводу ее полного нужды детства. Но баронесса смотрела на нее своими круглыми голубыми глазами вполне доброжелательно.
Что ж, Дейзи нечего было стыдиться своего детства. Мать ее, как она поняла позже, имела прирожденный талант цветовода и научила дочь многому. Она посвятила ее в тайны профессии, которые были неведомы владельцам обширных питомников и оранжерей. Свой первый приз на цветочной выставке Дейзи получила в четырнадцать лет. Причем не за сам цветок, а за оригинальную композицию. Она помнила об этом всегда и гордилась достижением, даже когда стала известной флористкой.
Всю жизнь ее мать мечтала оставить работу продавщицы в магазине и открыть собственную оранжерею, где могла бы выращивать новые сорта роз. До определенного времени, зная, как стеснены они в средствах, Дейзи не верила в возможность воплощения фантазий матери. Однако это не мешало ей с удовольствием обсуждать по вечерам, как хорошо бы они устроили свое дело. Она обещала матери, что поедет учиться в Страну тюльпанов, чтобы стать настоящим специалистом.
Разве могли они с мамой предположить, что в один прекрасный день их мечта наконец сбудется…
— Ваш мальчик выглядит вполне счастливым. — Голос Эйзе вырвал ее из страны грез. — Чудесный малыш! Я вчера сказала Йосту, что он может гордиться своим сыном.
— Пит унаследовал от отца много хорошего.
Эйзе принужденно засмеялась:
— Ну, об этом мне трудно судить. Однако то, что он ваша копия, видно невооруженным взглядом. Волосы, прелестный овал лица — все ваше.
Баронесса внимательно следила за тем, как Питер жонглирует мячом.
— Я не очень-то разбираюсь в футболе, — заметила она, — но мне кажется, что у него неплохо получается. Вы не думаете отдать его в детский спортинтернат при команде? Уверена, что Йост без проблем устроит его футбольную карьеру.
Баронессе не следовало так часто упоминать имя Йоста. Дейзи почувствовала, как в ее сердце воткнулась толстая ржавая игла. Она сделала глубокий вздох и скрестила руки на груди:
— Считаю, нам пока надо думать не о его карьере, а о том, чтобы он был счастлив в детстве.
— Простите, конечно же! Вам виднее, что лучше для мальчика… — тут же согласилась баронесса. — А вот и Йост. Он собирался заехать домой на ланч.
Был ясный июньский день, и стол к ланчу накрыли прямо в саду, в густой тени дуба. Милая горничная, встречавшая их вчера, с помощью садовника вынесла круглый стол, застелила его элегантной скатертью, отделанной ручной вышивкой, и стала расставлять сервиз севрского фарфора и хрустальные бокалы.
Питер чувствовал себя неловко в компании малознакомых людей. Во время еды, пока взрослые оживленно беседовали, он вел себя тихо как мышь.
Йост предложил им вина. Легкое красное вино вполне подходило для ланча в саду в теплый безветренный день. Как будто так и должно было быть, поймала себя на необычной мысли Дейзи. Хорошо, что они вчетвером сидят за одним столом. Эйзе очень мила. Йосту, безусловно, легко и спокойно с ней. Они оба должны стать великолепными родителями для ее Пита…
Дейзи посмотрела на мальчика, и взгляд ее потеплел. Ей нравилось, что он такой крепенький, загорелый и что у него отменный аппетит.
Сердце ее таяло, стоило только подумать о нем. Она любила его так сильно, что душа всякий раз переполнялась нежностью. Наверное, любая мать чувствует то же самое, но ей казалось, что никто и никогда не любил столь самозабвенно своего ребенка. Неужели настанет день, когда Пит вырастет и
