— У нее было и то и другое со дня ее рождения, — с грустью ответил Эван. — И я надеялся, что ей никогда не придется усомниться в этом. Бывали дни, когда Грейси оставалась единственной причиной, по которой я заставлял себя открыть глаза и встать с постели.
— Ты помог ей пережить смерть матери. А теперь она хочет помочь тебе, хоть и не понимает как.
— Похоже, ты уже много знаешь о ней.
— Иногда с незнакомым человеком проще делиться секретами, чем с близким.
— Дело не в том, что ты незнакомка. С тобой просто найти общий язык. Спасибо тебе за то, что помогаешь Грейси. И особенно за вечеринку с ночевкой.
Его слова заставили Дженни вспомнить об их поцелуе. И она хотела большего, хоть и знала, что это плохая идея. Она на секунду представила себя частью его дружной любящей семьи, как раз такой, о какой она всегда мечтала, и печально вздохнула:
— Не нужно вспоминать об этом, Эван. Если мы сделаем следующий шаг, то пути назад уже не будет. Ты не готов к этому.
— К чему? К тому, чтобы поцеловать тебя еще раз? Черт побери, ты не представляешь себе, насколько сильно ошибаешься. — Он приблизился к ней. — И если ты будешь честна с собой, то поймешь, что тоже этого хочешь.
— Это не значит, что это правильно.
— Нет, не значит. Сейчас вся моя энергия уходит на то, чтобы заботиться о дочери и поддерживать ранчо на плаву, но, Дженни, я ни на секунду не могу прекратить думать о тебе. Эти мысли будят меня по ночам. Я хочу обнимать тебя, целовать…
— О, Эван, что ты делаешь со мной? — Она уперлась руками ему в грудь, не давая приблизиться. — Мы не можем начать встречаться, мы слишком разные. Я собираюсь вернуться в Сан-Антонио, а ты…
А он еще пару недель назад мог бы поклясться, что не собирается завязывать отношения ни с одной женщиной. Но все уже произошло.
— Ты права во всем. Это полное безумие.
— Впервые мы в чем-то пришли к согласию. Пока между нами был лишь один поцелуй. Мы еще не причинили друг другу никакого вреда.
Если не считать бессонницы, временного помутнения рассудка и бесконечного количества нервных клеток.
В дверь деликатно постучали. На пороге появилась Милли:
— Прости, Дженни, тебе звонят.
— Пусть оставят сообщение.
— Но он говорит, что это важно. Это Тодд Ньюсом.
Эван заметил, как побледнела Дженни, услышав это имя.
— Что-то не так? — обеспокоенно спросил он.
— Нет, все в порядке. — Она покачала головой, отстраняясь, и вышла их комнаты.
Ему не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ней. Похоже, Дженни не собиралась рассказывать ему, что происходит.
На мгновение она остановилась и обернулась к нему:
— Будет лучше, если ты сейчас сосредоточишь все свое внимание на дочери, Эван. Через пару месяцев я уеду из города, вернусь на работу. И все закончится.
Не дав ему ответить, она развернулась и бросилась вниз по лестнице. Когда он догнал ее, она уже отошла в дальний угол и разговаривала по телефону.
Дженни молила Бога о том, чтобы больше никогда не слышать голос Тодда, но, похоже, он не внял ее молитвам. Ее сводный брат отравил ей не только детство, периодически он появлялся в ее жизни, круша все вокруг.
— Чего ты хочешь, Тодд? — холодно спросила она.
— Разве так следует приветствовать старшего брата, сестричка?
— Ты мне не брат. И я думала, что ты до сих пор тюрьме.
— Меня выпустили раньше за хорошее поведение.
— Замечательно. Счастливой тебе жизни и прекрати создавать мне проблемы.
— Эй, полегче, сестричка. Не стоит быть такой суровой, что скажет мама?
— Позвони ей, и сам узнаешь, а мне нужно возвращаться к работе.
— Я хочу сделать то же самое, но для этого мне нужна работа. Может быть, кто-нибудь из твоих богатеньких друзей наймет меня?
Откуда он знает о ее друзьях и ее жизни? Черт побери, это все мать! Наверное, в одном из разговоров она упомянула ее работу у Касалли.
— Я не буду просить своих друзей дать тебе работу. На тебя нельзя положиться. Кстати, разве твой полицейский надзиратель не должен помочь тебе с поиском?
— Я, знаешь ли, не собираюсь мыть посуду или драить полы.
— Почему? Это честная работа.
— Я думаю, ты можешь найти для меня что-то получше.
— Нет. Много лет назад я сказала тебе: оставь меня в покое.
— Очень плохо, сестричка. Ты у меня в долгу, и на сегодняшний день ты мой лучший вариант. Разве тебе сложно помочь члену своей семьи?
— Мы никогда не были семьей, так что держись от меня подальше.
Когда она клала трубку на рычаг, ее руки тряслись. Нет, она больше не даст ему вмешиваться в ее жизнь. Хватит! Она обернулась и увидела, что Эван обеспокоенно смотрит на нее.
— С тобой все в порядке? — спросил он.
— Конечно, — кивнула она, заставив себя улыбнуться.
Колокольчик над дверью объявил о возвращении Эллисон и девочек.
— Папочка, нам нужно ехать домой! — заявила Грейси. — Я должна собрать ткань для моей части одеяла.
— Не волнуйся, до следующего занятия еще целая неделя.
— Да, но у остальных девочек есть мамы, которые помогут им выбрать материал. А еще дедушка сегодня готовит спагетти, и он велел привезти Дженни, которая должна попробовать его коронное блюдо и белый хлеб. Пожалуйста, папочка!
Эван с улыбкой повернулся к Дженни:
— Похоже, тебе не оставили выбора. Принимаешь ли ты приглашение на семейный ужин Рефферти?
Это была не слишком хорошая идея, но Дженни не хотела сейчас оставаться одна. Кроме того, Грейси была бы ужасно разочарована, если бы она отказалась.
— Конечно, с удовольствием.
Глава 8
Дженни безумно хотела забыть о Тодде. Похоже, время совершенно не изменило его. Осталось надеяться, что она смогла убедить злобного сводного братца оставить ее в покое.
— Дженни, — позвала ее сидящая на заднем сиденье Грейси. Они ехали на ранчо Рефферти.
— Да, милая?
— Все девочки думают, что мне очень повезло, потому что ты будешь помогать мне с проектом.
— Тебе, как и всем остальным, нужна помощь в работе над проектом, так что все честно, — улыбнулась она.
— Папа, а можно я возьму одну из твоих рубашек? Ту, которая нравилась маме.
Эван удивленно посмотрел на дочь. Мег нравилась одна из его рубашек? Она никогда не говорила ему
