— Чья?
— Моя, — упавшим голосом сказала она.
— И что с ней?
— Не заводится.
— Ты знаешь, что женщинам садиться за руль противопоказано?
— Но ведь все ездят, — растерялась она.
— Такие, как ты, стоят. Хорошо, если в гараже. Плохо, когда на дороге. Создают пробки. Не умеют элементарно поменять свечи. Не знают, что масло в машине не вечно, его тоже надо менять. Не знают, что такое аккумулятор. Ты знаешь?
— Кажется, в школе проходили.
— Что проходили? Рамку с током? Правило буравчика?
— Помогите, — прошептала она.
— Почему я?
— Но больше никого нет, — развел руками «кузнечик».
Я огляделся: она права. Вечер, одиннадцатый час, все с работы приехали. Во дворе я не увидел никого, на чьи плечи смог бы переложить неприятную обязанность — починить машину «кузнечика». Впрочем, нет. Еще одна машина припарковалась в двух шагах от меня. Я вздохнул с облегчением, но из нее вышла… женщина! Я выругался, «кузнечик», напротив, обрадовался и застрекотал:
— Вот видите! Не одна я такая!
— К сожалению, не одна, — зло сказал я. — Вас таких много. Кретинок.
— Извините, — пролепетала она.
— Где машина?! — рявкнул я.
— Я же сказала: в гараже.
Что поделаешь? Природная доброта! Послать бы ее к черту… Я поставил свою тачку на сигнализацию и предупредил:
— Пять минут. Я не в автосервисе работаю. Если поломка серьезная, даю тебе номер телефона эвакуатора, и…
— Хорошо, хорошо, — закивала она.
Я широко зашагал к гаражу. К моему удивлению, там стояла новенькая «Тойота». И что в ней могло сломаться? Я открыл дверцу и сел за руль. Повернул ключ в замке зажигания. Машина и в самом деле не заводилась. Я посмотрел на панель приборной доски. Горела лампочка. Что-то с электроникой. Мне в этом не разобраться. Разве что проводок отошел. Я вылез из машины и открыл капот. Буркнул:
— Куда тебя черти несут на ночь глядя?
— К маме. Она заболела.
Я чуть-чуть подобрел. Честно признаюсь, если бы она была красоткой, я послал бы ее к черту, не раздумывая ни секунды. У красивых женщин и без меня хватает помощников. Она купила меня своей некрасивостью. Причем откровенной. И маму жалко. Больную. Едва я занялся машиной, решив найти-таки поломку, как на улице раздался истошный женский вопль:
— Мамочки, горим!
Я поднял голову:
— Что такое?
— Не знаю, — развел руками «кузнечик». — А что с машиной?
На улице закричали еще громче. Раздалось многоголосое:
— Помогите!
Я услышал звон разбитого стекла, потом треск, лязгнула тяжелая металлическая дверь подъезда. Что с машиной, ты спрашиваешь, девочка? Я выскочил из гаража и увидел, что творится с моей машиной. Боже ты мой! Она горит! Правое переднее стекло было разбито, сиденье и лежащий на нем пакет полыхали. Я дернулся, но потом понял: бесполезно. Ее облили бензином и подожгли. Пара секунд — и передо мной был огромный пылающий факел.
Кадр оказался впечатляющим! Я даже пожалел, что со мной нет фотоаппарата. Горело красиво. И правильно. Горела вся машина, а не частями. Языки пламени лизали кузов, в раскаленном салоне лопалась кожаная обивка сидений, плавился руль.
Со мной случился ступор. С минуту я стоял и смотрел на пожар, не отрываясь. Правильно говорят: на огонь можно смотреть вечно. Меж тем из окон начал высовываться народ, а у горящей машины собираться зеваки. По улице потянулся хвост едкого дыма, запахло гарью. Кто-то вызвал пожарных, кто-то позвонил в полицию. И вдруг раздался отчаянный крик:
— Сейчас рванет!!!
Очень вовремя. Толпа мгновенно распалась. Зеваки шарахнулись в разные стороны. Началась паника. Тут я опомнился:
— Спокойно-спокойно-спокойно!
— Рване-о-о-от!!!! — гремело на всю улицу из распахнутого окна.
— Тикай!
— Народ, разбегайся!
Я сообразил: бензобак полон. Перед тем как зарулить к дому, я заправился, планируя провести завтрашний день в таком же бешеном темпе и на колесах. Рванет, не рванет? Взрываются бензиновые пары, а если бак полон… Черт его знает! В кино горящие машины всегда взрываются. Я посмотрел на окна домов. Расстояние — метров шесть — восемь. Стекла на первых двух этажах вылетят со стопроцентной гарантией. Да и близлежащие гаражи пострадают. Ой, рисковые ребята! Я имею в виду тех, что подожгли мою машину.
— Ой, рване-о-о-от!!!
— Спокойно!!!
Из подъезда ракетой вылетела бабуля в бигудях и халате, прижимая к себе сумочку, видимо, с документами. И реактивно понеслась по проспекту. Полы ее халата развевались, одна тапка осталась лежать на асфальте, недалеко от подъезда.
— Бабушка, куда?!
— Ой, ой, рване-от!!!
— Наза-ад!!! Не успеешь!
Я ринулся за гаражи. Забыл сказать, что мои окна выходят на проспект. Движение оживленное. Представляете себе зрелище? Почти в центре Москвы, на глазах у сотен людей пылает машина, из домов вылетают перепуганные жители, некоторые в нижнем белье. Остальные в свои окна видят все это. И думают: а вдруг и в самом деле рванет? Да наверняка! Все в дыму, на шоссе пробка, машины тормозят, прохожие разбегаются. Крики, бесполезные советы, ругань, суета. Лишь один сообразительный парнишка снимал происходящее на мобильный телефон с безопасного расстояния. Минут через десять я заметил у гражданина в шортах и видеокамеру. Народ у нас находчивый. Наверняка этот сюжет появится завтра в программе новостей на третьем канале. А то и в федеральные криминальные новости попадет. Несмотря на то, что жертв нет. Только пожар. Пока нет. А вдруг сейчас рванет?
Вдалеке завыла сирена, пожарные сработали оперативно. Они уже мчались сюда. Толку-то? Все, что должно было сгореть, уже сгорело. Рванет, не рванет, мне без разницы. Эти гады выбили стекло, облили бензином пакет, лежащий на переднем сиденье, и подожгли. Пленка расплавилась, фотографии рассыпались в пепел. Я все еще был в шоке. И не сразу сообразил, что не вижу «кузнечика». Зато у распахнутых ворот гаража, в котором я недавно пытался починить машину, метался мужик в семейных трусах с выпученными глазами и истошно кричал:
— Ограбили! Полиция! Ограбили!
— Мужик, беги за гараж!
— Тикай, придурок!
— Ой, рване-о-от!!!
Вместо этого он кинулся закрывать гараж, руки его дрожали и были в крови. Он все никак не мог справиться с тяжелой дверью. Я не сразу сообразил, что это и есть настоящий владелец «Тойоты». Как дешево меня купили! Наконец прибыла полиция. Потом «Скорая». Некоторым пенсионерам стало плохо.
