женщин прятал, разувался лишь тогда, когда оставался в прихожей один, и торопливо запихивал их в укромное местечко. А то подумают, что у него еще в одном месте размеры подкачали, у них, у баб, фантазия богатая. В глупых женских журналах учат определять размер мужского достоинства то по руке, то по ноге, а то (тьфу ты, глупость какая!) по форме и длине носа. При чем тут нос-то? А нога? Но пару раз действительно сорвалось. Только после секса он решался надеть ботинки в присутствии очередной любовницы. И ловил ее удивленный взгляд:
– Это что, твои?!
Учитывая, что девицы теперь рослые, как на подбор, и носят обувь сорокового размера, Брагину их туфельки были впору, а то и великоваты. К нему даже прилипла обидная кличка: Золушек.
«Хватит тут торчать, пора дело делать», – одернул себя Брагин и бодро отправился в свою комнату дожидаться приглашения к завтраку.
Магдалена Карловна, похоже, боялась оставаться с ним наедине. Заглянула и пригласила на завтрак, но в комнату не вошла. Это показалось ему добрым знаком.
За столом сидел один лишь Ройзен, отчего Анатолию сделалось не по себе.
– Проходи, садись, – отрывисто предложил тот.
Брагин сел как можно дальше от палача. Он все еще не мог забыть клещи в его руках. Ох, и напугал же его тогда Ройзен!
Анатолий потянулся к хлебнице и, взяв кусок румяного батона, торопливо принялся намазывать его маслом. Почему-то хотелось есть. От нервов, что ли. Весь вчерашний день он напряженно думал о побеге, да и сегодня тоже.
– Ну что, надумал? – спросил Ройзен.
– Что надумал? – прикинулся недоумком Брагин.
– Долг отдавать.
– Так я вроде Былю должен, – прищурился Брагин. – Серафиму Кузьмичу.
– Отдай мне и считай, что долг списан.
– Э, нет. Так не пойдет. Мне бы с хозяином повидаться. – Анатолий продолжал прикидываться простачком.
– Повидаешься, – недобро сказал Ройзен.
Аппетит у Брагина пропал. Он оживился, только когда появилась Татьяна. Поздоровался с широкой улыбкой:
– Привет, Кабаниха!
Та посмотрела с неприязнью:
– Тебе чай, кофе?
– А то ты не помнишь! Я по утрам всегда кофей пью!
– Ишь… Аристократ! – недобро сказала Кабанова.
Брагин насторожился. Похоже, с Танькой провели работу. Ишь, как скалится Ройзен!
– И мне еще кофе, пожалуйста, принесите, Татьяна Семеновна. И булочек ваших замечательных.
Она расплылась в улыбке:
– Ага! Я сейчас, Марк Захарович! Я мигом!
И убежала на кухню.
– Что, не получилось у тебя? – насмешливо спросил Ройзен. – Не умеешь ты с людьми ладить.
– Ага! А ты умеешь! Щипцами да паяльником!
– А кто меня таким сделал?! – неожиданно разозлился Ройзен. – Ты!
– Да я вообще не знаю, кто ты такой.
– Короткая у тебя память, Брагин, – с неприятной усмешкой сказал Ройзен. – Ты уверен, что мы с тобой никогда раньше не встречались.
– Не встречались.
– А вот и ошибаешься.
– Где? Когда? – отрывисто спросил Анатолий. – Напомни, чем я тебе насолил.
– А ты сам попробуй, вспомни. Вспомнишь – не будешь больше упрямиться. Поймешь, что чужое отдаешь, не свое. Долги отдаешь, Брагин. И не деньги ты должен. Запомни.
Вошла Татьяна с подносом, одновременно появилась Софья Львовна. Она была бледна, белее снега, глаза потускнели и запали, черные волосы собраны в тугой узел на затылке, губы не накрашены, как обычно. Но Брагин все равно сказал:
– Хорошо выглядишь, красавица.
Она посмотрела на него странно. Потом перевела взгляд на Ройзена.
– Софья, если ты помнишь, мы решили допустить господина Брагина к трапезе, – сказал тот. – Равно как и всех остальных.
– И где же они? – Софья Львовна обвела взглядом пустые кресла.
– Тамара Валентиновна, как всегда, проспала. А Владислав не соизволил явиться. Это такая форма протеста.
– Неужели объявил голодовку? – нахмурилась она.
– Это для него слишком сильно, – усмехнулся Ройзен. – Я бы на его месте занялся спортом, пошел бы в бассейн, в тренажерный зал. Прогулялся по лесу. Но ему сие недоступно. Он выбрал другой путь. Лег и накрылся с головой одеялом. Не забыв плотно покушать.
– Но ведь это не лечение! – заволновалась Софья Львовна. – Так ему станет только хуже!
– Не будем об этом сейчас, – нахмурился Ройзен.
Анатолий внимательно слушал. Эге! А она-то здесь, похоже, главная дура! Влад, значит, остался. И Тамара Валентиновна.
– А мне можно воздухом подышать? – спросил он. – Ведь у нас у всех равные права?
– Брагин, сбежать вам не удастся, – предупредил его Ройзен. – Вы можете немного прогуляться в сопровождении Магдалены Карловны. У ворот круглосуточный пост охраны, проволока на заборе под напряжением.
Брагин попытался скрыть свою радость. Поговорить с Ленкой без свидетелей, без видеокамер. Вот удача!
– Я готов! – поднялся он.
– Мы с вами не договорили, – внимательно посмотрел на него Ройзен. – Пока гуляете, обдумайте мои слова.
– Само собой!
Анатолий поспешно ушел.
– Что с ним? – удивленно спросила Софья Львовна.
– Побег готовит. Зациклился на этой мысли. Сейчас двинется проводить рекогносцировку местности. Лену обольщать.
– Почему все твои пациенты пытаются сбежать? – в упор спросила она.
– Положим, не все. Только двое.
– Я так понимаю, групповая консультация сегодня отменяется?
– Ты можешь поработать с Владом. Но учти: ему стало хуже.
– Им всем стало хуже. А ты что будешь делать?
– Думаю, меня попытается занять Тамара Валентиновна. Хочешь присутствовать?
Она невольно вздрогнула:
– Нет!
– Тогда разделимся. Я сам с ней поговорю. Ты почти ничего не ешь? Не вкусно? – Марк спросил это в присутствии Татьяны, которую сама Софья Львовна, сидевшая спиной к двери, не видела.
– Это не моя еда. Слишком жирно.
Татьяна вспыхнула до корней волос.
– Тебе больше понравился французский повар? Помнишь лобстеры?
– Да, это было прекрасно. А кухаркина стряпня меня мало привлекает. Татьяне надо отдыхать, а не работать.
Кабанова развернулась и убежала на кухню. Ройзен с улыбкой положил на стол салфетку.
