далеко, чтобы нельзя было подозревать в злом умысле. Между тем в крепости готовились к демонстрации: собрали три десятка лучших модонских воинов с самым лучшим вооружением и большими щитами. Двадцать всадников землян экипировали в самые тяжелые доспехи. На Хитреца одели попону и стальное оголовье. Женю-Трубу снарядили в полный доспех, да так чтобы выглядел внушительно. При своем двухметровом росте и субтильном сложении сейчас онказался массивным, сильным воином намного старше своего возраста. Сам Ярослав одел обычный хауберк с шишаком, оседлав Казбека.
Подготовленный отряд вывели под стены крепости через узкие двери западного бастиона, где всадники могли протиснуться только по одному, низко склонив голову к шее коня. Построились перед крепостью: пехота - в два ряда по пятнадцать человек, всадники - по десять в ряд, на флангах. Сам Ярослав в центре перед строем пехоты. Справа и слева его поддерживали Труба, Молчун, Бомба и Саня с развернутым знаменем, - все в сверкающей на солнце броне, не прикрытой актеонами. В самом тылу построения находились несколько воинов ласу, сопровождавшие старика Колтука на небольшой модонской лошадке.
Когда строй оказался выдержан, все готовы, Труба подал сигнал 'Поход', и весь фронт двинулся к середине поля. Несмотря на невыкорчеванные пни, множество несожженных сучьев и ветвей, штабеля невывезенных бревен, кони без затруднений преодолевали вырубку. Но серьезной кавалерийской атаки здесь не провести. Ярослава подмывало желание подать знак трубить атаку. Двадцать тяжело вооруженных всадников, дважды участвовавших в настоящих стычках, сомнут пятьдесят пеших воинов войо, несмотря на стойкость и мастерскую выучку индивидуальных бойцов, но никогда в жизни не видевших весь ужас настоящей конной атаки. Единственное чувство сдерживало, войо не такие простаки, какими хотят казаться, в лоб крепости им не взять, просто должен быть подвох.
При приближении переселенцев войо встали и построились в ряды.
Засада вынуждена была себя выдать, когда атака всадников на отряд во главе с вождем войо казалась неизбежной. Несмотря на условия переговоров, отряд переселенцев по всем статьям имел превосходство в бою, а, казалось бы, медленное движение более походило на нападение. Пехота и конница готовы к бою!
Нервы у войо в последний момент сдали, и из леса на помощь своим с криком и гамом выбежала толпа воинов, человек сто. Засада находилась несколько севернее основных сил войо и несла с собой не только копья, щиты, луки, но и множество лестниц, вполне пригодных для подъема на стены.
У Ярослава отлегло от сердца, то, что он предполагал более полдня, наконец, обнаружилось и теперь могло быть оценено и учтено. Войо строили расчет на том, что люди, видя малое число воинов, выйдут в поле для решительной битвы, где их свяжут боем, а меж тем третья группа войо ударит по нижнему двору, где не будет должной защиты, и возьмет крепость. Связанные боем люди не смогут оказать поддержку защитникам крепости, атакованным с двух сторон: со стороны нижнего двора и города. Сейчас эти планы рушились безвозвратно. Войо были вынуждены себя выдать или потерять пятьдесят человек во главе с вождем. 'Вероятно, они предполагали, предлагая переговоры, - думал Ярослав, - что я выведу в поле минимум людей для охраны, человек пятнадцать-двадцать, и скрытый отряд сохранится'.
Как только обнаружилась засада, Ярослав остановил своих людей на безопасном расстоянии и даже приказал сдать назад на расстояние в сто метров от противника. С такой дистанции пехоте было легко отступить к крепости, а коннице рысью уйти вдоль стен к ближайшим городским воротам. Повисла пауза, в течение которой переговорщики готовились. От строя воинов отделились трое войо. Ярослав, Труба и Молчун спешились. Из-за рядов воинов вышел старик Колтук. Молодой ласу вел в поводу его коня. Сделав ласу центром внимания, переселенцы двинулись навстречу войо.
Переговорщики сошлись в центре поля: трое со стороны войо и пятеро людей. Противную сторону возглавлял пожилой вождь с головой, убеленной сединой. Смуглое, даже несколько зеленоватое лицо пересекал шрам, свидетель былых битв, но пожелтевшие от возраста клыки были все еще остры, а взгляд небольших глаз из-под покатого лба пронзителен и понимающ. По мнению Ярослава, лица войо, именно лица, а не морды, несмотря на острые клыки, казались более одухотворены, нежели простецкие мордашки вуоксов.
Они настолько не похожи ни на людские, ни на какие другие виденные в жизни Ярослава морды животных, что сравнить просто не с чем. Скорее, могли бы подходить некой горилле или шимпанзе, будь у нее мозгов больше, чем у человека, и лишись она волосяного покрова. Действительно, тела всех воинов были чисты от растительности, а мышцы бугрились силой. При этом телосложение походило более на человеческое, лишенное тех несколько удлиненных рук, как это свойственно вуоксам. Осанка гордая, без сутуловатости. Вооружение богатое, явно не людского происхождения. Двое воинов имели уже виденную Ярославом ранее дисковидную броню, типа двух бронзовых тарелок на груди и спине, перетянутых ремнями. Наборный из медных бляшек боевой пояс с кинжалом в золотых ножнах и начищенные до зеркального блеска круглые шлемы с широкими полями, похожие на классический шапель. Вооружение вождя отличалось особым богатством: на торсе - золоченый бронзовый панцирь в виде короткой безрукавки или топика защищал верхнюю часть груди, живот же - широченный боевой пояс золоченой бронзы, украшенный камнями и чеканкой. Похожие пояса на Земле носят боксеры-профессионалы в виде награды за победы или как украшения. В руках вождь держал метровой длины стальной меч в ярких цветастых ножнах.
Договорились заранее, что Колтук будет говорить от лица всех, а Ярослав его поддерживать. Однако от вождя войо не укрылось, кто тут главный, а кто свадебный. Он только неприязненно сморщился, когда ему представили ласу как главу. Навси-ла-рад брезгливо смотрел на Колтука и с непониманием на стоящего за его спиной Ярослава. Он не знал, зачем должен говорить с этим ничтожеством, когда истинный вождь виден невооруженным глазом. Но делать нечего.
Вожди сели на пару пней, оставшихся от вырубки, свита продолжала стоять.
- Зачем люди пришли в нашу долину? - громогласно осведомился вождь, в совершенстве владея языком людей. - Это наша земля, и вам здесь не рады! Убирайтесь!
В этот момент выяснилось, зачем Ярослав тащил за собой старика Колтука и для чего вождь войо вынужден лицезреть подставного Дхоу. Услышав столь дерзкие речи в отношении собственности на долину, ласу покраснел, выйдя из себя:
- Только ласу могут сказать: 'Долина принадлежит нам'. Долина Ласу и город Ласу испокон веков принадлежат ласу, и вы сами можете убираться с земли ласу. Я Великий Дхоу ласу, и эта земля по праву принадлежит народу ласу.
Вождь войо снисходительно усмехнулся на пылкую, но сумбурную речь оппонента:
- Зачем тогда ласу привели с собой модонов и других людей неизвестно какого племени?
В ответ старик не растерялся:
- Модоны и другие люди, - уклончиво пояснил Дхоу, - пришли по зову малочисленных ласу для защиты и получат землю в долине Ласу, - старик делал упор на древнее название.
Поддерживая Колтука, Ярослав выступил несколько вперед:
- Я Дхоу народа индлингов, мы переселенцы с севера. Наши земли скудны и неплодородны. Узнав о богатой незаселенной долине, мы присоединились к ласу и будем их защищать, не щадя ни чужой, ни своей крови, а кто встанет на пути... - Ярослав многозначительно промолчал.
Вождь понял решительный тон Дхоу индлингов, понимающе качнув головой:
- Все это в прошлом, - согласился с доводами Навси-ла-рад, - сейчас здесь живут войо, у них острые копья.
- Вас мало! - вставил решительное слово Колтук. - Модонов много, проклятие, защищавшее до сих пор долину, исчезло, ничто более не препятствует людям. Вам лучше миром договориться и уйти в горы, где вам и место.
Вождь презрительно взглянул на старика. Наглость раздражала.
- Мы не уйдем с нашей земли без боя! Если вы хотите испытать остроту наших мечей, выходите в поле - сразимся! Довольно как трусам отсиживаться в крепости, подобное жалкое состояние не приведет
