работу здесь. Она не очень приятна, но все же работа.
И принялась размышлять вслух:
— Я разошлась со своим парнем два месяца тому назад, значит, тут проблем не будет. Родители мои живут в Баффало, я скажу им, что мне представилась редкая возможность увидеть диких животных на свободе.
Я ухватился за эту надежду:
— Энни, вы согласны?
— Я подумаю до завтрашнего утра.
— Если согласитесь, то необходимо будет послезавтра вылететь из Лос-Анджелеса в Париж.
Она встала.
— За пятьдесят тысяч. Ответ дам завтра.
— Согласен на пятьдесят тысяч, если дадите твердый ответ сегодня…
— Нет. Завтра.
— Тогда я приду очень рано. В восемь утра устраивает?
— Я позвоню вам в гостиницу.
— Исключено. Или сейчас, или забудем об этом.
Она сдалась:
— Согласна. Встречаемся здесь завтра в восемь утра.
— Если согласитесь, будьте готовы. Мы сразу же уедем в Лос-Анджелес.
Уйдя от нее в очень возбужденном состоянии, я решил пройтись пешком по темным улицам. Пройдя не меньше двух миль, я подошел к сверкающему отелю «Цирк-Цирк», поднялся в номер, лег на пропахшую дезинфекционными средствами кровать и стал размышлять. Она раздумывала. Она опасалась, хотя мне казалось, что слишком быстро смог ее уговорить. Надо бежать? Я мог бы скрыться, и она никогда бы меня не нашла. Она знала только мое имя. Один раз я произнес фамилию Ландлер, но она об этом не вспомнит.
Я дремал, мысленно перебирая подробности событий в доме на озере Тахо, проверяя каждую деталь. Не оставил ли я там какие-нибудь улики? К пяти часам утра я был совершенно обессилен и чуть было не решил позвонить Сину и во всем ему признаться. Во всем. Чтобы закончилась эта пытка… Но пришел рассвет, кошмары исчезли. Если Энни примет мое предложение, я получу еще месяц отсрочки.
В половине седьмого утра я спустился в кафе-шоп гостиницы, заказал гамбургер, яйца и кофе. Я забыл даже умыться и побриться. Выйдя из гостиницы, я направился в отель «Дезерт Инн», взял напрокат «бьюик», вернулся в «Цирк-Цирк», заплатил за гостиницу и забрал чемоданы. В любом случае, если Энни не примет мое предложение, я уже засветился в Лас-Вегасе, и мне придется немедленно уехать в Тихуану. К ее дому я подъехал с опозданием. При свете дня сдвоенные домики выглядели получше, лужайки были прибраны. Выйдя из машины, я позвонил по домофону. Ее звали Энни Уайт. Спустя несколько секунд она выглянула в окно. Она ждала меня, открыла входную дверь. Спустя несколько минут я уже находился в ее гостиной.
— Хелло…
Я наблюдал за ней. Энни едва сдерживала волнение.
— Я все обдумала. Вы не передумали? Вы по-прежнему хотите ехать со мной?
— Если вы собрались ехать, то уезжаем немедленно.
— Я согласна… при условии, что получу деньги.
— Да получите вы свои деньги!
— Когда?
— По возвращении.
— За кого вы меня принимаете? — спросила она весело. — Вы полагаете, что я поеду, рассчитывая только на ваше доброе лицо? Сейчас мы поедем в банк, вы переведете на мой счет двадцать пять тысяч долларов. В противном случае я никуда не поеду.
Я не мог торговаться и обсуждать условия.
— Хорошо, это мы все сделаем в Лос-Анджелесе, до отлета вы получите подтверждение вашего банка. Мы обязательно должны будем улететь самолетом TWA, вылетающим из Лос-Анджелеса завтра в 10 часов утра.
— Мне нужны кое-какие дополнительные сведения. Как ваша фамилия? Я слышала ее, но забыла.
— Эрик Ландлер.
— Сколько вам лет?
— Тридцать шесть.
— Сколько лет вы женаты?
Я возмутился:
— Это что — допрос?
Она наклонилась, и я увидел начало ее девичьей груди.
— Вы считаете, что можно ехать в Африку, не зная, с кем имеешь дело? Вы, наверное, считаете меня дурочкой…
Я подчинился ее требованиям и ответил на все ее вопросы с улыбкой и подчеркнутой точностью.
— Я хочу знать правду. Ваша жена могла бы поехать с вами, достаточно снять две комнаты, и все решено.
— Невозможно. Стоит нам увидеться, как через десять минут начнется новая ссора, и мы порвем друг друга.
— Мне не совсем ясно одно обстоятельство. Зачем вы туда едете?
— У жены есть инвестиционный проект в Африке. Дядя был согласен, даже рад тому, что Энджи вышла из состояния равнодушия ко всему и увлеклась, наконец, некими конструктивными идеями. Он не допустит, чтобы она снова изменила свое решение. Не стоит слишком упорно докапываться до причин. Очень богатые люди…
— …могут сделать все что угодно, — сказала Энни. — Это мне известно. Но ведь вы не родились богатым…
— Нет.
— Вы — англичанин?
— Какая разница…
— Мне хотелось бы знать.
— Я француз. Моя мать была немкой.
— Вот как. И сколько времени вы здесь живете?
— Давно.
Она стала размышлять:
— А перед тем, как ехать в Африку, разве не нужно делать прививки?
— Для Кении нет обязательной вакцинации. Меня по желанию жены искололи со всех сторон. И все зря. Мы будем жить в шикарных и чистых местах. Надо будет просто начиная с сегодняшнего дня принимать таблетки от малярии. У меня в кармане лежит целая коробка.
И показал ее.
— Хорошо, — сказала она — Как зовут вашу жену?
— Энджи Фергюсон.
— Фергюсон? Их много.
— Ну да.
Казалось, что она почти удовлетворена.
— Все хорошенько обдумав, я хотела бы получить заранее мои пятьдесят тысяч. Все должно быть переведено на мое имя… не двадцать пять, а все пятьдесят.
— Это уж слишком.
— Но я не могу отправляться так далеко, не получив деньги вперед. Я обеспечиваю моих родителей,
