нужно — красота.
— Скука смертная, — не согласился с ней Роман. — Жизнь без страстей и эмоций — сдохнуть можно.
— От избытка страстей и эмоций можно сдохнуть еще скорее, — фыркнула Наталья.
— Ну если эмоции только отрицательные, то конечно, — продолжил полемику Роман. — Но ведь жизнь комбинаторна. Когда на смену плохому приходит хорошее — это и есть динамика.
— Это уж как повезет, — гнула свое Наталья. — У кого динамика и комбинаторика, а у кого один сплошной негатив.
— Это ты про себя, что ли? — удивился Роман.
— Ну, не то чтобы конкретно про себя, — замялась Наталья, а Рина сразу же вспомнила про то, что подруга собиралась с ней о чем-то поговорить.
«Неужели у нее случилось что-то серьезное? — подумала она. — Надо будет непременно выведать, в чем дело».
В это время из гостиной послышались голоса, и Рина догадалась, что Антошка проснулся.
— Я сейчас, — засуетилась она, — вы тут пока беседуйте, беседуйте.
Однако, как только она удалилась, Роман немедленно сменил тему разговора и принялся пытать Наталью.
— Сдается мне, что ты уже знаешь то, чего до сих пор не знаю я, — сказал он, глядя на нее с прищуром. — Давай, выкладывай, что здесь происходит. Кто такой этот Антошка и почему он спит в Рининой гостиной?
Глаза Натальи забегали из стороны в сторону, как у кошки на часах-ходиках.
— Э-э… — протянула она, не зная, что говорить. — А разве Рина тебе ничего не рассказывала?
— Она расскажет, не сомневайся, — заверил ее Роман. — Но пока она занята, не стоит терять времени даром. Откуда у нее этот ребенок?
— Оттуда же, откуда и первый, — проворчала Наталья, недовольная такой инквизиторской напористостью собеседника.
Роман помолчал, пытаясь осмыслить услышанное, и тут вернулась Рина. Бросив взгляд на угрюмое лицо подруги, она сразу же догадалась, что та подверглась перекрестному допросу. Тогда, не долго думая, Рина вытащила из ящика стола письмо Нины Никифоровны и протянула его Роману.
— Вот, почитай, и тебе сразу все станет ясно. Это письмо мне доставили прямо на дом, вместе с малышом.
Пока Роман читал, Рина продолжала хлопотать у плиты, а Наталья принялась грызть очередную баранку. Она бы с удовольствием покурила, но Рина не выносила запаха табачного дыма, и Наталье приходилось терпеть.
— Ну что же, теперь действительно все яснее ясного, — деловито сказал Роман, покончив с чтением.
Он задумчиво потер щеку, взъерошил рукой волосы, потом внимательно посмотрел на Рину и сказал:
— Садись-ка, старушка, и давай поговорим.
Рина быстро налила в чашки крепкий кофе и, усевшись на табуретку, вопросительно взглянула на Романа.
— В общем так, — решительно заявил тот. — Можешь ни о чем не волноваться — Нину Никифоровну я беру на себя. Попробую выяснить все детали. Если все, о чем она рассказывает, правда, то ей действительно приходится туго — сегодня на пенсию вряд ли можно растить ребенка. Но если же…
— Ром, погоди, — перебила его Рина. — Все не так просто, как тебе кажется.
— Да мне вовсе и не кажется, что все просто, — возразил Роман. — Я наоборот боюсь, что все слишком сложно. Просто не хочу, чтобы ты по доброте душевной наделала глупостей.
Рина ничего не ответила и только крепко сцепила на коленях руки. Наталья, не поднимая глаз, угрюмо прихлебывала кофе. Роман посмотрел сначала на одну, потом на другую, откашлялся и сказал:
— Что-то подсказывает мне, будто ты все уже решила.
Рина в ответ только кивнула головой.
— Та-ак, — протянул Роман и побарабанил пальцами по столу. — Выходит, Нина Никифоровна все рассчитала верно?
Рина снова кивнула.
— Ну а если эта женщина обыкновенная авантюристка? Проходимка, которая попросту рассчитывает вытянуть из тебя деньги? Она всучит тебе ребенка, а потом будет тебя шантажировать. Ты об этом подумала?
— Нет, не подумала, — призналась Рина, — но я этому не верю. Она слишком долго воспитывала мальчика одна, и я уверена, что сейчас ей действительно понадобилась помощь.
— Хорошо, пусть так. Вот мы ей и поможем. Материально. И при этом вовсе не обязательно, чтобы мальчик жил у тебя. Ты это понимаешь?
— Да, конечно, — согласилась Рина, — мне такая мысль тоже приходила в голову. Но ведь он Тошкин брат, и она уже успела к нему привязаться. И я тоже…
— И я, — поддакнула Наталья. — Он прелесть что за ребенок.
— Как же с вами, женщинами, трудно иметь дело, — вздохнул Роман. — Одни сплошные эмоции и ни грамма здравого смысла.
Рина и Наталья сидели притихшие, как две провинившиеся школьницы в кабинете директора, и молча ожидали приговора.
— Ладно, — немного подумав, решил наконец Роман, — пока эта самая Нина Никифоровна не объявится, оставим все, как есть. Но как только она позвонит, обещай немедленно связаться со мной, — обратился он к Рине. — Я думаю, что на встречу с ней нам стоит поехать вместе.
— Договорились, — с облегчением вздохнула Рина. — Ну что, где там твои бумаги, которые я должна подписать?
Когда Роман ушел, в кухне снова возникла Тошка. Теперь она уже была в джинсах и пуловере, а волосы забрала в свой любимый конский хвост.
— Теть Нат, вы уже все знаете? — возбужденно спросила она. — Про то, что у нас теперь будет жить Антошка?
— Да уж, догадалась, — откликнулась Наталья, но в голосе ее не слышалось особого энтузиазма.
— Вы считаете, что это неправильно? — уловив ее настроение, поинтересовалась девочка.
— Я считаю, что вы обе сумасшедшие.
Тошка не стала вступать в дискуссию, задумчиво почесала нос, взяла из вазочки пару яблок и сказала:
— Ладно, вы тут сами разбирайтесь, кто прав, кто виноват, а я пойду заниматься ребенком.
И, независимо задрав подбородок, она удалилась.
— Ты что, уже передумала? — удивилась Рина, вопросительно глядя на Наталью.
— Чего это я передумала?
— Ты же только что меня поддерживала. Говорила, что мальчик тебе понравился, и все такое.
— Не могла же я наезжать на тебя заодно с Романом, — пожала плечами Наталья. — Перед лицом врага женщинам следует проявлять солидарность несмотря ни на что.
— Это ты Романа зачислила в стан врага?
— Нет, я туда зачислила всех мужиков скопом.
— И давно это у тебя? — поинтересовалась Рина.
— Что давно? — не поняла Наталья.
— Ненависть к сильной половине человечества?
— Фи — сильная половина! Эта половина только и сильна в том, чтобы права качать, да пиво трескать.
— Ты о ком-то конкретно или же так, теоретизируешь? — полюбопытствовала Рина, которая уже поняла, что Наталья хандрит.
Та немного помолчала, как будто прислушиваясь к своим собственным мыслям, потом заискивающе
