Хлопнула входная дверь, и из прихожей донесся голос Тошки, которая распевала что-то бравурное.
«Хорошо, что хоть у кого-то из нас все благополучно, — подумала Рина. — Что за чудная пора эта первая любовь — щемящее чувство восторга и ликования души. В другое время я наверняка радовалась бы вместе с ней, но сейчас, к сожалению, могу порадоваться лишь за нее — вместе никак не получается».
Она снова вспомнила про Павла, и сердце екнуло в предчувствии дурных вестей.
Тошка впорхнула в комнату, лучась улыбкой и пританцовывая от избытка чувств. Размахнувшись, она шмякнула свою толстенную школьную сумку на диван и, повиснув у Рины на шее, запечатлела на ее щеке звонкий поцелуй.
— Привет, мамуля! Как делишки? — бодро поинтересовалась она. Потом, спохватившись, сдвинула брови и, понизив голос, спросила: — От Павла по-прежнему ничего нет?
— Нет, — покачала головой Рина. — Но я уверена, что он вот-вот объявится. Все же не в деревню к дедушке уехал, а за тридевять земель. Вероятно, его задерживают обстоятельства, а сообщить об этом ему никак не удается. Кто его знает, существуют ли там вообще какие-нибудь средства коммуникации? В общем, будем ждать.
Говоря все это, Рина прежде всего пыталась подбодрить себя, но и Тошка тоже с удовольствием поддалась на ее уговоры.
— Действительно, — улыбнулась она, — давай лучше спокойно подождем. Чего нервничать раньше времени, правда же? А где Антошка?
— У Анны Викентьевны — они вместе смотрят сказку «Щелкунчик». Анна Викентьевна полагает, что уже пора начинать прививать ребенку интерес к искусству, в частности к музыке. Она даже заказала для него билеты в музыкальный театр Натальи Сац.
— Очень правильно, — одобрительно кивнула Тошка. — Вот американцы, например, считают, что у детей в возрасте до шести лет необходимо развивать так называемый многоплановый творческий потенциал. Это когда детям дают возможность попробовать все — и петь, и танцевать, и в футбол играть. Чтобы потом, когда подрастут, у них уже была собственная точка зрения на выбор увлечений. В общем, я решила, что Антошку мы будем воспитывать именно так.
— Можешь начинать выступать с лекциями по педагогике, — засмеялась Рина.
— А что? — с азартом откликнулась девочка. — Знаешь, с тех пор как у меня появился младший брат, я все чаще подумываю — а не пойти ли мне в педагогический? Мне кажется, я могла бы стать неплохой учительницей. Или, может, детским психологом?
— Ну что же, поживем — увидим, — сказала Рина.
Ей не хотелось спорить, но в душе она все же мечтала, чтобы дочь выбрала себе какую-нибудь «семейную» профессию и пошла либо по художественной линии, либо по медицинской — по стопам деда.
— А завтра мы поведем ребенка в планетарий, — торжественным голосом объявила Тошка.
— Развивать у него ранний интерес к астрономии? — усмехнулась Рина.
— Точно, — кивнула девочка и умчалась на кухню.
Рина отправилась за ней следом.
— А кто еще пойдет с вами в планетарий? Денис и Маришка? — спросила она вполне невинным тоном.
Ей страстно хотелось узнать, как развиваются взаимоотношения дочери с ее новым приятелем, но спрашивать напрямую она пока не решалась.
— Нет, Денис сейчас жутко занят, — с сожалением протянула Тошка, хотя глаза ее по-прежнему сияли. — Зато через две недели у них в институте будет проходить весенний бал, и мы с Маришкой уже приглашены, — выпалила она, не в силах скрыть свою радость.
— Звучит потрясающе, — похвалила Рина. — Надо будет придумать для вас какие-нибудь симпатичные наряды.
— Правда придумаешь? — обрадовалась Тошка.
— Конечно, мне самой интересно. Сегодня на вечер у меня запланировано рандеву с Натальей, а вот завтра мы все вместе могли бы полистать журнальчики — поглядим, что нынче нового в мире молодежной тусовочной моды.
Было уже почти семь часов, а Наталья все не появлялась.
«Да что ж такое, — вконец рассердилась Рина, которая уже наделала обожаемых подругой бутербродов с ветчиной и расставила на столе чайные принадлежности. — Хуже нету, чем ждать и догонять, а я в последнее время только и делаю, что жду: когда Павел напишет, когда Роман позвонит, когда Наталья приедет. Где, интересно мне знать, носит эту деловую барышню?»
Не успела она додумать свою мысль до конца, как зазвонил телефон, и в трубке раздался долгожданный голос подруги.
— Ринусик, я не могу к тебе приехать, — сказала Наталья, подозрительно четко проговаривая слова.
— Почему? — расстроенно протянула Рина.
— Потому что я забыла, где припарковала машину, — хихикнула Наталья, и Рина догадалась, что подруга пьяна.
— Ты сейчас где? — спросила она, сразу же приняв решение мчаться на помощь — разговаривать по телефону с подвыпившей Натальей было бессмысленно.
— Я сейчас где? — громко переспросила Наталья у кого-то, кто, по-видимому, находился поблизости. — В баре я, — радостно сообщила она через минуту, он называется «Аго…», «Агра…», «Агронафт», вот.
— «Аргонавт», наверное? — уточнила Рина, между делом засовывая ноги в туфли и хватая куртку.
— Возможно, так оно и есть, — серьезно откликнулась Наталья. — В любом случае мне здесь хорошо. Я оплакиваю здесь свою молодость и свою глупость. А к тебе мне ехать стыдно. И не на чем — у меня пропала машина.
— Сиди тихо и никуда не выходи, — сказала Рина, игнорируя душеизлияния подруги. — Я приеду за тобой через пятнадцать минут, тогда во всем и разберемся.
Она решила ехать на такси, дабы забрать с места происшествия и Наталью, и ее авто — Рина даже не сомневалась, что машина непременно отыщется где-нибудь поблизости.
С транспортом ей повезло, поэтому вскоре она уже входила в душный полутемный зал, пропитанный сигаретным дымом и запахом дорогих напитков. Над головами многочисленных посетителей плавали проникновенно-томительные звуки джаза.
Наталья сидела на высоком табурете возле стойки бара и с сосредоточенным видом забрасывала в рот соленые орешки. Вся она была какая-то всклокоченная и напоминала наседку, которая только что выиграла бой за лучшее место в курятнике.
Когда Рина тронула ее за локоть, та очнулась от грез и, резко повернувшись, уткнулась лбом в плечо подруги.
— Ринчик, — прохныкала Наталья, — сделай божескую милость, забери меня отсюда. Я хочу домой. К тебе домой, — тут же уточнила она и звонко икнула.
Выяснив, что Наталья уже расплатилась за выпивку, Рина подхватила подругу под руку и быстро вытащила ее на улицу. Наталья немедленно набрала полную грудь прохладного весеннего воздуха, потом сделала шумный выдох и глубокомысленно сказала:
— Так я, чего доброго, протрезвею. А я не хочу трезветь! Хочу быть пьяной всегда-всегда. Ринчик, мы еще не до конца выпили твой коньяк?
— Не до конца, — успокоила ее Рина. — А теперь постарайся сообразить, где может быть твоя машина.
— Я припарковала ее справа, возле столба, но ее там нету, — с сожалением развела руками Наталья. — Сперли, наверное.
