клеточку. — Пишет вам Нина Никифоровна, мать Людмилы Смирновой. После рождения Антоши Людочка некоторое время жила у меня, но потом вышла замуж и уехала за границу, в Австралию. Антошка остался со мной, и я оформила опекунство. Около года назад я получила сообщение о том, что Людочка погибла. Теперь мы остались с Антошей вдвоем — о его родном отце мне ничего неизвестно. В последнее время здоровье мое сильно пошатнулось, я стала часто болеть, и с каждым днем мне становится все труднее заботиться о мальчике. К тому же жизнь постоянно дорожает и одной моей пенсии на двоих уже не хватает. Пока Людочка нам помогала, все было благополучно, но теперь я поняла, что мне не под силу одной нести такой груз. Если бы я была моложе и крепче здоровьем, я бы не стала вас тревожить. Но теперь я постоянно думаю о том, что будет с Антошей, если со мной что-то случиться. Он очень хороший мальчик, и когда я представляю, что он может остаться сиротой и попасть в детский дом, начинаю плакать и плачу каждый день.
Раньше я ничего не знала о том, что у Людочки есть еще и дочка. Она рассказала мне об этом только перед отъездом и на всякий случай оставила мне ваш адрес — как чувствовала, что он может пригодиться. Недавно я стала думать, что мне делать, и вспомнила про вас. Сначала я хотела с вами встретиться и все вам рассказать. Но потом мы с подругой посоветовались и решили сначала прислать вам Антошу для личного знакомства. Так-то вы, наверное, и слушать бы меня не захотели, вот я подумала: коли сначала узнаете мальчика поближе, может, он придется вам по сердцу. Он очень воспитанный, добрый и ласковый. И еще я подумала про его сводную сестру — все же родная кровь.
Не судите меня строго, я не собираюсь бросить внука на произвол судьбы. Через несколько дней я хочу вам позвонить, чтобы вы сказали свое решение. Если вы нам откажете, будем как-нибудь жить дальше, а там уж — что Бог пошлет. Простите меня, но я больше не знаю, кто бы нам с Антошей мог помочь.
С уважением,
Нина Никифоровна Смирнова».
Рина уже давно прочитала письмо, но все еще продолжала неподвижно сидеть, держа его на коленях. Она пыталась осмыслить, что же все-таки произошло.
Людочка Смирнова, Людмила… Девушка, которую любил ее брат Сергей. Рина надеялась, что пятнадцать лет назад та навсегда ушла из их жизни, и вот теперь оказалось, что она жестоко ошиблась.
Рина хорошо помнила, как увидела Людмилу впервые. Однажды Сергей, который к тому времени уже жил самостоятельно, заехал навестить «своих девушек», как он шутливо называл мать и Рину. В тот день с ним была Людмила — очаровательная блондинка, которая смотрела на Сергея откровенно влюбленными глазами. Она вся светилась красотой и обаянием, и Рина, которая была всего на пару лет моложе нее, немедленно почувствовала себя неуклюжим подростком. И еще она ощутила болезненный укол ревности. Рина очень любила брата и сразу же поняла, что Сергей совершенно очевидно без ума от своей подруги. Тут же выяснилось, что она была права. Прощаясь, брат полушутливо шепнул Рине на ушко, что это, наверное, его невеста.
Мысли о брате неожиданно унесли Рину в далекие времена их детства.
Сергей был на десять лет старше сестры и относился к категории людей, которых называют отчаянными. Когда он был подростком, мать, вздыхая, жаловалась Анне Викентьевне: «Никак не возьму в толк, в кого он такой уродился. Вроде бы воспитывается в интеллигентной семье, а характер как у дворового мальчишки». Вера Николаевна всячески пыталась образумить сына, отдавала его и в музыкальную школу, и в художественную, водила в спортивные секции, в музеи и на выставки, однако «культурное» воспитание к Сергею не приставало. Он постоянно норовил удрать куда-нибудь с приятелями, бешено гонял на велосипеде, дрался, лазил по деревьям, курил. Однажды он угнал мотоцикл соседа и врезался на нем в заграждение из мусорных баков, покалечился, но не унялся. Бабушка называла его шелопутным, мать тихо страдала, а отец лишь посмеивался и говорил, что жизнь сама его воспитает.
Сейчас Рина подумала, что в какой-то мере отец оказался прав.
После школы Сергей не стал поступать в институт, работал грузчиком, разнорабочим на стройке, санитаром в больнице. Как только пришла повестка, он, к ужасу матери и бабки, прямиком отправился в военкомат. Отслужив два года, Сергей вернулся домой возмужавшим и более здравомыслящим, однако не менее неугомонным. И сразу же затеял со своими «фронтовыми» приятелями собственный бизнес. Некоторое время они перепродавали компьютеры, но потом Сергей сообразил, что стоит заняться чем-то более продуктивным. Выбор его пал на лакокрасочное производство, и у него хватило ума подойти к делу профессионально. Ему удалось заразить идеей своего друга детства Романа, который всегда считался парнем толковым и серьезным. Пока Сергей ходил строем и рыл траншеи, Роман осваивал профессию химика. Именно на него и была в итоге возложена ответственность за научный процесс. Сочетание предприимчивости самого Сергея, реальных знаний Романа и силы братанов дало потрясающий эффект, и дело быстро пошло на лад.
Когда умер их отец, Сергею было двадцать пять лет, и он немедленно взял на себя заботу о матери и младшей сестре. К тому времени у него уже был отлаженный и доходный бизнес с собственным производством в ближнем Подмосковье, и он уверенно смотрел в будущее.
А через несколько лет случилось несчастье. Однажды под Рождество Сергей уехал с приятелями на Валдай и там погиб, не дожив всего пару месяцев до своего тридцатилетнего юбилея — разбился, врезавшись на лыжах в дерево.
Воспоминания о брате подействовали на Рину крайне удручающе. Она почувствовала, что если сейчас же не выплеснет наружу переполняющие ее эмоции, то у нее наверняка случится истерика. Ей просто необходимо было с кем-то поговорить, и она тут же подумала о Наталье. Та была одной из немногих, кто знал подоплеку всей этой истории.
Схватив телефон, Рина быстро набрала знакомый номер.
— Привет, — немедленно откликнулась Наталья. — Что скажешь?
— Ты где сейчас? — спросила Рина.
— Мчусь по Садовому, движение сумасшедшее, поэтому давай покороче.
— Ты можешь ко мне приехать?
Голос Рины звучал напряженно, и Наталья сразу же почуяла неладное.
— Что-то случилось? — озабоченно поинтересовалась она.
— Да, — только и смогла выдавить Рина, чувствуя, что еще немного, и она расплачется.
— Еду, — коротко бросила подруга и отключилась.
Тут Рина услышала, как хлопнула входная дверь — это дети вернулись с прогулки.
Умница Тошка продолжала вести себя как ни в чем не бывало. Она полностью взяла на себя заботу о малыше, выкупала его в ванной, напоила молоком с печеньем и усадила смотреть мультики. Потом она достала с антресолей коробку со старыми игрушками, и они с Антошкой принялись увлеченно вытаскивать на свет божий сокровища времен Тошкиного детства.
Наталья влетела в квартиру взмокшая и запыхавшаяся, как будто всю дорогу бежала сломя голову. Скинув пальто, она на секунду замерла, прислушиваясь.
— У вас что, гости? — спросила она, кивнув в сторону гостиной, откуда доносились оживленные голоса.
— Угу, — кивнула Рина. — Идем скорее.
Схватив подругу за руку, она потащила ее на кухню и, не дав Наталье опомниться, сунула ей в руки злополучное письмо.
— Что это? — удивилась Наталья, которая все никак не могла прийти в себя после головокружительной гонки по забитым машинами московским улицам.
— Читай, — приказала Рина и встала у окна, скрестив на груди руки.
Наталья присела на стул возле кухонного стола и погрузилась в содержание письма.
Быстро пробежав текст глазами, она не подняла головы и принялась читать по второму разу. Потом она медленно опустила листочек на колени и с ужасом посмотрела на Рину.
— Ты хочешь сказать, что здесь сейчас находится сын Людмилы?
Рина кивнула, не в силах вымолвить ни слова, а потом закрыла лицо руками и горько заплакала. Наталья тут же бросилась к ней, обняла и принялась гладить по голове, бубня что-то успокаивающее.
«Что бы я делала без моей Натальи?» — подумала Рина, уткнувшись носом в плечо подруги. Она
