годах экономика будет или по-прежнему бурно расти на нефтяных деньгах, постепенно наращивая жировой слой малых и средних собственников, или рухнет на наши головы вместе с ценами на нефть. В первом случае страна сама неизбежно дозреет до демократических процедур и вменяемых правых и социал- демократических лидеров; произойдет мирная смена правящей элиты. Во втором нынешние властители, закайфовавшие от нефтяных наркотиков, расплатятся по своим счетам. И, опять же, уйдут. Хотя и не так мирно. А вот если согласиться на «боковую» схему, результат будет противоположным. Повезет с ценами — питерские мягко напомнят о своей исторической роли в успехах новой России и надолго, очень надолго вернутся к власти вместе со своим административным ресурсом. Не повезет — спишут неудачу на временных заместителей и, засучив рукава, примутся за державу. Опять же, слишком надолго. Так что — третий срок, а четвертому не бывать!
Александр Архангельский, интеллигент: Бог ты мой, что делает с неглупыми людьми увлечение абстрактными технологическими построениями… Вы просто предлагаете «проблему- 2008» переименовать в «проблему-2012». После трех сроков врастания во власть расставаться с ней будет еще сложнее, реальных оппонентов на затоптанном политическом поле будет еще меньше, демократия станет еще призрачней… Не тешьте себя иллюзиями. Чует мое страдающее интеллигентское сердце, все это надолго.
Архангельский Александр, интеллектуал: Посмотрим.
Инструкция тридцать девятая, на неделю 29 августа — 4 сентября 2005 года, когда Путин встретился в Кремле с матерями Беслана.
Александр Архангельский, интеллигент: Тема трагическая, болевая, но у нас с вами идет искренний разговор, поэтому все же спрошу о том, что сейчас обсуждают на кухнях возмущенные интеллигенты, а подконтрольные СМИ превращают в очередной повод для государственного пиара. Почему ВВП вызывает к себе бесланских матерей, а не едет к ним сам? Причем вызывает именно 2 сентября, в роковые памятные дни. Неужто нельзя было выбрать другое, более удачное время?
Архангельский Александр, интеллектуал: Во-первых, не вызывает, а приглашает. Во-вторых, в таких случаях удачного времени не бывает. Пригласил бы 1 сентября — вы же сами начали бы возмущаться: как так, он забыл, что в этот день произошло? Перенес бы на 3-е, опять плохо: хочет стереть в памяти людей страшный образ взорванной школы. Сдвинул бы еще на несколько дней — вспомнили бы о вертикали власти, учрежденной под покровом бесланской трагедии; тут же выяснилось бы, что он переживаниями матерей освящает свое чисто политическое решение. Встретился бы с ними вообще в неурочное время, в середине года — оказалось бы, что он равнодушен к чувствам родственников.
Александр Архангельский, интеллигент: Сразу видно, что вы учились еще в те времена, когда преподавалась марксистско-ленинская диалектика. Язык без костей, в состоянии оправдать все, что угодно.
Архангельский Александр, интеллектуал: А по вам легко угадать, что вы формировались тогда, когда мир был окрашен в два цвета, черный и белый, и если уж ты в оппозиции, значит все во власти плохо и спокойно рассуждать о ее действиях невозможно. То есть, я учился ровно тогда же, когда вы формировались. Кстати, не находите, что между словоблудной диалектикой и одноцветной интеллигентщиной есть что-то общее?
Александр Архангельский, интеллигент: Тем не менее, вернусь к своей одноцветной мысли, с которой вы меня диалектически пытаетесь сбить. Власть изо всех сил старается прикрыть прошлогодний ужас, хочет, чтобы мы забыли, как она цинично провела под этой дымовой завесой свои антиконституционные решения. Нет ни малейшего желания искупать грехи прошлого, приносить покаяние, исправлять ошибки…
Архангельский Александр, интеллектуал: А разве вы, интеллигенты, сами любите каяться?
Александр Архангельский, интеллигент: Ничуть не меньше, чем вы, интеллектуалы.
Архангельский Александр, интеллектуал: Я про то и говорю. Что же до исправления ошибок, деятельного искупления вольной или невольной вины, то здесь имеется одно простое и, если угодно, великое решение. В России сотни тысяч детей живут в детских домах и на улице; от насилия ежегодно погибает около 3000 детей — почти 10 человек ежедневно! И вместо того, чтобы биться в истерике по поводу гибели в Америке 9 русских детей[11] (тут вина не Америки, а взяткоемких российских чиновников, не выполнивших свой долг по контролю за судьбой усыновленных!), лучше было бы в память о Беслане начать гуманитарную операцию «Всех детей — в семьи».
Александр Архангельский, интеллигент: Да как вы себе это представляете? Приказом по армии, что ли, оформить?
Архангельский Александр, интеллектуал: Нет, не по армии. Если бы, например, первое лицо государства, только что отправившее своих выросших дочек в питерский университет, взяло бы и демонстративно усыновило маленького несчастного сироту и сделало его счастливым, уверяю вас, лед бы немедленно тронулся. Олигархи выстроились бы в очередь за брошенными детками, про это стали бы снимать трогательные сюжеты, церковь принялась бы награждать приемных родителей орденами, а крупные чиновники, пошедшие по стопам любимого президента, сами, без понуканий продавили бы программу автоматического улучшения жилищных условий для тех, кто решается на усыновление. Начала бы очищаться общественная атмосфера, пресловутые семейные ценности обрели бы реальный смысл…
Александр Архангельский, интеллигент: Неглупо, неглупо. Хороший эмоциональный фон для введения третьего срока.
Архангельский Александр, интеллектуал: Тьфу на вас. Я вам про детей, а вы мне про политику.
Инструкция сороковая, на неделю 5—11 сентября 2005 года, когда в Москве открылась Международная книжная ярмарка, а в Америке Новый Орлеан ушел под воду.
Александр Архангельский, интеллигент: Сколько культурных событий вокруг, Московская книжная ярмарка, например; а вот хожу вдоль роскошных книжных полок, листаю замечательные книги, и опять ловлю себя на мысли, что чисто не радует. Как в анекдоте про елочные игрушки, которые не радовали нового русского. В прошлом году в тот самый момент, когда я сидел на презентации книжки Евгения Гришковца, пришло сообщение о начале бесланского штурма. В этом — смотрю на стенды, а перед глазами апокалиптический Орлеан: вода и огонь, мародеры и аллигаторы, разрывающие на дне останки тех, кто еще недавно был американцем и гордился принадлежностью к самой сильной, самой мощной, самой успешной державе современного мира… Что толку писать книги, выстраивать линию культурной обороны, ходить на книжные ярмарки, если в любую секунду может выясниться, что человек абсолютно беззащитен и все его дела пойдут прахом?..
Архангельский Александр, интеллектуал: Да вы философ. Чем я могу вас
