больше людей. Это означает, на мой взгляд, не только благодарную память, но и то, что все большее число соотечественников разделяет взгляды Солоухина, его позицию. Его отношение к России, его боль и надежду».
В этой поездке познакомились мы с Михаилом Мендоса-Бландоном, президентом Благотворительного фонда «Энциклопедия Серафима Саровского». Его история сама по себе замечательна. Отец Михаила, революционер из Никарагуа, учился в Москве, а после учебы решил вернуться на родину к привычной деятельности – террору и борьбе. Но мама маленького Миши Любовь Васильевна, не разделяя намерений супруга, осталась в Москве и ребенка не отдала. Глава интернационального семейства, как говорят, сгинул, сойдя с трапа самолета в Никарагуа. Дальнейшие поиски результата не дали – революция… Михаил помнит и чтит отца, но считает своей Родиной и единственной страной, где живет и собирается жить, – Россию. Вместе с женой Мариной и матерью растит шестерых детей – четверых мальчиков и двух девочек. С Владимиром Алексеевичем он познакомился еще будучи студентом. Конец восьмидесятых – пора больших надежд всего общества, время, когда Солоухин публично провозгласил идею воссоздания храма Христа Спасителя – символа, как он говорил, красоты, веры и памяти народной. Михаил Мендоса с друзьями взялся помогать писателю.
– Мое личное знакомство с Солоухиным нельзя считать совершенно случайным, – вспоминает Михаил Орландович. – Мама очень любила и продолжает почитать его. Как-то один из моих приятелей принес зачитанный толстый журнал, в котором была опубликована повесть Солоухина «Черные доски». Она меня потрясла… Впервые мы встретились и познакомились в 1988 году, когда я помогал С. А. Шатохину и Ф. Я. Шипунову в организации вечера, посвященного 70-летию А. И. Солженицына. О нем уже говорили, но еще шепотом. Вечер был, как теперь выражаются, несанкционированным, за нами откровенно следили. Но пришли и выступили многие достойные люди – писатели Валентин Распутин, Владимир Крупин, Леонид Бородин, только что вернувшийся из мест заключения… Выступил и Солоухин. После этого мы встречались много раз, беседовали, я был приглашен в его дом. Но, признаться, так и не осмелился воспользоваться приглашением. Знаете, как в молодости бывает: еще не вполне осознаешь, с кем тебе повезло быть знакомым. А еще думаешь – так будет всегда, еще успею. Теперь очень жалею, что не успел. Все оборвалось в начале апреля 1997 года, когда Владимира Алексеевича не стало. В первую годовщину его смерти мы приехали в Алепино только с Мариной. На первых «Солоухинских чтениях» народу было не много. Не скрою, меня это задело. Уже на обратном пути мы решили – теперь ежегодно будем заказывать автобусы, пригласим друзей и знакомых писателя, знатоков его творчества, членов нашего православного братства «Во имя преподобного Серафима Саровского». С тех пор так и делаем. Нынче я был приятно поражен масштабом «Чтений». С нами приехали писатель А. Н. Стрижев и поэтесса Людмила Барыкина, издавшая в 1997 году книгу Солоухина «Последняя ступень», кинорежиссер и поэт А. Васильев, общественный деятель С. А. Шатохин, да всех не перечислить. На следующий год постараюсь привезти с собой еще больше ценителей наследия Солоухина.
– Михаил Орландович, Вы помогаете Православной церкви, ведете просветительскую работу, издаете на свои средства книги, помогаете ветеранам, госпиталям ФСБ и МВД, молодым людям, пострадавшим в Чечне. Есть ли у Вас планы восстановления храма в селе Алепино? Известно, что за несколько лет до смерти писателя был ограблен его родительский дом, похищено много икон, которыми Владимир Алексеевич очень дорожил, хотел передать их в храм Покрова Пресвятой Богородицы. После этого случая он как-то охладел к родному селу, редко там бывал.
– Роза Лаврентьевна, вдова Солоухина, говорила мне о том, что Владимир Алексеевич в последние свои годы часто возвращался к теме восстановления этого храма. Она считает, что лучшим памятником ему стал бы восстановленный храм, в котором молились его родители, родственники, односельчане. Ради этого он готов был отказаться от издания и переиздания своих книг. Но давайте посмотрим на ситуацию с другой стороны. В храме проведены работы по консервации – чтобы остановить процесс разрушения. Он, разумеется, будет восстановлен. Но несколько позже. А пока мы помогаем строительными материалами отцу Виктору, священнику прихода в соседнем селе Собинка. Отец Виктор строит храм иконы Державной Божией Матери, это тоже солоухинские места. Там очень много верующих, православных мирян. С отцом Виктором мы познакомились на Солоухинских чтениях несколько лет назад, он большой подвижник, замечательный батюшка, настоящий сельский священник. Теперь вот дружим, помогаем, чем можем. В Алепино же осталось совсем мало жителей. Как руководитель, я привык определять приоритеты. Иначе ни одна цель не будет достигнута. Лучше делать что-нибудь конкретное. Мы начали с установки дорожных указателей на пути в Алепино. Нам бы хотелось, чтобы дорога для приезжающих на родину писателя была короче и прямее, чтобы ценители его таланта не плутали, как мы когда-то, по извилистым владимирским проселкам.
Еще меня тревожит: в Москве, в храме Христа Спасителя, нет никаких свидетельств того, что Владимир Алексеевич был первым, кто не побоялся публично заявить о необходимости восстановления этой поруганной нашей святыни, был основателем Фонда восстановления храма. Нет его имени ни в обширных списках жертвователей, которые мы видим на стенах, ни даже в музее храма. Недавно работники музея обратились к нам за помощью в подготовке экспозиции, посвященной этой странице в биографии писателя. Конечно, мы с радостью поможем…
Тот день в середине июня, после холодных, затяжных дождей, выдался в Алепино погожим – солнечным и непривычно жарким. Как будто Господь раздвинул тучи на время праздника. И скорбь наша была легкой и светлой.
Любовь Фоминцева
О книге В. Солоухина «Смех за левым плечом»
Как удивительно сочетаются в этом авторе – Владимире Алексеевиче Солоухине – как бы два восприятия мира: тончайший лиризм и философски-исследовательский взгляд… Или одно без другого не бывает?
В этой книге писатель предлагает задуматься над главным вопросом человеческого бытия – что есть человек? Что есть прогресс? По каким линиям идет развитие человечества: «первая – развитие мышц (физических способностей); вторая – развитие интеллекта; третья – духовная жизнь». Третий путь – путь человека к Богу!
Так что же все-таки это за связь человека с Богом? И всех явлений на свете, связанных между собой?
Помните, русскую народную сказку «Гуси-лебеди» и как Аленушка уговаривает братца «не пить», козленочком станешь (так оно и стало сейчас!)? И как просит Аленушка печку спрятать ее и в ответ: «Съешь моего пирожка, тогда спрячу». И такая же просьба к яблоньке, закрыть ветвями: «Съешь моего яблочка, тогда спрячу». То есть все-все в мире взаимосвязано.
Человек – образ Божий, но со своей волей. Вот эта-то свободная воля и доставляет человеку много хлопот. Каждый раз надо совершать выбор между Добром и Злом. Но где Добро и где Зло в первозданном хаосе современной жизни?
Псевдодеятели от культуры, свиночеловеки, как образно названы они в журнале «Русский дом» Н. С. Леоновым, стараются так в телеящике и СМИ перемешать эти понятия, что человек, особенно молодой, глотает эту мешанину, не подозревая, что принимает яд.
«Вы не пробовали взглянуть на свою жизнь с этой точки зрения? Она ведь вся… проходит между Добром и Злом, между Богом и Дьяволом… что в жизни было движением к свету, а что движением к тьме», – спрашивает нас писатель.
«На доске жизни мы очень плохие, можно сказать даже бездарные, шахматисты. Мы не только не видим игры вперед, но не понимаем смысла и последствий ходов, уже сделанных нами. В сущности, мы играем вслепую, связь явлений, связь причин и следствия нам практически недоступна. Как же я буду оценивать свою жизнь и свои поступки? Почем я знаю, к добру или ко злу приведет движение моей руки?
Я ударю человека, и его отвезут в больницу. Это – зло. Но если бы человек не оказался в больнице, он попал бы под грузовик и его убило бы насмерть, мое зло оборачивается добром. Но если бы человека не убило грузовиком, от него родился бы сын, который сделался бы бандитом и зарезал бы четырех человек, в том числе беременную женщину. А ребенок, погибший во чреве зарезанной женщины, стал бы Моцартом или Блоком…»
Так своим философским подходом Солоухин учит вглядываться в жизнь попристальнее, помогает возрастать, как сейчас говорят, «раскованному» мышлению. Но докуда «раскованному»? От догм марксизма-ленинизма – да. А от Божьих заповедей? Так «раскуешься» – что получится? Догадались? То-то же! Служение Дьяволу!
Писатель констатирует (это при его-то сверхчувствительности и интуиции!), что «человечество оказалось в ловушке у дьявола и движется по дьявольскому пути». «Да, если бы все зло мира могло воплотиться в живое существо, мохнатое и с рогами, то это существо хохотало бы и потирало руки, глядя, как мы, попав в его хитрую ловушку, лезем в нее все дальше и дальше. Особенно оно хохочет, когда мы это все более глубокое залезание в ловушку называем прогрессом. Да, оно хохочет, и надобно быть совершенно глухим (духовно), чтобы не слышать этого жуткого сатанинского хохота».
Далее писатель делает попытку духовной автобиографии: «Из ничто я появился в теплую июньскую ночь, ближе к утру». А ведь
