продавал это относительно цивильно. Орден хоть и незримо, ненавязчиво — но присутствовал в очень многих аспектах здешней жизни.
— Направо.
Свернули направо. Покатили по широкой местной улице, размытой после сезона дождей, да так и не приведенной в порядок. В сезон дождей — по этой улице буквально реки текут, впадающие в Новый Евфрат. Мало кто в такую погоду рискует вылезти из дома.
— Еще направо…
Машины протискиваются в какой-то узкий проулок, едут по нему. Город кажется вымершим, но в Мекке и других городах юга — это очень обманчивое впечатление.
— Налево.
Машины выезжают на еще более широкую улицу. По обе стороны — стоят машины, здания — здесь даже пятиэтажки имеются. Относительная цивилизация… вперед свет.
— Контакт справа!
Неизвестный — сигналит фонариком, почти спрятав его в кулаке, чтобы не видел кто посторонний. Три — два.
— Ну?
— Это он! Это Хадид.
— Первый, это второй. Контакт подтверждаю. Поосторожнее там.
— Есть.
Машины снова сворачивают, в заранее раскрытые ворота. Тут, между двумя зданиями построен то ли гараж, то ли склад. Крытый.
— Стоп.
Нива включает фары, высвечивающие группу вооруженных людей, стоящих у стен. Автоматы Калашникова с подствольниками, гранатомет РПГ — солидно вооружились.
— Это они? — спрашивает снайпер сидящего на переднем сидении боевика.
— Да. Это Хадид.
— Выходи. И не дергайся.
Русские и шииты выгружаются одновременно. Под ногами противно хлюпает грязь, все на взводе и готовы в любой момент спустить курок. Где-то в темном небе — глухо стрекочет вертолет — орден явно не доверяет тем, с кем они здесь встречаются и напоминает что главный на их земле — все-таки он. Один из орденских сторожевиков засекли вчера на рейде, а эта машина построена так, что способна нести даже Апач. Конечно, обычный Апач отнюдь не приспособлен для того, чтобы совершать посадки на палубу — но если нет сильного волнения, и если квалификация пилота позволяет — то такой сторожевик может нести и Апач.
— Халид?
— Еврисынг кул, брадар… — улыбается бородач в черных очках.
Братья обнялись под пристальными взглядами с обоих сторон.
После небольшого разговора — Хасан подошел к русским.
— Он там, эфенди — сказал Хасан по-русски, чуть поклонившись.
Снайпер обернулся к людям из своего прикрытия, русским.
— Я пойду один. Занимайте оборону здесь, действуем по плану…
Они зашли в здание черного хода, прошли узкими, чистенькими коридорами. Здесь были какие-то исламские фонды, торговцы сидели и прочая дрянь. Поднялись на пятый этаж…
— Что там?
— Там снайперы, эфенди. Джафар очень осторожен.
— Сколько?
— Мы пока видели троих.
— Не засветились?
— Нет, эфенди.
Свежо предание…
В угловом кабинете здания — часть кирпичей была заранее вынута и заменена на такие же, но из пенопласта, соответствующим образом выкрашенные. Для наблюдения — применялся волоконно- оптический световод. Снайпер понимал, что весь просматривается и простреливается, на крышах — явно снайперы ордена, а у них — снайперские винтовки с термооптическими прицелами. На выстрел у него будет — несколько секунд, не более. И Кестраля нет[109].
— Где?
— На минарете, эфенди. Слева. Семьсот шестьдесят. Мы промерили днем, как вы и сказали.
Снайперу потребовалось всматриваться в это место десять минут, прежде чем его глаза как-то адаптировались к темноте, и он сумел разглядеть кусок темноты, который был чуть боле черным, чем камень минарета. И прямую линию. Глушитель…
Barrett 107 с глушителем и термооптическим прицелом, стандартное снаряжение SEAL — не иначе. После рейда русской армии на острова Ордена — те как с цепи сорвались, закупают все новое и совершенное, вербуют людей. Такая винтовка и в старом свете стоит больше тридцатника, а тут — и вовсе несусветные деньги. Если такую винтовку трофеем взять…
— Всем готовность два.
Бородач — развернул стрелковый мат, который в походном положении выполнял роль и дополнительной защиты для его винтовки. Наилучшим для снайперской винтовки является, конечно, жесткий кейс — но в этих условиях он просто не мог шести с собой такую длинную, тяжелую и неудобную вещь. Поэтому — он ограничился мягким кейсом, где лежала его испытанная и пристрелянная в деле винтовка SACO TRG со складным, но жестким прикладом. Винтовка была выполнена под триста тридцать восьмой калибр и уже здесь — дополнена глушителем от ACE. Ее конструкция позволяла крепить перед обычным оптическим прицелом ночной или термооптический, ночной у него был — но сейчас это не требовалось. Он будет стрелять по подсвеченной цели.
Сложность заключалась в том, что ему следовало сделать два выстрела за несколько секунд — оба с большой дистанции и по целям, которые он увидит за три — четыре секунды до выстрела. Первым — ему следовало снять снайпера Ордена на минарете — это семьсот шестьдесят метров, плюс выстрел снизу вверх, хотя и не под слишком острым углом. Вторым — он должен снять Джафара, который будет от него в тысяче ста метрах. Все это — нужно сделать двумя точными и окончательными выстрелами, ни снайпер Ордена, ни тем более сам Джафар — не дадут второго шанса. Первый — в силу превосходящей технической оснащенности, второй — в силу огромного опыта.
Бородатый снарядил магазин пятью патронами, вставил его в винтовку, дослал первый в ствол — этого более чем достаточно. Только два выстрела.
— Аллаху Акбар… — внезапно сказал стоящий рядом Хасан — Аллах, да направит твою руку, неверный! Джафар должен умереть в луже собственной крови.
— Заткнись.
Два выстрела. Два…
Как в старые добрые времена…
Бородач подполз к заложенной пенопластовыми кирпичами дыре, принял максимально удобную в таких обстоятельствах позицию — чтобы целиться. Несколько раз вдохнул, но не полной грудью — и с силой выдохнул, изгоняя кислород из легких. До боли в веках — зажмурил глаза.
— Готов.
Один из исламистов — выдернул на себя какую-то веревку, потащил на себя объемную, но легкую имитацию кирпичной кладки, открывая пролом в стене для снайпера. Он был на уровне пола — потому что когда человек смотрит на здание, он инстинктивно смотрит на уровень его окон, опыт ему подсказывает, что на стены нечего смотреть. Первый исламист оттащил в сторону «кирпичи», второй, стараясь не шуметь и ничем не отвлекать снайпера — быстро подсунул мешок с песком, которым следует всегда пользоваться
