– Эй! – кричит уборщик, и Джонс переходит на бег. Ногой он сшибает с дороги тележку, которая ударяется о стену и переворачивается, раскидывая пластиковые бутылочки с разноцветными жидкостями. Лестница обдает его стужей, как холодильник, – здесь на добрых десять градусов холоднее, чем в вестибюле, здесь гуляет эхо и пахнет бетоном. Дверь захлопывается за его спиной с радующим душу лязгом – без ключей ее точно теперь не открыть. Через две ступеньки он устремляется вверх. Смешно, но он почему-то не чувствует, что губит свою карьеру.
Фредди приезжает на третий этаж. Здесь так высоко, что голова кружится и коленки подкашиваются. Хотя, может быть, дело не в высоте, а в вывеске ОТДЕЛ КАДРОВ.
Здесь все по-другому. Свет приглушен. Стены темно-синие, а не кремовые, как везде. Ни мотивационных постеров, ни черно-оранжевых логотипов, ни графиков-диаграмм. Мягкие тона и полумрак. Ковер заглушает шаги идущего по коридору Фредди, а стены, как ему кажется, дышат.
Контрольный стол черен, гладок и пуст. Секретаря за ним нет. И телефона нет, и блокнота, и керамических мишек. Даже звонка нет с надписью ЗВОНИТЕ. Фредди нервно озирается. Справа и слева две одинаковые двери. Может, это тест такой? Одна ведет в рай, а другая в ад? Или обе в ад – это ведь отдел кадров. Фредди прикусывает губу. Лучше, пожалуй, остаться на месте.
Левая дверь щелкает и открывается.
– Хелло? – Фредди подходит к двери, заглядывает внутрь. Длинный коридор с одинаковыми дверями по обе стороны.
Стиснув зубы, он переступает через порог. Вот сейчас дверь захлопнется, свет погаснет, и он услышит в темноте маниакальный хохот. Ничего такого, конечно, не происходит. Он просто идет по коридору в отделе кадров, борясь с желанием улепетнуть назад к лифтам.
Все двери закрыты, таблички отсутствуют. Одна, слева, щелкает, и Фредди останавливается. Дверь открывается. За ней темная приемная без стола, с одним пластмассовым стулом посередине. Фредди осторожно заходит.
– Хотите, чтобы я сюда сел?
Молчание.
Фредди идет к стулу, садится и видит перед собой огромное зеркало.
Откуда-то звучит голос, тот же, что в телефоне:
– Ваша фамилия.
Миновав дверь с цифрой «15», Джонс начинает ощущать некоторую слабость в ногах. На подходах к десятому они у него трясутся, и рубашка прилипает к спине. На пятом он спотыкается, плюхается на ступеньку и пользуется случаем втянуть воздух в горящие легкие. Пот, точно дождавшись этого, выступает на лбу, и Джонс не очень успешно вытирает его рукавом. Вряд ли он произведет хорошее впечатление на администрацию в таком виде.
Снизу доносится шум. Слышатся голоса: «Вверх или вниз?» – «Вверх, наверное». Что это, погоня?
– Эй, Джонс! – кричит кто-то. – Вам не разрешается находиться на лестнице. Мы должны вас проводить в отдел кадров. Вы там? Мистер Джонс! Лучше уладим все побыстрей.
Это решает дело. Джонс встает и продолжает подъем.
Еще несколько минут геркулесовых усилий, и перед ним дверь с цифрой «2». Охранники все еще отстают не меньше чем на пять этажей. Джонс, прежде чем взяться за ручку, медлит и смотрит наверх. Он добрался до второго этажа, но на первом сидит Дэниел Клаусман, генеральный директор. Зачем ограничиваться вторым, пройдя такой путь?
Ноги протестуют, но Джонс одолевает еще два бетонных пролета. Вот она, дверь с цифрой «1». Дальше идти некуда.
Она такая же, как двери на всех прочих площадках. Джонс, подсознательно ожидавший золотых врат, пушистых облаков и ярких лучей, немного разочарован, но ладно. Он тянет вниз железную ручку. «Кррак» – отдается на лестнице, как пистолетный выстрел. Охранники кричат что-то снизу. Эхо мешает разобрать слова, но ничего хорошего Джонсу, похоже, не светит. Он и без них это знает. Остается надеяться, что на первом охраны нет. Претерпеть такое ни за что было бы совсем уж паршиво. Он толкает дверь плечом.
Ветер чуть не сбивает его с ног. Он хватается за дверь. Это так противоречит его ожиданиям, что мозг отказывается что-либо понимать. Джонс просто висит на двери, глотая воздух, и пытается сфокусировать взгляд. «Нехилый у него офис», – приходит в голову первая мысль.
Джонс стоит на крыше.
– Вы знаете мою фамилию, – говорит Фредди. – Вы сами просили меня прийти.
– Ваша фамилия, – повторяет голос.
Фредди сглатывает. Это, наверное, для записи. А может, они технику так настраивают. Он слышал, что при тестировании на детекторе лжи сначала задают простые вопросы, чтобы настроить параметры, а уж потом переходят к основным.
– Фредди Карлсон.
– Номер служебного удостоверения.
– 4123488.
– Ваш отдел.
– Продажа тренингов, четырнадцатый этаж. – Фредди откашливается. – Все это указано в моем заявлении.
– Вы инвалид.
Фредди ерзает на стуле. Его отражение в зеркале делает то же самое.
Выглядит оно очень виновато.
– Да.
– Инвалид по глупости.
– Что ж поделаешь. В школе я старался, да без толку. Наверное, я от природы такой.
– В вашем заявлении, видимо, допущена ошибка.
– Возможно, и не одна, при моей-то тупости.
– В вашем заявлении сказано, что вы глупы.
– Правильно.
– Мы полагаем, что глупость вы приписываете отделу кадров.
– Нет, что вы!
– Вы знаете политику отдела кадров по отношению к инвалидам.
– Да… вроде бы слышал.
– Вы знаете, что отдел кадров неукоснительно соблюдает закон федерации и нашего штата.
– Думаю, да.
– Вы знаете, что «Зефир холдингс» предоставляет равные возможности каждому служащему.
– Нуда, наверное.
– Сколько будет семью три?
– Дв… – Фредди прикусывает язык. Хитрый ход! Вот он, первый настоящий вопрос. – Не знаю, у меня с собой калькулятора нет.
– Сторона, противоположная востоку?
– Левая.
– Что растет вверх, сталактиты или сталагмиты?
– Понятия не имею, – с полной правдивостью говорит Фредди.
– Работа в команде – жизненный принцип компании. Правда это или нет?
Фредди колеблется. Снова подвох. Даже самый тупой олигофрен не может не знать, что такое для «Зефира» работа в команде.
– Правда.
Пауза. После нее голос звучит тоном ниже, почти гневно.
– Вы знаете, что ни один инвалид, работающий в «Зефир холдингс», не подвергается дискриминации
