долги?
– Вот именно.
– Но откуда вам это известно? Ведь они не обращались в милицию?
– Они слали анонимные письма с изложением фактов, – объяснил Дорохов. – Видишь ли, дети подвергались насилию, и родители жаждали возмездия. Но мы ничем не могли помочь. Нам нужны улики, а не анонимки.
– А вы допрашивали Рахманова? – поинтересовался я.
– Разумеется. И он делал честные глаза. А от очной ставки с Рустамом родители, естественно, отказывались.
Я почесал затылок:
– Скажи, у вас была информация об Анне Борзовой? Ну, о ее похищении?
Дорохов замотал головой:
– Нет.
– Тогда непонятно.
Приятель глядел на меня во все глаза, пытаясь угадать ход моих непростых мыслей. Наконец он сдался:
– Кофе-то угостишь?
– Как обещал.
Юрка помыл руки, и мы отправились на кухню. Я поставил на огонь джезву и порылся в холодильнике в поисках чего-нибудь съедобного. Кроме куска заплесневевшего сыра, разыскать ничего не удалось. Правда, в хлебнице нашелся не менее древний кусок батона. Однако в пищу он также не годился. Наблюдая за мной, Юрка ради интереса тоже сунул голову в холодильник и восхитился:
– Ух ты! Даже яиц нет!
Меня это разозлило:
– Кто, в конце концов, пришел в гости? Мог бы купить торт.
– Давай сгоняю. У тебя кондитерский под боком.
Я хотел отказаться. Но под ложечкой предательски засосало:
– Беги. Ты при деньгах?
– Хватит.
Я проводил Юрку, вернулся на кухню и с неудовольствием заметил, что остатки кофе пачкают кухонную плиту. Пришлось начинать заново.
Дорохов сработал оперативно. Он купил колбасы, сыра, яиц и ветчины, и вскоре в моей квартире вкусно запахло домашним завтраком. Не сговариваясь, мы оба накинулись на еду и лишь потом, попивая кофе медленными глотками, вернулись к теме нашего разговора. Юрка начал первым:
– Ты не рассказал, кто умыкнул твой мобильный.
– Тот, кто явился виновником смерти Борзова, Рахманова, Рыбиной и Должикова.
Приятель вытаращил глаза:
– Что?
– Что слышал. Я не оговорился.
– То есть за вчерашний день ты так много выяснил? – Дорохов отправил в рот кусок печенья. – Где же ты был?
– В Юрске.
– Зачем?
– Собирался кое-что выяснить. – Я зажмурил глаза, и недостающее звено вдруг совершенно спокойно встало на пустовавшее место. Возможно, где-то я допустил ошибку в рассуждениях. Однако передо мной сидел настоящий оперативник, готовый, в случае чего, подправить и прийти на помощь. – Сиди и внимай, мой друг, – обратился я к ошарашенному Дорохову. – И не стесняйся прервать, если ход моих мыслей тебе не понравится.
Друг кивнул в знак согласия.
– В нашем городе живет очень известная и очень богатая семья Борзовых, – начал я. – Папаша, в прошлом преступный авторитет, решил развести друга Рахманова на деньги. Я не знаю причины такого развода. Возможно, когда-то Рустам задолжал Тимуру, и об этом долге благополучно забыли, возможно, Тимур Васильевич намеревался провернуть еще немало сделок, для которых требовались деньги. Затрудняюсь остановиться на чем-то одном, однако надеюсь: когда мы отыщем Анечку, если имеется такая надежда, она поведает нам обо всем.
– Постой! – перебил меня Юрка. – Анна сбежала? Ты уверен?
– Вчера ночью я навестил ее. Боюсь, она не скоро появится в нашем городе.
Он махнул рукой:
– Ладно, давай рассказывай дальше.
– Итак, парочка – отец и дочь – решили развести Рахманова на деньги, – продолжал я. – Это было довольно опасно, так как всем бизнесменам известно: Рустам не прощает долгов. У него работала четко отлаженная схема – похищение детей или родственников должников. Анна и Тимур Васильевич об этом знали и задумали провести его. Борзова-младшая стала посещать все кафе и рестораны города в поисках похожей на себя девушки. Усек?
Дорохов кивнул.
– Молодец. Ей удалось отыскать Яну Рыбину. Воспитанница детского дома, наверное, офонарела от счастья, что богатая девочка ввела ее в свою семью, познакомила с родителями, а известный в городе бизнесмен водит ее по дорогим магазинам и покупает ей одежду. Тем временем Борзовы ждали окончания срока возврата долга. Все было готово. Родную дочь Тимур Васильевич отправил бы подальше от греха, а Яна явилась ее невольным заместителем. Именно на нее и должен был клюнуть Рахманов, не получивший в срок свои денежки. Рустам похитил бы несчастную и стал бы угрожать Борзову. Уж не знаю, как тот намеревался поступить: может, не обращал бы внимания, может, и скорее всего, обратился бы в милицию. Там бы выяснили: произошла ошибка, Рахманов похитил не ту девушку, однако это было не столь важно: свой срок в тюрьме он бы схлопотал. А отец и дочь жили бы припеваючи. Судьба несчастной Рыбиной, играющей роль живца, их совершенно не беспокоила. Если бы Яночке повезло и Рахманов не успел бы ее убить, Борзовы бы отделались небольшой суммой или устроили бы девочку в университет. Финита ля комедия!
– Но что-то пошло не так, – вставил Юрка. – Борзов умер раньше Рахманова, Яна исчезла.
– Думаю, смогу ответить тебе на этот вопрос, – улыбнулся я. – Видишь ли. Мне самому не давало покоя: почему две девушки так похожи? Уж не родственницы ли они? Наверное, об этом задумался и Борзов. Он стал допытываться у Людмилы, не родила ли она в свое время двойню. Согласись, такое вполне могло случиться. Когда Тимур Васильевич слинял за границу, не оставив любовнице ни копейки, она находилась в аховом положении. На руках парализованная мать, родственников нет, денег тоже. Женщина решилась на героический поступок, все же родила от любимого, но если девочек было двое, Людмила могла отдать одну в детский дом, потому что понимала: двоих ей не поднять. Возможно, она отвезла вторую дочь в Приреченск, чтобы замести следы.
– Что она ответила Борзову, когда тот поинтересовался, не является ли Рыбина его дочерью? – спросил Дорохов.
– Все категорически отрицала, – ответил я. – Но бизнесмен ей не поверил. Он поехал в Юрск, чтобы лично убедиться в правдивости ее показаний. Вчера я был в Юрске и узнал у женщины, работающей в горсправке: Людмилой интересовались мужчина, по описанию похожий на Борзова, и девушка, по описанию похожая на Аню или Яну. Дама дала мне адрес некой Елены, подруги Людмилы, но к моему приходу кто-то повесил ее в чулане собственной квартиры, а меня лишил средства связи.
Юрка присвистнул:
– Думаешь, Анечка?
– Рад бы думать по-другому, – парировал я, – однако больше кандидатур нет.
– Зачем это ей? Она единственная наследница.
– Да, – пришлось согласиться мне. – Если только выяснилось: она единственная дочь Борзова. А если они оба узнали обратное? Если оказалось, что и Рыбина его дочь? Тимур Васильевич никогда не оставил бы
