Расторопная Лидочка справилась с порученным ей заданием гораздо быстрее, нежели рассчитывал на это старший лейтенант. Она позвонила ему через три часа.
– Знаете, среди всех дел того периода меня привлекло всего лишь одно, – призналась она. – Возможно, я ошибаюсь… Но мне кажется, что, с учетом всех обстоятельств, Перепелевский вполне мог участвовать в одном преступлении. Если хотите, подойдите сейчас в архив. Я отложила для вас документы.
– Бегу! – отозвался Василий. – Чайку захватить? Может, и пирожных взять?
Лидочка задышала в трубку:
– К сожалению, я не могу составить вам компанию. Завтра я уезжаю в институт сдавать экзамены, сегодня мне необходимо подготовиться. Если в другой раз…
– Обязательно, – обрадовался Татаринов. Его отнюдь не прельщала перспектива сидеть за одним столом с влюбленной в него девушкой и дарить ей ложные надежды. – Учеба – прежде всего! А завтра я буду ругать тебя самыми скверными словами.
– Зачем? – удивилась Лида.
– Во времена моей юности говорили, что это помогает студенту хорошо сдать экзамен, – усмехнулся Василий.
– Тогда ругайте, – простодушно разрешила она.
Старший лейтенант нажал на кнопку отбоя и помчался в архив. Лидочки там уже не было. Возле ее кабинета стоял молодой сержант.
– Вы Татаринов? – осведомился он.
Василий на всякий случай показал ему документы.
– Лидия Васильевна оставила материалы на столе, – парень козырнул.
– Можете быть свободны, – отпустил его Василий.
– Слушаюсь!
Старший лейтенант вошел в кабинет, ощутив запах Лидиных духов. На столе лежала пожелтевшая папка, как две капли воды похожая на ту, с которой он недавно работал. Татаринов развязал тесемки и погрузился в чтение. Через полчаса ему стало понятно, почему Лида выбрала именно это дело.
В конце девяностых дела банды Ремизова пришли в упадок. Два милиционера случайно раскрыли их убежище и обнаружили место хранилища добычи в каменоломнях и решили на свой страх и риск туда проникнуть. Если бы в тот момент там никого из бандитов не было, милиция праздновала бы победу. Ничто не помешало бы им вызвать подкрепление и наконец-то покончить с «ремизовскими». Однако, к несчастью милиционеров, в каменоломнях оказалось около трети членов банды, и они вступили в бой. Местные жители, услышав звуки выстрелов и пулеметных очередей, сообщили об этом в правоохранительные органы. Сотрудники милиции поспешили к месту сражения, но, к сожалению, спасти товарищей не успели. Оба погибли смертью храбрых. «Ремизовские» не оставляли в живых подобных свидетелей. Милиционеры бросились на них со всей решимостью, желая отомстить за товарищей, и одержали победу. С десяток бандитов полегло в каменоломнях и в их окрестностях, прочим скрутили руки и повезли в отделение.
Узнав об этом, Ремизов понял: дело – труба. За убийство милиционеров по голове не погладят, и обращаться к купленному им начальству госадминистрации в этом случае бесполезно. И еще Владислав подумал: он лишился трети своих подельников. Причем, как назло, у него «отобрали» лучших. Оставшиеся в большинстве своем были закоренелыми наркоманами. Таких можно использовать как пушечное мясо, но они никогда не помогут, не дадут дельного совета. Ремизов решил срочно что-то придумать, чтобы сохранить группировку. Но на это требовалось время. К несчастью, под боком у него как грибы росли новые «формирования». И среди них образовалась мощнейшая преступная группа, руководимая неким Греком. Николай Павлиди, грек по национальности, слыл человеком не менее кровожадным и жестоким, чем Ремизов. В его группировке было много кавказцев и татар, и Николай с братом – своей правой рукой – старались «опекать» репатриантов, прибывших в Крым во время перестройки из Средней Азии и Казахстана. «Ремизовские» уже как-то пытались нанести своим конкурентам ощутимый ущерб.
Августовским утром почти в самом центре Приморска, у Центрального рынка, раздались пистолетные выстрелы и автоматные очереди: несколько неизвестных в масках совершили нападение на «греков» в баре, где те любили выпить и перекусить. Как оказалось впоследствии, никто из хозяев бара и бандитов серьезно не пострадал, зато была убита случайная посетительница – девушка, просто зашедшая выпить чашечку кофе. На звуки выстрелов в кафе бросились постовые милиционеры, которым удалось задержать трех нападавших, позже приговоренных судом к высшей мере. Но заказчика разборки они так и не назвали. Впрочем, начальству и так было ясно: «греков» хотел пощипать Ремизов. Приговор привели в исполнение, и Владислав лишился еще трех прекрасных подчиненных. Теперь убийство пары-тройки авторитетных «греков» стало для него делом чести. Одного из руководителей группировки Грека пристрелили возле банка. Другого – в подъезде собственного дома. Владислав понимал: нужно покончить с Николаем и его брательником, тогда ему удастся отстоять свои позиции, на которые покушались члены новой преступной группы. Вместе с Перепелевским они тщательно готовили нападение, анализировали все «за» и «против». Приятели решили изрешетить Павлиди в центре города, в тот отрезок времени, когда Грек поедет в свой офис из загородного дома. Он всегда следовал по одному маршруту, и это давало Ремизову шанс убрать конкурента. Разумеется, они рисковали, но иным путем «завалить» Грека было невозможно: дома или в офисе Павлиди всегда находился под надежной охраной.
– Он поедет по Советской, – сказал Максим Владиславу. – И ему не миновать рынка. Там в город ведет лишь одна дорога.
– Точно, – согласился с ним Ремизов. – И на светофоре он наверняка задержится. Там каждая пятая тачка останавливается.
И Максима, и Владислава в тот момент беспокоило только одно: осторожный Грек может почувствовать опасность и перехватить инициативу. Перепелевский почесал бритый затылок.
– Есть у меня одна идейка, – сказал он. – При хорошей игре удача повернется к нам лицом.
Когда он познакомил Ремизова со своими планами, тот довольно кивнул:
– Это может сработать! Зови сюда Павла.
Если Перепелевский считался правой рукой Ремизова, то Павел Пчельников по праву именовался левой. Прошедший Афганистан, бывший офицер ничего не боялся и прекрасно стрелял. Друзья посвятили его в детали будущей расправы.
– Дейстительно, неплохо придумано, – согласился Пчельников.
– Кого возьмешь в помощники? – поинтересовались друзья.
– Андрея Шитикова.
– Давай!
Рано утром исполнители были на месте. Готовясь к вооруженному нападению, они переоделись в военную камуфляжную форму, вооружились пистолетами «ТТ» и боеприпасами и, узнав заранее маршрут движения автомобиля Павлиди, заняли удобную позицию. В половине девятого показался черный «БМВ», за рулем которого сидел Николай, и остановился на красный свет. Бандиты открыли огонь, и им бы непременно удалось убить Грека, если бы не проезжавшая в это время мимо патрульная машина, ринувшаяся на помощь жертве. Андрея и Павла схватили. В перестрелке никто никого не убил и даже не ранил.
Узнав об этом, Ремизов помрачнел. Он понял: его группировка не только лишилась лучшего исполнителя, но и подписала себе смертный приговор. Владислав срочно усилил охрану. По возможности он не выходил на улицу – и, как оказалось, не зря. Конкуренты нападали на него при любой удобной возможности, громили его офисы и захватывали учреждения, крошили его парней. Владислав похудел и сутки напролет ничего не ел. Не хотелось прощаться с властью! Однажды к нему зашел Перепелевский.
– Шеф, у меня появилась блестящая идея, как если не свалить этих негодяев, то, по крайней мере, сделать так, чтобы они не совались на нашу территорию. В конце концов, страна большая! В ней хватит места всем. Почему бы не идти по жизни параллельно?
Ремизов улыбнулся:
– И что ты придумал?
– Самое дорогое для Николая – это его семья, – продолжил Максим. – Особенно он любит младшую дочку Лену. Если мы похитим ее, Грек пойдет на все.
