— Можно к нему?
— Не вижу причин отказать вам.
Женщина бросилась в палату. Кирилл взглянул на нее, и этот взгляд пронзил ей сердце. Он больше не был равнодушным, в нем читалось отчаяние и мольба.
— Ты все знаешь, — тихо сказал он. Юля кивнула.
Муж вдруг рванулся к ней и обнял ее за плечи:
— Юля! Помоги мне! Со мной творится что-то странное! Я хочу стать прежним, хочу любить тебя и жить с тобой! Мне страшно, Юля! Мне постоянно снятся страшные сны, в которых… — Он вдруг осекся и отвел глаза.
В палату уверенно вошел Валерий Шубин. На его холеном лице играла добродушная улыбка.
— Я слышал, наш больной нарушил режим? — весело произнес он. — Придется привязывать вас к постели.
Липецкий весь сжался и опустился на кровать. Юля, кивнув мужу, потащила Валерия в коридор, проговорив:
— Мы сейчас вернемся, дорогой.
Они отошли к окну, стараясь не привлекать к себе внимания больных.
— Что с моим мужем? — спросила женщина. — Почему он сбежал?
Шубин сморщился:
— Этот старый дурак Татаринов не смог организовать должное наблюдение. Находись Кирилл у меня в клинике…
Липецкая перебила его:
— Кирилл сбежал после твоего сеанса!
Валерий со злостью взглянул на бывшую подругу:
— Ты так думаешь? Тогда мне здесь нечего делать, разруливай ситуацию сама.
Он повернулся, чтобы уйти, однако женщина не позволила ему это сделать:
— Извини. Понимаешь, это нервы… Почему ты не позвонил мне вчера?
— Потому что я не был готов к разговору с тобой, — твердо сказал врач.
— Это неправда. — Юля покачала головой. — Ты считаешься лучшим специалистом. Неужели тебе совсем нечего мне сказать?
Шубин захрустел переплетенными пальцами:
— Возможно, тебе не понравится то, что ты услышишь. Но я еще не вполне уверен… Именно поэтому я не тороплюсь с вердиктом. Дай мне еще несколько дней.
Она крепко сжала его руку:
— Поклянись: от меня ты не скроешь ни единого факта. Пусть страшная, но правда.
Врач отвел глаза в сторону:
— Если это то, о чем я боюсь подумать, ты должна будешь узнать об этом. Но дай мне время. И не звони первая. Я все равно ничего тебе не скажу, пока не проведу необходимое лечение. Договорились?
Липецкая слабо улыбнулась:
— Да.
— А теперь иди домой. Завтра Кирилла, скорее всего, переведут ко мне в клинику. Оттуда он не сбежит. Слушайся меня, пожалуйста. — Он слегка коснулся губами ее щеки, и она не воспротивилась этому.
— Ладно, Валера.
— До встречи, дорогая.
Передвигаясь с трудом, словно к ее ногам были привязаны пудовые гири, женщина вышла в больничный сад и села на лавочку под туей. Прохладный ветер неприятно обдувал ее плечи и спину. Бархатный сезон в Крыму заканчивался. Осень все заметнее вступала в свои права, щедро бросая пригоршни золота на деревья и кусты. Лишь вечнозеленые крымские растения напоминали о недавнем лете. Зазвонил телефон. Юля, увидев на дисплее имя отца, не стала отвечать. Михаил Васильевич захочет, чтобы последние теплые дни она провела на даче. Что ж, там красиво, вода в море еще теплая, однако куда ей убежать от тягостных мыслей, как сверло пронизывающих ее мозг? Особенно сейчас, когда Валерий, от которого она ждала успокоения, явно намекнул на большие проблемы у Кирилла. Что же он имел в виду?
Глава 10
Игорь Серов шел по парку Героев с недовольным видом, катя перед собою коляску с маленьким Антошкой. Всю ночь ребенок не мог уснуть, и они с женой маялись возле его постели. Утром Антон немного поспал, но вскоре снова заплакал и потянул ручонки к коляске. Это означало: он хочет погулять. Татьяна быстро одела мальчика, и Игорь, глаза у которого буквально слипались, покорно пошел с сыном в располагавшийся неподалеку от их дома парк. Молодой отец уповал на то, что малыш уснет крепким сном и тем самым позволит и ему прикорнуть на одной из уединенных лавочек. В будний день в парке обычно мало народу. Антон оправдал ожидания Игоря и сразу засопел. Серов шел по платановой аллее, выбирая укромное местечко. Впрочем, он уже знал, куда направится. Три лавочки, окруженные леском, где росли крымская сосна, можжевельник и кипарисы, стояли неподалеку от морского побережья. Он развернул коляску и покатил ее в сторону пляжа. Скамеечки действительно пустовали. В жаркие дни их обычно облюбовывали пожилые мужчины с газетами в руках или мамаши с колясками. Пристроив коляску под сосной, Игорь плюхнулся на ближайшую лавочку — и с криком вскочил. Она была залита чем-то красным и липким, скорее всего, кровью. Кровавая дорожка тянулась в заросли терна. Как завороженный, Игорь пошел по ней. То, что он увидел в кустах, заставило его броситься к коляске, развернуть ее и помчаться к ближайшему автомату. Он не знал, как по мобильному дозвониться в милицию.
— Значит, у нас снова труп, — констатировал Алексеев, осматривая искромсанное тело высокой брюнетки.
— На сей раз мы знаем ее личность. — На Сирченко было страшно смотреть. Лицо его покрывала мертвенная бледность.
— Ты ее знаешь? — Юрий вложил в свой вопрос как можно больше удивления.
— На трассе она была известна как Лола. — Каждое слово давалось оперативнику с трудом.
— Проститутка, — сказал майор. — Значит, все же это маньяк.
Алексей опустился на лавочку.
— Я видел ее вчера.
Юрий поднял белесые брови:
— Да? И где?
— Дома у Артура Сазонова. Она пришла к нему и Карине в гости.
Во взгляде Алексеева отражался все больший интерес:
— Она слышала, о чем вы говорили с Артуром?
— Не должна была, — отозвался Сирченко, но как-то вяло. — Если только парочку последних фраз. Но вряд ли они были так уж важны…
— А для нас важна каждая деталь, — не согласился с ним майор. — Значит, ты познакомился с ней только вчера?
— Нет, — капитан покачал головой. — Она была первой, кого я встретил на трассе, когда поехал к путанам расспрашивать их о Линде. Она и ее подруга Пегги.
— Эту Пегги мы обязательно допросим, и… — Алексеев оборвал фразу.
К ним спешил старший лейтенант Витя Климов:
— Вот это я нашел в кустах.
Перед взорами изумленных оперативников предстала толстая золотая цепь с массивным крестом.
