Старый «жаворонок» капитана Мёрфи остановился в жилом районе в Харвуд Хайтс, в месте, которое выглядело таким же пустым и безликим, как и прочая часть города. Это был странный дом для Чикаго — белый оштукатуренный экземпляр с красной черепичной крышей, выглядевший так, как будто его пересадили из Южной Калифорнии. Под проливным дождём и тоскливым серым светом уличных фонарей он стоял, холодный, одинокий и бесцельный среди окружавших его более традиционных домов.
«Дворники» бьюика ритмично постукивали по лобовому стеклу.
— Как только ты выйдешь, — сказал капитан Мёрфи, — назад дороги не будет. Тебе придется рассчитывать на себя.
— Плавали — знаем, — сказал я и протянул ему руку. — Спасибо, капитан.
Мы обменялись рукопожатиями. Я не пытался раздавить ему руку. Он не пытался раздавить мою. Люди, уверенные в себе, редко так делают.
Я пожалел, что капитан Мёрфи не прожил достаточно долго, чтобы мы встретились в реальной жизни. У меня было ощущение, что он мог бы стать чертовски хорошим союзником.
— Я мог бы передать что-нибудь Кэррин, — сказал я.
— Никаких сообщений. Я причинил ей достаточно вреда, — сказал он, едва я закончил говорить. Тон его голоса не допускал никаких сомнений. Он кивнул в сторону дома. — Но можешь сказать детине вон там, что это я тебя послал. Может пригодиться.
Я кивнул. Потом сделал глубокий вдох, открыл дверцу машины и вышел на...
На секунду, меня больше поразило, куда я не вышел. Потому что когда моя нога коснулась земли и дверца автомобиля захлопнулась за мной, я стоял не на дождливом, покинутом трупе Чикаго. Вместо этого я оказался на городской улице в холодный, ясный вечер. Дождя не было. Звёзды и луна ярко горели над головой, и окружающий городской свет в сочетании со свежим, тяжёлым снегопадом создавал практически дневное освещение.
Звуки обрушились на меня. Движение, далёкие сигналы, глухие ритмы музыки от большой стерео- системы. Пролетающий самолёт оставил позади себя утробный рёв — я стоял всего в нескольких милях от О'Хара.[3] Я обернулся назад, но автомобиль капитана Мёрфи пропал, видимо, вернувшись в Меж-Чикаго.
Я стоял в одиночестве.
Я вздохнул. Потом развернулся и пошёл к собственности Мортимера Линдквиста, эктоманта.
Когда-то давно Морти покрыл свой газон украшениями, которые должны были запугивать и нервировать. Надгробия. Кованая ограда с большими металлическими воротами. Жутковатое освещение. Общее впечатление было пугающим, если вы были достаточно впечатлительным, а освещение — слабым, но по большей части это выглядело как дёшевые хэллоуинские декорации снаружи первоклассного дома.
Времена изменились
Морти избавился от всего дёшевого барахла, исключая забор. Он превратил свой двор в японский сад. Там было несколько изгородей и пруд с декоративными карпами, окружённый небольшим деревянным мостиком. Повсюду в приподнятых кадках находился бонсай, причём все деревья были родом из Северной Америки. Это немного нервировало — видеть нечто, выглядевшее как взрослый дуб, только пятнадцати дюймов в высоту в комплекте с миниатюрными листьями.
В Чикаго было немного людей, способных сделать такое за деньги, что подразумевало работу самого Морти. Если так, то он него потребовалось много усилий и терпения, чтобы создать это.
Я спокойно пошел вперёд, протянув руку, что бы толкнуть ворота.
Моя рука провалилась сквозь них.
Да, я знаю, что, по сути, был призраком, но у меня никогда не было особой возможности попрактиковаться с неосязаемостью. Я привык дотягиваться до объектов и прикасаться к ним. Теперь мою руку просто покалывало, как будто она оживала после того, как я спал, используя её вместо подушки. Я толкнул мою руку ещё немного вперёд, наклонившись в одну сторону, и увидел кончики своих пальцев, появившиеся из металла ворот. Я пошевелил пальцами, просто чтобы быть уверенным.
— Ладно, — сказал я. — С этим ничего не поделаешь.
Я сделал глубокой вдох и задержал дыхание, как будто собрался прыгать в воду. Потом я сгорбил плечи и бросился вперёд.
Какое разочарование. Когда я проходил сквозь ворота, то ощутил быстрое, интенсивное покалывание. Потом оказался на другой стороне.
Я пошел по тропинке из маленьких камней, ведущей к парадной двери Морти, но остановился, не дойдя до моста, когда увидел человека стоящего в тени на крыльце.
Он был огромен. Не сложен, как тяжелоатлет или вроде того, просто от природы ширококостный, мускулистый человек, почти такой же высокий, как я. Его тёмные волосы были собраны на затылке кусочком ленты. Длинное, тёмно-синее пальто спадало до икр, рукава были оторочены золотой тесьмой. Под ним он носил униформу — обтягивающий синий жакет, белую рубашку, белые штаны, и высокие чёрные сапоги. На плече он нёс что-то вроде топора с длинной рукоятью и когда я остановился, он уже вытащил свободной рукой кремнёвый пистолет из-за пояса. Он направил его в мою сторону и выкрикнул:
— Стоять! Представься, проходимец, или проваливай!
— Проходимец? — переспросил я, прижав пальцы к груди, будто бы расстроенный обвинением. — Это слегка нечестно.
— Ты похож на проходимца! — рявкнул человек. — А ещё на педрилу и оборванца. Хотя я допускаю, что ты можешь быть конгрессменом. — Я увидел белую вспышку от его зубов в темноте, когда он улыбнулся. — Назови своё имя.
— Гарри Дрезден, — сказал я отчётливым тоном.
Ствол пистолета отклонился на несколько градусов в сторону от меня.
— Чародей?
—
— Чёрт возьми, — сказал человек. Он нахмурился на мгновение как бы в раздумье. Это не выглядело для него естественно.
— Если ты врёшь, — медленно сказал он, — для чего я не вижу причин, то я настроен застрелить тебя. Если же ты говоришь правду, твоё присутствие принесёт вред дому моего друга, и я настроен застрелить тебя многократно. — Он твёрдо кивнул и наставил ствол пушки на меня. — В любом случае...
Он собирался стрелять. Я не знал, могло ли это убить меня снова, но учитывая всё, что мне было известно о вселенной, так могло произойти. По крайней мере, это могло быть чертовски больно. Я должен был удержать этого типа от того, чтобы долбануть меня. Предполагая, что его снаряжение было подлинным, это должно быть просто.
— Стрелять в меня — немного грубо, не находишь? — спросил я у него. — Я безоружен и ничем тебя не оскорбил. Даже представился. Притом что ты даже имени своего мне не сказал.
Человек в синем пальто внезапно смутился и его пистолет снова немного опустился.
— Ах да. Хм, прошу меня простить. В юности мне было привито недостаточно хороших манер, и этот прискорбный факт имеет тенденцию отражаться в моей нынешней загробной жизни. — Он вытянулся и буквально щёлкнул каблуками, почти не сдвинув от меня оружие, и послал мне лёгкий поклон. — Покойный капитан сэр Стюарт Винчестер из колониальных морских пехотинцев.
Я выгнул бровь.
—
Он пожал плечами.
— Длинная и сложная история.
— Что ж, Стью, — сказал я, — при всём уважении, у меня дело не к тебе. Оно к мистеру Линдквисту.
— Я так не думаю, — фыркнул Стью. — У тебя есть приглашение?
