Воздуха, прикрывавших отступающие легионы.
Преследователи значительно превосходили состав трех легионов по численности, но черно-алые знамена алеранцев смело развевались на ветру, а дисциплина поддерживала порядок в их рядах, в то время как враг приближался.
— Кровавые вороны, — произнес Антиллус Рокус. — Вороны и кровавые фурии.
— Мы пойдем в атаку? — Едва слышно спросила Леди Плацида.
Исана Гай, Первая Леди алеры, пришпорила лошадь, чтобы занять место между Арией и Рокусом.
— Конечно, пойдем, — уверенно сказала Исана, не обращая внимания на боль, которую все еще причиняло ранение в живот. — Я прошла весь этот путь с легионами от Защитной стены не для того, чтобы стоять поодаль и наблюдать.
Верховный Лорд Антиллус ответил с улыбкой, похожей на волчий оскал.
— Похоже, сегодня ребята отработают свой хлеб сполна.
— Взгляните на знамена в центре легиона, — сказала Леди Плацида. — Вы знаете, кто это?
— Алеранский, — тут же отозвалась Исана.
Она почувствовала надежное присутствие Арариса за спиной и оглянулась через плечо, чтобы увидеть его, на лошади, переступающей в нескольких футах от нее, глаза его были сосредоточены на всем и ни на чем одновременно.
— Алеранский в беде. — Она повернулась к Рокусу и сказала, — Атакуйте, Капитан.
Рокус отрывисто кивнул. Его лошадь прянула в сторону, очевидно, чувствуя волнение седока.
— Я рекомендую подождать, Ваше Высочество, — сказал он. — Дадим им преодолеть еще милю вниз по дороге, и я разорву на куски этих мерзких тварей.
Исана почувствовала исходящую от него уверенность и выгнула бровь.
— Вы уверены?
— У них наступает примерно тридцати тысячное войско. У меня здесь три основных Легиона, три ветеранских Легиона ополчения, более тысячи Рыцарей и все самые свирепые Граждане Антиллуса. На кусочки, Ваше Высочество, — ответил Рокус, с мрачным удовлетворением в голосе. — Мелкие.
— Поступайте, как считаете нужным, Верховный Лорд Антиллус, — сказала Исана.
Он запрокинул голову и засмеялся.
— Ха. Вот это да! — Он поворотил коня и сказал. — Нужно подготовиться. Прошу меня извинить.
Он отсалютовал Первой Леди и направил лошадь — затем заколебался и оглянулся на Исану.
— Ваша Светлость? — отозвалась Исана.
— Это — сражение. Всякое может случиться. — Он достал конверт из-под мундира. Он был коричневым с разводами и ломким от времени. Рокус протянул его ей и сказал, — На случай, если я не смогу отдать его вам позже.
Он поклонился им.
— Леди.
Взяв конверт, Исана наблюдала, как Рокус поскакал к своему главному центуриону и капитанам Легионов.
— Что это? — спросила Ария.
Исана тряхнула головой.
— Я думаю это… — Она торопливо распечатала конверт — и тот час же узнала плавный, четкий почерк Септимуса.
'Рокус,
Моя душа снова спокойна, и я собираюсь покинуть эту фуриями забытую глухомань.
Не сомневаюсь, что гольдеры здесь, в Кальдероне, будут так же счастливы, увидев, что Легион Короны уходит.
Слишком много красивых молодых людей для всех этих симпатичных гольдерских девчонок, чтобы устоять — что напоминает мне, что я хотел рассказать тебе о моем сюрпризе для Отца.
Скорее всего, он потеряет дар речи, но Мать заставит его понять причину. Позже, старина, я хочу, чтобы ты выкроил время подстраховать меня в одном важном деле.
Мурестус и Цестааг только что вернулись из Родеса.
Я направлял их по следам заказчиков тех убийц, о которых я тебе рассказывал.
Они не нашли ничего, с чем можно было бы пойти в суд, но я думаю, что мне стоит посетить Родес и Калар с парой-тройкой верных друзей, как только я завершу свои текущие обязательства.
Интересно? Я уже написал Аттису, он в деле.
Инвидия получила мое письмо. Она пришла в ярость, что я не сказал Отцу, хотя нужно было читать между строк, чтобы понять причину.
Ну, ты же знаешь ее — вежлива и холодна как рыба, даже если собирается избить кого-нибудь до полусмерти.
Отец будет в гневе, что я держу ее в неведении, а что тут нового?
Правду сказать, все-таки, я в ней никогда не был по-настоящему уверен.
О, красавица, умная, сильная, изящная — Отец уверен, это все, что мне нужно.
Но если нет личной выгоды, Инвидия за человека и вороньего перышка не даст.
Это значит, что она подходит любому из столицы, но в то же время, я не уверен, что она полностью в здравом уме.
Будет тебе и страсть, и сострадание, когда скажешь.
Я так рад, что могу написать тебе. В последнее время остается все меньше и меньше людей, кому я могу открыть душу.
Думаю, без тебя и Аттиса, я бы к воронам потерял рассудок после Семи Холмов.
Такие дела, старина.
Рассказ о следующих нескольких месяцах на уроках истории, наверное, нагонит скуку на будущие поколения академов.
Трое из нас соберутся снова со старой бандой из фехтовального зала — минус Олдрик. Тогда мы уладим кое-какие дела.
Ты с нами, полярный ворон?
Сеп.
P.S. — Как там маленький полярный ворон? Поджог уже что-нибудь? Когда меня с ним познакомишь? И с его матерью?'
Исана смотрела на письмо, слезы застилали глаза.
Септимус. Она слышала его голос, читая письмо.
Она шмыгнула носом, пока не капнуло на бумагу и посмотрела на дату письма.
В конверте виднелось еще одно письмо. Она открыла его и тоже прочла.
Почерк не принадлежал Септимусу.
Он был угловатым, с резким наклоном вправо, местами лист был порван, как будто нажим на перо был чересчур сильным и тонкая бумага, на которой оно было написано, не выдержала.
«Рокус,
К тому времени, когда до меня дошли слухи, и я добрался до Кальдерона, уже прошли часы.
Но я был там, когда его нашли. Я знаю, что к этому времени официальная версия тебе известна, но это все — ерунда.
Септимус погиб, окруженный пятью лучшими клинками Империи.
И не только мараты причастны к его гибели. Кто-то использовал магию огня и земли. Я своими глазами видел это.
Септимус был единственным наследником, и его отец был самонадеян или достаточно некомпетентен, чтобы позволить ему погибнуть, несмотря на призывы Септимуса помочь ему, оказать давление на Сенат, к прямым действиям против честолюбивых ублюдков, которые в конечном счете и убили его.
Первый Лорд не сделал ничего, и наша Империя обречена на междоусобицы и, в результате, на самоуничтожение. Он не заслуживает моей преданности, Рокус. Или твоей.
