— Какой уж есть, графиня, — ответил он, и нежно поцеловал её ладонь. — Нам лучше выйти наружу. Здесь мало воздуха.
Амара вздохнула.
— Снова сохранять молчание. Я скучаю по разговорам с тобой.
— Терпение, любовь моя. У нас будет достаточно времени для разговоров, когда работа будет сделана.
Она потянулась к нему и поцеловала его в губы, долгим поцелуем, её губы двигались медленно, словно исследуя его рот.
Бернард с рычанием выдохнул.
— Я тоже скучаю по некоторым вещам.
— Например?
— Мы поговорим о них, когда закончим дела здесь, — сказал он. — В конце концов.
Амара поняла, что улыбается в темноте.
— Хорошо. Лишь бы ты сильнее стремился добраться до дома.
Её пальцы сжали его руку. Затем она почувствовала, что земля снова начинает дрожать, и свет сменил окутывающий их ночной мрак, словно солнце после затмения вновь показалось над ними.
Они медленно поднялись, вернувшись в холодный, слякотно-дождливый вечер.
Без необходимости напоминать друг другу, они скрылись под завесами, созданные их фуриями вокруг них, и даже их плащи изменили оттенок, становясь темнее, сливаясь с окружающей их тьмой.
Бернард дал ей понять, что он займет ведущую роль, затем отправился в ночь, звук сминаемой грязи сопровождал его шаги.
Амара не была уверена в направлении, учитывая темноту, но она знала, что у Бернарда практически сверхъестественные способности к ориентированию.
Он должен привести их на юг, в направлении Ворда, подчинившего захваченных алеранцев и прочь от отступающих друзей и союзников.
Амара вздрогнула от холода и слякоти и искренне понадеялась, что она правильно оценила свои способности и что она своим решением не привела себя и своего мужа к холодной и безжалостной смерти от рук нечеловеческих врагов.
Глава 23
— В Алере земля тоже имеет свойство промерзать, рядовой, — гаркнул Маркус. — Без частокола мы станем легкой добычей для первой же шайки шуаранцев. Тащи свою задницу обратно и продолжай копать, или будешь стоять у позорного столба, пока яйца не отмерзнут и не отвалятся.
Ошеломленный легионер, один из отрядов Свободного Алеранского, вскочил со своего места, досада на его лице быстро превращалась в гнев.
Копье легионеров, работавших над этой секцией частокола, обратило к нему разъяренные лица.
Кровавые вороны, подумал Маркус. Пожалуй, было не очень умно угрожать бывшему рабу привязью.
У него не было ни малейшего желания противостоять восьмерым в одиночку, но он не мог допустить открытого неповиновения.
Маркус повернулся лицом к мужчинам, держа их всех в поле зрения.
— Вы знаете, что дисциплина в легионах незыблема. Или должны знать.
Упрямый легионер, возможно, воодушевленный поддержкой своих товарищей, протянул:
— Может, настало время перемен, центурион?
Маркус сделал шаг вперед, призвал силы земли и наотмашь ударил мужчину.
Легионера подбросило в воздух, и он полетел на бревна, привезенные легионами из Алеры.
Мужчина вместе с бревнами покатился вниз, став частью бесформенного нагромождения. Легионер застонал и обмяк в луже грязи.
Маркус какое-то время разглядывал его и затем произнес:
— Нет, я так не думаю.
Он перевел взгляд на остальных шокированных легионеров и тихо произнес:
— Вам следует работать немного упорнее, чтобы ваша секция была готова вовремя, господа.
Высокий жилистый мужчина в шлеме центуриона Первого Алеранского прошел вдоль воздвигаемого укрепления и взглянул на стоящих перед Маркусом людей.
Он обежал взглядом каждого из них и остановился на лежащем легионере. Он хмыкнул, повернулся к Маркусу и кивнул в знак приветствия.
— Первое Копье.
— Центурион, — ответил Маркус.
— Какие-то проблемы?
— Я их слегка приободрил, — ответил Маркус.
Центурион Свободного Алеранского взглянул на легионера, лежавшего без сознания. Он даже не усмехнулся.
— Вам всем здорово повезло. Я бы вас к позорному столбу привязал.
— Но… — запротестовал было один из бывших рабов.
— И имел бы на это полное право, — отрезал центурион. — Вам было сказано, когда вы вступали в наши ряды, что Свободный Алеранский создан не с целью возмездия. Было сказано, что порядок в Легионе будет приведен в соответствие со стандартами любого другого легиона и обращаться с вами будут так же, как со всеми остальными свободными солдатами. Так что — ноги в руки и работать, пока я не решил, что Первое Копье был к вам слишком снисходителен, не расценил ваши действия как отказ подчиниться прямому приказу в условиях нахождения Легиона на территории врага и не повесил вас всех.
Слова центуриона, похоже, вывели людей из состояния шока. В любом случае, они с усердием приступили к работе.
Маркус взглянул на центуриона и кивнул ему.
— Спасибо, — тихо произнес он.
— Отвали, ты, куча гражданского мусора, — так же тихо ответил ему центурион. — Ты не знаешь этих людей, не знаешь, через что им пришлось пройти. Если у тебя возникают проблемы с нашими легионерами — пусть даже с такими идиотами как Бартиллус — решай их через наших офицеров. Сэр.
— Здесь нет наших и ваших, центурион, — сузив глаза, ответил Маркус. — Мы все здесь — алеранцы. И умрем вместе, если дело дойдет до битвы с шуаранцами.
Центурион пристально смотрел на Маркуса еще какое-то время, потом одобрительно хмыкнул и направился к тем, кто продолжал возводить укрепление.
Паре из них он велел отнести Бартиллуса, который все еще был без сознания, к целителям.
Маркус посмотрел ему вслед и покачал головой. Кровавые вороны, должно быть, он стареет, раз не не осознал сразу, насколько велика пропасть между бывшими рабами и Первым Алеранским.
В других обстоятельствах они с тем же рвением набросились бы на Первый Алеранский как сейчас готовы броситься в бой с канимами.
Но, несмотря на это, признал он, в создании Свободного Алеранского был смысл.
Если бы эти люди были рядовыми Легиона Короны или Первого Имперского, он, скорее всего, обратился бы к центуриону, отвечавшему за них, несмотря на то, что формально он имел право на то, чтобы лично пресечь подобное грубое нарушение дисциплины.
Это было бы в рамках закона, но неразумно. И ввело бы в заблуждение людей обоих легионов, показав, что руководство экспедиции не доверяет офицерам Свободного Алеранского.
Он должен избегать повторения подобных глупостей в будущем.
— Первое Копье!
Маркус оторвался от своих мыслей, заметив приближающегося к нему одного из гонцов Магнуса. Молодой человек подбежал к нему, запыхавшись и поприветствовал.
