даже заведующий кафедрой марксизма-ленинизма, отвратный тип, начисто лишенный чувства юмора, к тому же оказавшийся скупердяем, поскольку проигранный червонец так и не отдал.
Но желающих поспорить становилось все меньше и меньше, и Муха решил обновить условия пари и изготовил новую кисть, обычную пятипалую, но сложенную в кукиш. Но когда имплантация нового органа уже близилась к завершению, его задержал незаметно подкравшийся милицейский наряд. Через неделю в «Муху» на Муху пришла «телега», деканат сделал из мухи слона, и Муха из «Мухи» вылетел.
А на дворе была оттепель и уже вовсю махровыми лопухами расцветала перестройка.
Идея открыть производство самодвижущихся пылесосов Мухе очень понравилась. Целый месяц они безуспешно пытались продать кому-нибудь собранное Келдышем устройство. Затем они решили его немного облагородить. Муха нарисовал красивый, как истребитель Люка Скайвокера, корпус, но на его изготовление требовались деньги. Тогда они с Мухой привезли из Германии несколько ксероксов и продали. На вырученные деньги был изготовлен новый корпус.
Потом они вывезли во Францию вагон медной стружки. Потом привезли фуру компьютеров. Потом купили себе по машине, потом по квартире, потом на знакомом хладокомбинате просидели сутки в холодильнике, потом им предложили поработать под крышей. Муха подумал и согласился, а Келдыш вспомнил про роботов, отдал крыше все, что у него было, и отказался. А через три месяца Муху застрелили.
Следователь сказал Келдышу, что если он не исчезнет, то станет следующим. Келдыш вспомнил, как еще первокурсником случайно оказался на вечеринке в доме на острове посередине длинного узкого карельского озера. Кто там жил, он уже не помнил, но дорогу нашел. Для конспирации он представился полученным еще в институте прозвищем Келдыш. Хозяева удивились непрошеному гостю, но пустили его переночевать. А утром предложили остаться на неделю и помочь им сделать ремонт. После ремонта нашлись еще какие-то дела, а через полгода они объявили, что уезжают за границу работать, и предложили Келдышу до их возвращения пожить в доме. Больше он о них ничего не слышал.
Келдыш, как умел, поддерживал огород и подсобное хозяйство. И питался в основном тем, что там росло. Но, все равно кое-что из хозяйских вещей пришлось продать. Больше всего ему было жалко шикарный быстроходный катер.
Через пару лет дом вместе с островом попытался отобрать глава местной администрации, но Келдыш успел оформить дом на себя. Глава обиделся и приказал дом снести. На берег приехали два бульдозера, экскаватор и наряд милиции. О том, что дом находится на острове, их просто не предупредили. Келдыш поинтересовался у старшего из милиционеров об их планах.
– Нам сказали снести, значит, придется снести, – ответил представитель власти. – Извини, служба!
– И как вы это сделаете?
– Да зимой по льду приедем. Так что живи пока спокойно.
Но Келдыш не стал ждать зимы. Он за бесценок купил в деревне участок с брошенной полуразвалившейся лачугой, проставился ментам и попросил их выполнить свой служебный долг.
Бульдозерист за десять минут развалил гнилую постройку. Келдыш изображал скорбь. Главу администрации проинформировали, что дом Келдыша снесен. Больше органы власти его не беспокоили.
Однажды ночью погас свет. Утром жители окрестных домов увидели, что провода со столбов бесследно исчезли. Даже протянутые над водой между домом на острове и берегом.
Несколько человек обратились в районную администрацию. Там заявки приняли, но честно предупредили, что очередь на электрификацию растянулась уже лет на сто и практически не движется. Люди начали уезжать. Дом, простоявший полсотни, а то и сотню лет, если из него уходили люди, держался, пока не начинала течь крыша. Затем проходило два-три года, и он уже годился только на дрова. Кто-то из жителей, уезжая, рассчитывал вернуться, но большинство было готово продать свои жилища по цене, действительно близкой к стоимости дров.
Однажды Келдыш случайно познакомился с человеком, собирающимся строиться где-то в соседнем районе. Узнав о цене сырой сучковатой сосны, Келдыш предложил ему купить один из соседних домов, разобрать и перевезти. Человек воспользовался советом и был так доволен толстостенным еловым срубом, что выплатил Келдышу щедрую премию.
Решив, что нашел новое направление для бизнеса, Келдыш на полученные деньги купил еще три дома. Дома он выбирал придирчиво и только из расположенных недалеко от берега того же самого озера Ойюярви, посередине которого находился остров Ойюсари, на котором располагался хутор Ойюяй, то есть дом Келдыша. Но с продажами что-то все не складывалось, а пустые дома потихоньку ветшали и разворовывались.
Келдыш решил перевезти срубы к себе на остров. Стоимость погрузки, перевозки и разгрузки привела его в уныние. Местные плотники предложили настелить сходни и, разбирая дома, сразу скатывать бревна в озеро. Затем их предполагалось собрать в плоты и отбуксировать к острову. Катер обходился дешевле крана с грузовиком, но тоже был Келдышу не по карману. А единственным оставшимся у него транспортным средством была пластиковая лодка с микроскопическим подвесным мотором «Ветерок».
Каждое утро Келдыш, как бывалый моряк, выходил на причал, щурился на низкое солнце, опускал в воду руку, воздымал к небу мокрый палец и разочарованный возвращался домой. Но прошла неделя, и ветер переменился. Келдыш прыгнул в лодку и уплыл. К вечеру первый сруб был промаркирован и разобран, а бревна покачивались в воде у берега.
На рассвете Келдыш с пакетом гвоздей, большим мотком веревки и молотком был на берегу. Плавая на лодке вокруг собранных в несколько аккуратных рядов бревен, он в каждое из них вбивал по два гвоздя: в один конец бревна и в другой. Затем соединял бревна друг с другом короткими отрезками веревки. На это ушло почти полдня. Наконец он вбил последний гвоздь, привязал последний кусок веревки, а второй его конец привязал к лодке.
На берег время от времени выходили любопытствующие плотники, и жители окрестных домов. Келдыш завел мотор, мощность которого по паспорту была около пяти лошадиных сил, но со временем немного упала. Правда, было не очень понятно, что за лошадей имели в виду изготовители этого моторчика, вероятно морских коньков.
Келдыш на прощание махнул рукой плотникам и собравшимся на берегу зрителям и взял курс на зюйд-вест. Соединенные друг с другом бревна, оказавшиеся выложенными змейкой, одно за другим выстраивались за лодкой в эдакую гигантскую связку сосисок.
Расчет Келдыша был прост. По законам гидродинамики сила сопротивления жидкости пропорциональна площади сечения… короче, плот из десяти связанных бревен тащить в десять раз тяжелее, чем одно бревно, а десять бревен, сцепленные одно за другим, тащить лишь чуть труднее, чем одно. Но весят десять бревен все равно как десять бревен. А дом – это не десять бревен, а все сто, даже с лишним.
Келдыш был в пути уже больше двух часов, когда последнее бревно навсегда покинуло родную гавань. Зрители разошлись, но многие время от времени проходили мимо, удивляясь неторопливости водного каравана.
По берегу ехали незнакомые мальчишки на велосипедах, вероятно из соседней деревни. Остановившись напротив лодки, они спросили, не видел ли он дядю Келдыша, который маленькой лодкой тащит по озеру целый дом. Келдыш сказал, что не видел. Мальчишки поехали дальше.
Подошли плотники. Поинтересовались его успехами. «Ветерок» весело стрекотал, скорость лодки была около четырехсот метров в час. Сосиска растянулась больше чем на полкилометра. Иногда Келдыш с ужасом думал о том, что будет, если поднимется ветер. Но удача сопутствовала ему.
Прямо по курсу в плохо накачанной резиновой лодке сидели рыбаки. Келдыш поинтересовался их планами и спросил, с какой стороны их лучше обойти. Но рыбаки не смогли прийти к единому мнению по этому вопросу. Чтобы не терять набранную скорость, а она достигла уже почти шестисот метров в час, Келдыш был вынужден принять решение самостоятельно.
Пока он проплывал мимо надувной посудины, рыбаки, используя весь арсенал своих знаний, построили несколько оригинальных теорий, объясняющих, как при помощи мотора объемом в одну неполную рюмку можно передвигать в жидкой среде многотонные грузы.
