забирается внутрь. Вылезает и предлагает им сделать то же самое. Они по очереди совершают экскурсию. Тяжелая маслянистая штора слово живая скользит по спине. За ней едва проглядывается тесная каморка. Стена напротив лаза кривая и наклонена так сильно, что пол оказался в несколько раз меньше потолка. Вдоль наклонной стены одна над другой висят две сплетенные из лент узкие койки. Тусклая лампочка внутри стального плафона с маленьким закопченным стеклышком едва освещает сама себя. Похоже, задачу светить перед ней никто и не ставил. Она здесь – как Полярная звезда, чтобы сориентироваться в пространстве. Ни окна, ни иллюминатора. Впрочем, откуда им было бы взяться? Они наверняка гораздо ниже ватерлинии.
Матрос идет дальше. Открывает легкую пластиковую дверь, что-то показывает. Душ? Санузел? Они идут обратно в каморку. Матрос знаками показывает, что они должны остаться здесь. Уходит.
Зачем их сюда привели? Только теперь Гид понимает, что это – их каюта. От наклонной стены веет холодом. Стена стальная. Ряд больших круглых заклепок. Из-под одной заклепки по стене течет струйка воды. Конденсат? Течь? На полу сухо. Струйка теряется где-то в щели между стеной и полом.
После контейнера хочется ходить, шевелиться. Но место есть только чтобы стоять. Одному. Или вдвоем в обнимку. Если удалось припарковать ноги. Три ноги помещаются на полу легко. Четвертая – уже с трудом. Ее можно упереть в наклонную стену. Только стена холодная и мокрая.
Женя что-то прошептала. Она хочет переодеться. Для этого нужно на какое-то время стать акробатом. Но время у них есть. Можно сделать много попыток. Сначала нужно достать одежду. Где одежда? В сумке. А сумка? В контейнере. Или в минивене. Он уже не помнит. Женя кусает губы, борется с собой, но по ее щекам текут слезы и плечи начинают трястись.
Неожиданно штора отодвигается, и в каюту просовывается голова. Все тот же их провожатый. Он снова просит идти за ним. Они оказываются в какой-то комнате, где на столе их ждет нормальный, правда изрядно остывший, обед. Пока они едят, матрос стоит за дверью. Они идут обратно. На полу каюты стоит их сумка.
Гид проснулся от того, что кто-то ударил его по руке. Остатки сна таяли и одновременно исчезали из памяти. Он пытался прокрутить снова показавшийся таким интересным сюжет, но уже не мог вспомнить ничего, кроме того, что у него были крылья и с каждым взмахом он взлетал куда-то ввысь, а затем проваливался к самой земле.
Открыв глаза, он увидел, что каюта ходит ходуном. Корабль скрипел, словно сотня скрипачей настраивала свои инструменты перед концертом. Его рука, свесившаяся из раскачивающейся койки, ударила по стене. Он убрал руку и посмотрел вниз. Свет плафона отражался в широко раскрытых глазах, Женя не спала. Неожиданно возникло знакомое по аттракционам ощущение, что он куда-то проваливается. Затем что-то огромное с неистовой силой ударило в стальную стену. Койку ощутимо дернуло.
– Что это? – спросила Женя.
– Похоже, большая волна, – не очень уверенно ответил Гид.
– А, если что… За нами придут?
– Боюсь, что в такой шторм «если что» для всех кончится одинаково.
– Ну ты иногда умеешь успокоить, – сказала Женя.
– А какой смысл волноваться, если мы все равно не можем ни на что повлиять?
– Но ведь всегда кто-нибудь спасается. На шлюпке или еще как-то.
– Сомневаюсь, что сейчас можно спустить шлюпку, – сказал Гид.
– А ты хотя бы знаешь, где они находятся?
– Я знаю, что, пока этот железный динозавр сражается с Нептуном, глупо плавать вокруг них на надувном матрасе с рогаткой в руке и пытаться изменить исход битвы.
– Да ты просто пессимист. – Женя махнула рукой.
– О! Я знаю способ повлиять на ситуацию.
– Ну?
– Нужно найти капитана и дать ему пару ценных советов, а то вдруг он не знает, что делать.
Женя фыркнула и повернулась к стене.
– Ой! Что это? – вдруг закричала она.
– Что случилось? – Гид свесился вниз, пытаясь разглядеть, что ее могло испугать.
– Здесь вода льется! На меня брызнуло!
– А, я видел, – успокоился Гид.
– Что ты видел? Вчера просто сочилось по стене, а сейчас бьет струей!
Гид спустился вниз и едва не потерял равновесие. Корабль будто начал подниматься на крутую гору. Держась за койку, он наклонился и провел рукой по стене.
– Где?
– Не знаю. Только что было. Думаешь, мне приснилось?
Стена была мокрая, но ничего пугающего он не обнаружил. Корабль на мгновение замер на перевале и ринулся вниз. Обороты двигателя немного выросли, потом стали прежними. Гид решил, что это гребные винты ненадолго вынырнули из воды.
На борт теплохода обрушился новый удар. Гид почувствовал рукой, как подалась могучая стена, и ему стало не по себе. Корабль продолжал опускаться. Что-то скользнуло по рукаву рубашки. Он быстро поднес руку, из-под заклепки била тонкая струйка воды.
– Да, льется, – согласился он. – Похоже, когда корабль зарывается глубже, возрастает давление и начинает литься сильней.
– А что, это имеет значение?
– Конечно! Это значит, что отверстие не растет.
– А нельзя его чем-нибудь заткнуть? – спросила Женя.
Гид задумался.
– Нет, ничего в голову не приходит.
К середине дня шторм начал стихать. Пришел матрос. Гид показал ему струйку воды на стене, но тот отнесся к этому с полным равнодушием. После обеда Гид попросился на палубу подышать свежим воздухом. Матрос непонимающе пожал плечами, но по выражению лица было видно, что он все понял. И когда по дороге в каюту Гид повернул в другую сторону, матрос окликнул его.
– Вас кто-нибудь не должен видеть, – на ломаном английском произнес он. – Иначе полиция, тюрьма.
Гид вздохнул и пошел за матросом.
– Как тебя зовут? – спросил он.
– Заг, – не сразу ответил матрос.
– Здесь тоже тюрьма. А ты, Заг, вместо полицейского, – сказал Гид по-русски.
– Полиция плохая, – согласился матрос.
Прошло четыре дня.
Вечером появился Заг и сказал, что они должны одеться и идти за ним. Он забрал у Гида сумку и вывел их на нижнюю палубу. Море было спокойным. Пологие волны слегка покачивали судно. Гид подошел к борту. За кормой тянулась и пропадала в темноте дорожка вспененной винтами воды.
Заг показал рукой на свисающий вниз короткий штормтрап. Сзади из темноты вынырнул морской катер, подошел к самому борту и оказался прямо под этой веревочной лестницей с деревянными ступенями. На катере стояли двое парней в закрывающих лица вязаных шапках с отверстиями для рта и глаз. Заг бросил сумку одному из них, повернулся к Жене и указал рукой на шторм-трап. Но море, кажущееся спокойным с корабля, кидало легкое суденышко из стороны в сторону.
– Я боюсь…
Гид положил ей руку на плечо.
– Давай, у нас нет выбора.
Женя шагнула к борту, но тут же отшатнулась.
– Они ждать не будут, – сказал Заг.
– Давай, ты сможешь, – голос Гида стал жестким, и его пальцы сжали ее плечо.
– Мне больно! Ах ты… – В ее голосе зазвучала обида и злость, но она вцепилась руками в канаты и
