— Или появления Перри. К несчастью, он появился, когда ты была в чужой одежде, но ему можно доверять.
Доверять в том, что он не разнесет историю о том, что она низшего ранга и неподходящая?
— Нам следует вернуться на ферму, — сказал Кейт.
— Мне нужно взять подарки для Пег Стоунхаус.
Пруденс была рада отвернуться от него и искала мыло в хорошеньком фарфоровом горшочке и обшитую кружевом сорочку.
Чего бы Кейт на самом деле ни желал, он женат на ней, а не на какой-то леди Малзард. Он ее, и это к лучшему. Эта прелестная леди не сможет приспособиться к его бедности. Она не знает, как печь хлеб и делать крем для рук.
Гм, Пруденс пока тоже не знает, но научится. Научится всему необходимому, чтобы сделать их дом удобным и уютным, и Кейт полюбит ее. Ее, а не другую женщину.
Однако если леди Малзард замужем и эта прелестная, элегантная красавица — любовница Кейта, против этого нет оружия.
Пруденс опустила крышку, повернула ключ и объявила:
— Я готова.
Она зашагала к ферме и услышала сердитый стук, с которым Кейт захлопнул багажное отделение. Прекрасный способ начать семейную жизнь, излучая дурное настроение. Как можно загасить такой гнев и боль?
Какие глупые мечты она выдумала, и только потому, что Кейт был добр к ней, а иногда в его глазах мелькало вожделение. Мужчине не нужно питать чувств к женщине, чтобы желать ее, а такой мужчина, как Кейт, не влюбится в такую женщину, как она.
Она больше похожа на свою невестку, чем думала.
Пруденс продолжала шагать к ферме, не дожидаясь мужчин, стараясь успокоиться, не обращать внимания, что боль и гнев нарастают с каждым шагом.
Если Кейт любит другую, то ему не следовало жениться на ней, независимо от того, в какой беде он ее нашел.
Ему следовало оставить Пруденс ее судьбе.
Дрейдейл по крайней мере никогда бы не разбил ее сердце.
Глава 18
Повернувшись, Кейт увидел, как Пруденс марширует к ферме. Судя по размашистому шагу и осанке, она все еще на что-то сердится. Он оставил Перри и конюха и пошел за ней.
— Давай понесу.
— Я не какая-нибудь хрупкая леди. Побереги ногу.
— Несколько тряпочек меня не утомят.
Пруденс уставилась на него, потом сунула в руки сверток и зашагала дальше.
— Пруденс, Перри не станет распространяться о твоем виде.
— Мой вид, мой вид! — Она вихрем повернулась к нему. — Прости, что поставила тебя в неловкое положение, муж.
— Ничего подобного, — процедил Кейт сквозь зубы.
Раны докучали ему, и дурное настроение Пруденс было сейчас совсем некстати.
— Нет? Тогда тебе нужно рассказать ему про «Двор белой розы» и мое безденежье.
— Никому не нужно знать о «Дворе белой розы».
Пруденс грустно улыбнулась.
— Хорошо. Я никому не скажу, — на ходу бросила она. — В конце концов, я обещала подчиняться тебе, и я свою клятву сдержу.
Черт побери, что это значит?
— Что не так? — снова попытался выяснить Кейт.
— Что может быть не так в такой чудесный день? — нарочито округлила глаза Пруденс.
— Не сваливайте на меня ваши недавние приключения, мэм! — огрызнулся Кейт, теряя терпение, и увидел в ее глазах вспышку боли.
Пруденс повернулась и зашагала быстрее.
— Пруденс!
Потом Кейт сообразил, что в такой ситуации мудрый муж придержит язык. Возможно, у нее начались месячные. Говорят, это превращает разумных женщин в мегер и наверняка усугубило все сегодняшние несчастья. Хотя для него это к лучшему. Нет риска, что в гнездышке поселился кукушонок Дрейдейла. И не придется надолго откладывать осуществление брачных отношений.
Он молча следовал за ней, его так и подмывало свистнуть.
Вода постепенно впитывалась в землю. Когда он вошел в дом, Пруденс прикрикнула:
— Сними сапоги! Ты грязи в дом натащишь.
Сама она сбросила разваливающиеся туфли и стояла в грязных чулках, волосы у нее растрепались, на щеках бурые полосы. Она каждый месяц будет такой фурией?
Вдобавок ко всему из-за раны он не мог снять сапоги без посторонней помощи.
— Иди переоденься. Ты почувствуешь себя лучше.
Это прозвучало резче, чем он намеревался.
Пруденс схватила одежду и отошла.
Привалившись к дверному косяку, Кейт наблюдал, как его жена вручает подарки миссис Стоунхаус. Жена фермера была на седьмом небе от счастья, получив сорочку и коробочку душистого мыла. Она поспешила тут же вымыть руки себе и сынишке.
— Как хорошо пахнет, Джакити! Настоящие цветочки.
Пруденс смотрела на них и улыбалась. Но когда взглянула на него, на ее лице промелькнуло раздражение, она повернулась и прошла в другую комнату.
Черт бы побрал, эту особу!
Появились Перри и конюх. Перри почему-то принес какую-то деревяшку.
— Снимай сапоги, — заворчал на него Кейт, потом повернулся к миссис Стоунхаус: — Как видите, мэм, приехали мой друг и конюх. Можно им войти?
Фермерша все еще восторгалась подарками.
— Конечно, сэр.
Кейт сообразил, что Перри в любой момент может проговориться, что он лорд Малзард. Он сам должен сообщить ей это, но может ли он вторгнуться в другую комнату с риском застать Пруденс в белье? Она в чертовски странном настроении.
— Во что ты теперь впутался? — подошел к нему Перри с кружкой эля в руке.
— С чего ты взял? Просто колесо отлетело.
— Почему?
— Потому что дороги отвратительные.
Перри оглянулся и, понизив голос, сказал:
— Несчастный случай или злой умысел? Колесо было испорчено.
Он взял кусок дерева, который оставил у двери, и подал Кейту. Это была одна из спиц.
— Видишь, надпилена в нескольких местах, а потом замаскирована опилками.
Кейт уставился на спицу. Отрицать очевидное невозможно.
— Дрейдейл.
— Это романтическое проклятие?
— Это злой демон. У мистера Дрейдейла из Дарлингтона есть причины не любить Пруденс и меня. Я ожидал чего-то подобного, но это… это кажется мелким.
— Мелким? Я знаю, что в подобных случаях люди гибнут или калечатся.
