уйгуров, заметив в их словах опасную тенденцию. Провозглашение независимости уйгурского народа не входила в перечень боевых задач особой бригады.
Михаил Тухачевский, занявший место погибшего Барабанова, исправно информировал о положении дел в бригаде своих новых хозяев, британскую разведку. Он почти ежедневно навещал лавку Али Джунуса торговца коврами, бывшего британским резидентом в Кульдже.
После того как друг малышки Сьюзи, купец Хафиз продемонстрировал капитану его соглашение о сотрудничестве с немецкой разведкой подписанное им в Ингольштадте, Тухачевский не долго мучился угрызениями совести и с легкостью изменил Отечеству вторично. Сто фунтов стерлингов, выплаченные Хафизом в качестве аванса, а так же обещание чина подполковника в свите вице-короля Индии, окончательно развеяли всякое сомнение в душе молодого человека в правильности его действий. Отныне вся его деятельность была направлена только на благо его новой родины.
События тем временем развивались очень стремительно. Неожиданно среди уйгуров пронесся слух о секретном приказе, полученный Анненковым из Москвы обязывающий генерала встать на сторону уйгуров, если они решат провозгласить свою независимость. Эти слова упали на очень благоприятную почву и вскоре вся Кульджа только, и говорила об этом.
Желая сбить опасный накал внутри города и во всей остальной Джунгарии, Анненков решил пригласить к себе верхушку местных уйгуров, дабы решительным образом опровергнуть возникшие слухи. Старейшины города с радостью согласились встретиться с генералом и обещали Анненкову отправить свою делегацию, состоявшую из самых знатных и уважаемых людей города. Очень многие уйгуры хотели попасть на прием к русскому генералу и после долгих споров и возражений, было отобрано двадцать человек. Встреча была назначена на 11 часов утра двадцать первого августа в старой крепости.
Узнав о ней, Тухачевский тут же развил бурную деятельность, начав проводить инструктаж караульных и часовых о повышении бдительности и необходимых действиях в случаи непредвиденных обстоятельств, под которыми капитан понимал провокацию.
Подобные действия новоиспеченного начальника штаба вызвали, кислую гримасу на лице Анненкова, но гибель Барабанова не позволила ему жестко одернуть Тухачевского.
- Вы уж Михаил Николаевич не перегибайте сильно палку с бдительностью. Так чего можно и всеобщей подозрительности можно заболеть – сказал Анненков, когда узнал об инструктажах Тухачевского.
- Я действую согласно уставу караульной службы Борис Владимирович и инструктирую о бдительности только людей занятых несением караульной службы – обиделся капитан. – На мой взгляд, в нынешних условиях лишняя бдительность нам не повредит.
- Да, кашу маслом не испортишь, но вот понос бывает – резюмировал Анненков - и вот, что ещё. Я категорически запрещаю обыскивать членов делегации города. Это мои гости и я им всецело доверяю.
- Но…- Тухачевский попытался не согласиться с командиром, однако тот решительно оборвал его.
- Я уже попросил уйгуров явиться ко мне без оружия и, на мой взгляд, этого вполне достаточно и прекратим никому ненужные споры.
Капитан молча проглотил справедливый упрек, но, тем не менее, продолжал талдычить солдатам о бдительности, но не столь рьяно и настойчиво как это было ранее. Результатом подобной деятельности Тухачевского, стала всеобщая настороженность среди простых солдат, которые с опаской и настороженностью стали смотреть на каждого местного жителя, который входил в ворота крепости.
За полчаса до прибытия гостей, караульные главных ворот сообщили капитану, что к нему прибыл разносчик от торговца коврами.
- Ах да, совсем забыл в этой суматохе. Действительно, я заказывал у этого Джунуса небольшой ковер для себя – припомнил Тухачевский. – Быстро приведите его ко мне, но не забудьте тщательно обыскать. Береженного Бог бережет.
Приказание начальника штаба было исполнено в точности, но никакого оружия у разносчика не оказалось.
- Прекрасные ковры раис – почтительно говорил посланник Джунуса, заботливо расстилая перед Тухачевским принесенные с собой небольшие пестрые коврики.- Любой расцветки и узора. Ручная выделка раис и совсем не дорого. В Лондоне и Париже они будут стоить гораздо дороже, чем просит мой хозяин.
Пока посланец Джунуса расхваливал товар своего хозяина, капитан медленно отодвинул один из ящиков своего стола и осторожно положил на его поверхность два маленьких браунинга, который он получил три дня назад в лавке торговца.
Быстрый взмах руки и пистолеты исчезли в широком рукаве пестрого халата фальшивого разносчика, который понимающе мигнул Тухачевскому черным глазом. Операция британского резидента вступала в решающую фазу.
Когда Тухачевский неторопливо вёл прибывших на прием к командующему уйгурских делегатов, мало кто смог заметить, как к ним, незаметно пристроилась ещё одна фигура в пестром халате, незаметно выскользнувшая из дверей кабинета капитана.
Адъютант Анненкова браво распахнул перед гостями двери генеральского кабинета, где для гостей было разложено несколько ковров с множеством подушек. Желая потрафить местным обычаям, Анненков отказался от первоначальной идеи посадить визитеров на стулья. Для самого генерала было приготовлено низкое кресло, которое одновременно подчеркивало его высокий статус и одновременно несколько сближало с прибывшими гостями.
- Добро пожаловать, господа! – радушным голосом произнес генерал – рад видеть вас у себя в гостях, прошу садиться.
Анненков сделал приглашающий жест в сторону ковров, возле которых стояли подносы с чайниками и блюда с угощениями под присмотром двух поваров. Среди пришедших уйгуров, возникло небольшое замешательство, делегаты не сразу смогли определиться, кто из них сядет во главе достархана, рядом с хозяином. Сгрудившись толпой, они тихо переругивались друг с другом, и в ожидании, когда все гости рассядутся, Анненков как рачительный хозяин, был вынужден стоять рядом с креслом.
Черноглазый посыльный, присланный Хафизом, был близким родственником погибшего Мухаким Али, и сейчас им двигала жажда мести и возмездия над русским генералом, главным виновником гибели его родича. Именно под её воздействием он не стал дожидаться более удачного случая приведения и решил немедленно привести в исполнение свой замысел. Сделав шаг в сторону, чтобы иметь между собой и жертвой свободное пространство для стрельбы, он молниеносно выдернул руку из широкого рукава своего халата и выстрелил в Анненкова.
К несчастью для Гасана, так звали посыльного, генерал располагался к нему несколько боком и поэтому, первыми выстрелами он только поразил Анненкова в плечо и руку, не причинив тому смертельных ран. Скорчившись от боли, генерал слегка присел и непроизвольно развернулся в сторону террориста, чем тот не преминул воспользоваться, дважды выстрелив Анненкову в грудь и живот.
Громко вскрикнув, генерал упал сначала на колени, а затем рухнул лицо вперед, прямо на одну из атласных подушек лежавших на ковре. Гасан хотел добить поверженного врага выстрелом в голову, но в этот момент, адъютант Анненкова до этого судорожно хватавший клапан кобуры наконец-то справился с волнением, достал свой пистолет и выстрелил в террориста. С расстояния в несколько шагов было очень трудно промахнуться. Пуля попала в Гасана, но рана оказалась не смертельной. Превознемогая боль он дважды смог выстрелить в грудь адъютанта, который стал стремительно оседать рядом с неподвижным телом своего командира.
Всё это уложилось в считанные мгновения. Едва только раздались выстрелы, как уйгуры испуганно закричали и, сбившись в кучу, с ужасом на лице наблюдали за страшной картиной развернувшейся перед их глазами. Вместе с ними, в одну кучу сбились повара и вестовые, которые по приказу генерала не имели никакого оружия и были не в силах прейти на помощь Анненкову.
- На пол! – гортанно выкрикнул террорист и для острастки выстрелил в воздух. Повинуясь приказу, испуганные люди гурьбой попадали на пол кто, где стоял, подобно кеглям под ударом невидимого шара.
Левый рукав халата Гасана стремительно набухал кровью из простреленного адъютантом предплечья стрелка, но тот, от охватившего его радости мщения и азарта, совершенно не чувствовал боли. Отбросив в сторону опустевший браунинг, Гасан торопливо выхватил из-за недр халата второй пистолет, намериваясь добить лежавшего Анненкова, но в это время сзади раздался выстрел.
Вытянув вперед руку как на призовых стрельбах, капитан Тухачевский с первого раза прострелил террористу спину, который неосторожно ему подставил, считая того своим сообщником. От неожиданного выстрела в спину Гасан зашатался и с удивлением посмотрел на капитана.
- Не стреляйте! – прохрипел побелевшими от боли губами адъютант Анненкова, но Тухачевский хладнокровно всадил пулю между черных глаз Гасана, разом обрубая все концы в этой темной истории.
Тело Гасана ещё не успело рухнуть на пол, как двери кабинета широко распахнулись и в комнату гурьбой ворвались вооруженные караульные, моментально её наполнившие. Несколько человек сразу бросились к генералу и торопливо перевернули его на спину. Из раскрытого рта Анненкова тонкой струйкой сбегала алая кровь. Генерал что- то хотел сказать, но потерял сознание и тяжелым кулем повис на руках казаков.
- Доктора сюда! Доктора!!! – крикнул один из казаков, и немедленно кто-то бросился в глубь особняка, громко истерично крича: «Генерал ранен, генерал ранен»!!!
- Этих арестовать немедленно! Всех до одного!!! –
