командир.
- Не извольте сомневаться Григорий Иванович. Приведем сукиных детей точнехонько именно к этому месту – бойко заверил он командира. Разведчики Матвеева вот уже третий день неотрывно следовали впереди головной колонны неприятеля, неоднократно вступая в стычки с его конными разъездами и одержав победу, стремительно отходили на запад, имея приказ комбрига не вступать в затяжные бои. Жаждущие реванша поклонники джихада бросались в погоню за коварным врагом и незаметно для себя двигались в нужном для Котовского направлении.
Это направление туарегов, правда, не сильно расходилось с их главным маршрутом, вдоль правого берега Пенджара на Манго и поэтому, не разглядев скрытую уловку русского комбрига, они продолжали активное преследование конников Матвеева.
Когда Абдаллаху доложили, что русские отряды в полном составе ждут войско туарегов на окраине Манго, он сильно обрадовался. Наконец-то Аллах услышал его молитвы, и враг будет вынужден скрестить свои презренные клинки с клинками славных воинов ислама. В исходе битвы Абдаллах нисколько не сомневался, сведения которые ему предоставили франки перед самым походом, были полностью верны.
Русские располагали всего лишь тысячью людей, тогда как только в его главном войске под его рукой состоит свыше четырех с половиной тысяч верных бойцов, и это не считая двух тысяч, что идут следом, готовые отдать свою жизнь ради святого дела. И пусть даже земля, которой владеют русские после похода отойдет франкам, как это было тайно условлено, зато никто не запретит туарегам обращать в ислам живущих у океана негров. Таково было главное условие Махди, и франки клятвенно обещали это его посланнику во время их тайной встречи в Колонне, на берегах Нигера.
Перед вечерней молитвой, посланные на разведку конники доложили Абдаллаху последнюю диспозицию. Русские стоят на прежнем месте, и их общая численность составляет чуть больше тысячи человек. Услышав эти слова, чернокожий воитель возблагодарил Всевышнего и приказал своим муллам готовить солдат для завтрашнего свершения своего главного религиозного долга.
Весь вечер и всю ночь в лагере Махди горели костры, и было слышно многоголосое пение мулл, славящих Аллаха и его верного халифа, могучего и праведного Абдаллаха. Первую половину ночи, Махди несколько раз посылал разведчиков посмотреть за врагом, опасаясь, что под покровом темноты они незаметно отойдут, но русские не отошли. В их рядах наблюдателями была замечена какая-то странная возня, позвякивание металла и глухой стук по земле. Большего туареги ничего узнать не могли; биноклей у них не было, а все попытки скрыто приблизиться к расположению врага, пресекались его конными дозорами четко несущих караульную службу.
Услышав это, Абдаллах успокоился и, передав себя и свое воинство в руки божественного провидения, уснул.
То место, куда так искусно заманивал противника Котовский, имело одну важную особенность. Доведя железнодорожное полотно до Манго, русские инженера сделали в саванну небольшую отводку в виде одиночной ветки. Согласно планам губернатора, по ней предполагалось вывозить руду прямо с разработок, минуя город. Именно сюда для решительного боя Котовский и вывел войско, решив в самый последний момент использовать свою подвижную артиллерию.
Когда солнце встало, туареги обнаружили некоторое изменение в диспозиции врага. Русские по-прежнему оставались на месте, только чуть отступили за невысокую земляную насыпь, вбив перед собой в землю толстые деревянные колышки. Опасаясь возможного подвоха со стороны русских, вождь «зеленых» пристально высматривал в их стане повозки с пулеметами, о которых предупреждали Абдаллаха франки, но их не было видно.
Махди величественно взмахнул зеленым знаменем по направлению врага и, оглашая землю громкими криками, воины джихада бросились в атаку. Людская толпа подобно огромной волне неудержимо неслась вперед, желая только одного, убить врагов, трусливо укрывшихся за земляной насыпью, и если будет нужно отдать свою жизнь ради своего халифа. Никто из бойцов не боялся смерти, поскольку каждый из них знал, что пав на поле брани под зеленым знаменем, он немедленно вознесется к небесным гуриям.
Многие из презренных бледнолицых врагов, воочию узрев мощь и силу воинства Махди, от страха попадали на землю, надеясь спасти свои ничтожные жизни. Когда воины Абдаллаха уже пробежали большую часть расстояния отделяющих их от насыпи, со стороны русских в небо взлетела белая ракета, прочертив в голубом небе замысловатую дугу.
Не успела она отгореть, как раздался оглушительный гром, затем послышался нарастающий пронзительный свист и посреди живой массы людей внезапно вырос огромный огненный столб. В рядах идущих в атаку воинов Махди прокатились крики ужаса, которые впрочем, быстро сменились яростными гневными выкриками в адрес белых колдунов. Позабыв страх, черное воинство продолжило свое движение вперед.
Со стороны русских один за другим раздались ружейные залпы, застрекотало несколько пулеметов, но ничто не могло остановить наступательный порыв воинов джихада. Яростно потрясая оружием и громко выкрикивая приободряющие призывы, они бежали и бежали вперед, не обращая никакого внимания на потери, возрастающие у них с каждой секундой.
Когда расстояние между врагами сократилось, передние ряды наступавших туарегов внезапно натолкнулись на непреодолимое препятствие. Внезапно воины Махди обнаружили, что коварные кафиры натянули между деревянными столбами густые нити стальной колючей проволоки. Разгоряченные бегом, они самоотверженно бросались на коварную преграду, резали в кровь свои тела, но быстро преодолеть неожиданно возникшее препятствие не могли. Подпираемые задними рядами, чернокожие воины безрезультатно топтались на одном месте, а тем временем противник, из-за насыпи обрушил на их головы шквал свинца. Винтовки и пулеметы кавалеристов Котовского трещали в непрерывном темпе, замолкая лишь для смены обойм и пулеметных лент.
Одновременно с этим, к месту сражения приблизился бронепоезд, с высоких платформ которого один за другим загремели орудийные выстрелы. Расположенное в голове поезда орудие методично утюжило ряды солдат Махди своим огненным молотом, безжалостно опустошая их. Его смертоносному голосу вторили другие орудия, разя атакующих шрапнелью.
С каждой минутой боя, потери воинства Абдаллаха стремительно росли. Пытаясь спасти положение, вождь приказал своей кавалерии атаковать бронепоезд врага, благо он располагался в стороне от основных сил, и на нем не было пулеметов.
Черные кавалеристы быстро приблизились к извергающим смерть платформам, но уничтожить находившихся на них врагов не смогли. Насыпь, высокие борта железнодорожных платформ, а так же укрывшиеся за баррикадами из мешков с песком многочисленные стрелки, не позволили черным арабам подняться на платформу и уничтожить защитников бронепоезда. Меткий оружейный огонь и взрывы ручных гранат заставляли атакующих кавалеристов отойти, понеся серьезные потери.
Однако ведомые грозным словом Махди, воины не собирались отступать, и разгорелся жестокий бой. Раз за разом, туареги яростно атаковали грохочущий смертью поезд, не замечая, что на помощь ему спешили конники Котовского.
Развернувшись широкой лавой, они на всем скаку врезались в нестройные ряды противника и за считанные минуты смяли их. Кавалеристы черного халифа пытались оказать сопротивление, но нее выдержали натиска противника и обратились в бегство.
Комбрига Котовского так и подмывало броситься в преследование стремительно отступающего врага но, исповедуя принцип единоначалия, он не мог себе позволить подобного ухарства. Бросив на помощь бронепоезду отряд под командованием Кудякова, он с завистью поглядывал, как его любимые кавалеристы громят «зеленых».
Кровавая бойня у насыпи тем временем подходила к своему финалу. Несмотря на свое упорство и героизм, атакующие так и не смогли преодолеть линию проволочных заграждений отделяющих их от насыпи. В некоторых местах неграм удалось несколько продвинуться вперед. Бросая на проволоку тела своих павших товарищей и перебираясь по ним как по мосту, они смогли преодолеть несколько линий заграждений, но это был символический успех. Стальная проволока вместе с пулеметно-оружейным огнем стали непреодолимым рубежом для религиозных фанатиков.
Наблюдая за страшной картиной сражения, Котовский уже не один раз за это утро вспоминал добрым словом немцев, которые в полной мере обеспечили колючей проволокой его славное войско.
- Как все кончиться, обязательно поставлю свечку во здравие господина германского интенданта, подарившего нам такую роскошь! – крикнул комбриг своему начштабу – ей бог поставлю!
- А за одно и французскому губернатору, что не вывез её отсюда! – ехидно дополнил его обещание Матюшенко.
- Ладно, поставлю и ему, лишь бы все, наконец, закончилось!- от столь масштабной гибели людей, даже у такого бывалого фронтовика как Котовский становилось плохо на душе.
- Да когда они снесут это чертово знамя! – негодовал Котовский, указывая пальцем на шатер Абдаллаха, над которым гордо реял зеленый прапор.
- Охрим! Скачи до пушкарей и передай, что я требую уничтожить его к чертовой матери! – приказал он своему вестовому. Тот проворно вскочил в седло и птицей полетел к поезду с приказом комбрига. Однако не успел он ещё доскакать до головной платформы, как впущенный из пушки снаряд угодил в цель, разметав в клочья ставку черного халифа.
Когда уцелевшие от взрыва телохранители Абдаллаха нашли среди дымящихся
