тем, в чем я в этот момент находился, и выбраться оттуда было невозможно. В самом конце должна быть прямая линия, растянутая в обе стороны до бесконечности, и это будет предел моря и край водопада, обрыв в белую пустоту, откуда поднимаются пенные брызги, чтобы встретить тебя задолго до того, как успеешь сообразить, какой удар ждет внизу. Вот туда-то мы и плыли, мерно идя по течению, и каждый воспарял в вышину и всегда возвращался, чтобы посмотреть, что прямо по курсу, и заглянуть в глаза остальным. Соединив руки, мы молча приготовились к падению.
Однажды днем я проснулся, а язык вывалился у меня изо рта. Он распух и превратился в незнакомое существо, ленивое и толстое, которое постепенно прокладывало себе дорогу на свет, выползая из вялого отверстия, бывшего прежде моим ртом. Ощущение было — вот-вот вырвет. На глазах выступили слезы, и я с благодарностью их выпил. Тогда, наверное, я и увидел того демона, о котором говорил Скип: козлоногое существо с безобразным оскалом, подобное тени, закрывшей небо. Демон поглядывал на меня искоса своими умными и озорными глазами. Небо было темное, с утра над головой клубились черные тучи, по ним пробегала легкая дрожь, море стонало. Увидев его, я повернулся к Скипу, но тот совсем лишился рассудка и сидел ухмыляясь — сам себе демон, — пугая меня своим взглядом. Его лицо совершенно изменилось. Глаза выкатились из орбит — большие круглые шары выступали из резко очерченной черепной коробки. Когда я снова посмотрел вбок, демона там уже не было.
Я попросил воды. То есть пошевелил губами и издал горлом нечто вроде тявканья, но Дэн сказал:
— Рано еще.
За этим отказом последовала немая вспышка гнева, вся ярость излилась внутрь. «Так нечестно, — взывал я. — Нечестно! Я ничего плохого не сделал!»
Наконец я получил немного воды — достаточно, чтобы смочить разбухший язык. Дэн сбрызнул мне губы из кружки.
— Держись, Джаф, не сдавайся.
Вода. Ненадолго мы вновь обрели способность говорить.
— Ерунда какая-то, — произнес Тим.
— Я хочу домой. — Скип обхватил себя руками.
Дом. Надежда. У матушки все хорошо. Должно быть. Чарли Грант человек достойный. Дом, матушка, Ишбель, никогда не вернемся, никогда. В груди жжет. Нужна какая-то защита от ужаса, как одеяло. Я жив, и в голове у меня пляшут яркие картины всего, что было: наш дом в Бермондси, Рэтклифф-хайвей, тигр, птицы, запах лимонного шербета.
Наступила очередная ночь, темнее прежних.
Утром мы опять выпили немного воды и доели крошки. Дэн показал, что осталось от сухарей: крошечный кубик, величиной со спичечный коробок. Мы рассмеялись.
— Нелепость какая-то. — В голосе Тима слышалось некоторое раздражение. — Пора нам и честь знать. Посмотрите, на что мы похожи.
— Мальчики, — обратился к нам Дэн, — мы же еще дышим.
Мы соединили руки. Скип все так же таращил глаза, язык застрял у него промеж зубов. Дэн превратился в коричневого кожистого горбуна и стал похож на полированного деревянного идола из лавки Джемрака. На кого был похож я, даже и не знаю. Тим выглядел как угловатый загорелый эльф с большими голубыми глазами и ниспадающими на плечи волосами.
— Дело дрянь, — сказал он, — больше нам не протянуть. Конец.
— Что-то должно произойти, — предположил Дэн.
— Не надо, не говорите, пожалуйста. — От выпученных глаз Скипа мне уже стало не по себе.
«Нечего на меня так пялиться», — сказал бы ему я, если бы мог. Рука, которую я держал в своей, была колючая, как голая кость.
— Помогите мне! — взмолился Скип.
— Конечно, конечно, — попытался успокоить его Дэн.
— Помогите.
— Скип…
— Помогите, помогите, помогите…
Кости у него захрустели, я опустил глаза и увидел, как его рука сжимает мою: две косточки.
Море высоко подбрасывало нас. Небо было грязное, но с белой каймой по краям. Мне стало холодно. Я представил себе огонь, очаг в душной теплой комнате.
— Держитесь, держитесь, мальчики, — сказал Дэн.
— Пожалуйста, — ныл Скип.
— Давайте тянуть жребий, — предложил Тим.
— Ты о чем?
— Сам знаешь.
— Нет.
— Ты прекрасно знаешь, о чем я. Так это и делается.
— Нет, нет.
— Это разумно.
Скип — по одну сторону от меня, Тим — по другую. Скип вцепился мне в руку, как настоящий безумец.
— Что происходит? — прошептал он.
— Ничего, — сказал Дэн, — держитесь крепче.
Тим засмеялся:
— У
— Жребий, ты хочешь сказать. Соломинки.
— Должны же мы что-то предпринять.
— Рано еще.
— В море так заведено, — заявил Тим. — Кому, как не тебе, это знать. Так всегда делали.
— Как думаешь, где они? — спросил я.
— Кто?
— Саймон. Капитан.
Молчание.
— Может, попадется-таки корабль. — Дэн не оставлял надежды.
— Слишком поздно. — По-моему, я произнес это вслух. По крайней мере, подумал.
— Он может подойти в любую секунду. — Дэн поднял грустный взгляд.
— Не надо, — усмехнулся Тим. Из десен у него шла кровь, глаза слезились. — Давайте сделаем это. Пока все с ума не сошли окончательно. Все равно умрем, если это не сделаем.
Скип громко стучал зубами у меня над ухом. «О черт», — простонал он жутким низким голосом, совсем не похожим на его собственный.
— У всех нас одна…
— О господи, — вздохнул Дэн.
— …судьба…
— Не будет никакого корабля, — бесстрастно произнес Скип, — вообще не будет.
— Я тоже больше не могу, — поддержал я Тима.
— Обождите! — воскликнул Дэн. — Еще день.
— Какой смысл? — высоким резким голосом спросил Тим. Казалось, он смеется.
— Еще денек.
— Почему пистолет у тебя? Разве мы здесь не равны?
Дэн обхватил голову руками. Горизонт словно поднялся и, казалось, отодвинулся еще дальше. Целую вечность ничего не происходило, только у Скипа глаза все больше вываливались из орбит и становились все страшнее. «Там демоны», — произнес он и сжал мою ладонь еще крепче. Я высвободил руку и ударил его. Тим обнял меня обеими руками. Он был намного больше, и у меня возникло странное чувство — не могу точно объяснить, — словно он мне как мать, что ли. Не хотелось плакать, слишком тяжело, поэтому я спрятал это чувство подальше, в глубину своего «я».
