недостатки машины Лока и музыкальных пристрастий Тая.
Тай разглядывал посетителей.
— Неужели этот народ даже не смотрит в зеркало, прежде чем выйти из дома?
На вершине холма собирались представители высшего общества защитников прав животных, чтобы проводить в последний путь Грея и Мэри Стоукс, которых опускали в землю рядом с их давно умершими любимцами: собаками, кошками, кроликами и даже ослом.
— Что, не любишь животных?
— У меня был питбуль. Мужик, я любил этого пса.
— И что с ним случилось?
— Пытался укусить мою двоюродную сестру Шантель. Пришлось его пристрелить. Честно говоря, сестричка дергала его за уши и хватала за жопу, так что у него были кое-какие причины. Но семья есть семья.
— Тай, у меня уже комок в горле от твоих рассказов о юности. Это вроде «Уолтонов»[19] на крэке.
— Иди в жопу, белый парень, — улыбнулся Тай.
— Слушай, ты останешься здесь в машине.
— Ух ты! С чего вдруг?
— А сейчас в чем проблема?
Тай осмотрел интерьер «Тойоты» Лока, на его лице было написано отвращение:
— Люди могут подумать, что этот кусок дерьма — мой.
Когда Лок взбирался на холм, он увидел знакомое лицо. Сержант, считавший, что «лучше высокий холестерин, чем отсутствие терпения», приветственно поднял филе-о-фиш с дополнительным сыром. «Интересно, — подумал Лок, — кому могло прийти в голову добавить сыр в филе-о-фиш?»
— Уж не Джек ли это Бауэр?[20] — заявил Кэффри, смахивая майонез, прилипший к одному из его подбородков.
Лок был рад вариациям диеты Кэффри не больше, чем сарказму этой будущей жертвы инфаркта.
— Как сэндвич?
— Пища богов, — промычал Кэффри с набитым ртом.
— Неужели ты сюда добрался?
— Меня направила ОГБТ, — огрызнулся Кэффри.
— Новая тактика? «Аль-Каида» атакует, а мы сперлочим в ответ, пока у них не откажет печень.
— Сперлочим? — переспросил Кэффри, не уловив мысль.
— Сперлок. Парень, который снял кино про то, как целый месяц жрал только бургеры.
— Месяц?
— Ага.
— Счастливый ублюдок.
— Ну, мило поболтали.
Лок двинулся дальше, но Кэффри преградил ему дорогу.
— Лок, не беспокой никого из этих людей. Мне сильно повезет, если я до пенсии закончу оформлять бумаги с нашей последней встречи.
— Я здесь, только чтобы отдать дань уважения.
Кэффри отошел в сторону и откусил здоровенный кусок своей чудесной рыбы. Ужасно вкусно, особенно для человека, который пропустил завтрак.
Лок побрел вверх по склону к тому месту, откуда были видны несколько внедорожников с тонированными стеклами. Незаметные, как кирпич, наклейки на номерах наверняка гласили «Подразделение ФБР». С другой стороны, в этом есть смысл: ФБР давало знать активистам, отбившимся от стада, что за ними следят.
Лок прошел мимо машины ФБР и с трудом подавил детский порыв постучать пальцем по стеклу. Он остановился в полусотне ярдов от группы людей, стоящих вокруг могилы. Двух могил. Совсем рядышком.
Лок подошел поближе и понял, что ему не стоит беспокоиться о своем костюме. Из всех присутствующих он был одет наиболее прилично. На похороны пришла сборная солянка из старых хиппи и молодых нью-эйджеров. Один парнишка лет двадцати с небольшим был одет в синие джинсы и коричневый жилет из кожзаменителя, по-видимому сделанный вручную из какого-то барахла.
Несколько человек взглянули на Лока, но никто не сказал ни слова. В центре толпы Лок заметил Дженис, которая сидела в коляске и смотрела в пустоту, пока два гроба медленно и синхронно погружались в землю.
Пожилой сероватого оттенка мужчина с длинными сальными волосами сложил руки и, склонив голову, произнес несколько слов. Лок подошел ближе и услышал последние фразы.
— Грей Стоукс уходит от нас как герой. Как мученик, павший в борьбе за права животных. Он был человеком, который увидел издевательства там, где другие просто отводили взгляд. Противостоявший тем, кто создавал лагеря смерти. Человек, заступившийся за тех, кто лишен голоса. И его смерть не будет напрасной. Движение за освобождение животных от пыток и страданий не остановится на этом. Его душа пребудет с нами на нашем пути.
Мученичество, жертвы, борьба. Лок уже слышал все эти слова. Возможно, Джон Льюис, помощник заместителя директора ФБР по борьбе с терроризмом, был прав, когда несколько лет назад предупредил сенатский комитет, что защитники прав животных становятся реальной угрозой. Но потом на самый верх рейтинга террористов запрыгнула «Аль-Каида», и общество забыло, что ряды террористов не ограничиваются парнями, которые жаждут встречи с гуриями в райском саду.
Как только мужчина закончил панегирик, люди по краям группы стали расходиться. Лок направился к Дженис; оставшиеся у могил бросали на него неприязненные взгляды. Сейчас говорил парень в коричневом жилете, упрямо наклонив голову:
— Они заплатят за это. Вы еще увидите. Когда мы дойдем до конца, они заполнят целое кладбище.
Его мрачные предсказания были адресованы сразу всем и никому конкретно. Дженис шикнула на парня, когда Лок подошел ближе.
Лок протянул руку и коснулся ее плеча.
— Приношу свои соболезнования.
Слова показались неподходящими. Лок напрягся, ожидая от разгоряченного парня новой вспышки, может, даже удара, но тот отошел в сторону.
Глаза Дженис не отрывались от двух могил.
— Зачем вы пришли?
— Отдать дань уважения. — Лок качнул головой в сторону парня. — Кто это?
Дженис кивнула на два массивных внедорожника:
— Спросите у своих друзей.
— Тебе не кажется, что пора перестать играть в игры и поговорить серьезно?
— Так зачем вы здесь?
— Ответь на мой вопрос, и я скажу тебе.
— Это Дон, — сказала Дженис. — На самом деле он не входит в нашу группу. Он не согласен с нашими методами.
— Парню нравятся более решительные действия?
— Он участвовал в нескольких освобождениях.
Словом «освобождение» активисты называли силовое проникновение в лаборатории, использующие животных, с целью их освобождения. Иногда они атаковали и крупные фермы, обычно птицефабрики.
— Так что он здесь делает?
— То же, что и вы.
— Этот мужик беспокоит тебя? — произнес кто-то сзади, для пущего эффекта постучав Лока по плечу.
