Бикерстафф возьмет завтра в руки газету «Мейл» и увидит нечеткий снимок своей дочери в неформальной обстановке на самой первой с…
Я сползла с дивана и схватила телефон, прежде чем Энт успел закончить предложение.
— Лиза, это я. Мне жаль. Нет, мне правда очень, очень, очень жаль, — выдохнула я в трубку, — пожалуйста, не делай этого.
— Не делать чего? — прошипела Лиза.
— Даже не знаю… Что ты там собиралась сделать?
— Я собиралась убить тебя, Эми.
— Ты права, я заслуживаю смерти. Какая же я ужасная! Сама не знаю, что на меня нашло.
— Зато я прекрасно знаю. Ты трусливая. Я тоже раньше отличалась этим, но зачем нужно было втягивать меня в свою дурацкую историю? Теперь мама надумала конфисковать мой паспорт.
— Ну, ты же в любом случае не горишь желанием жить в Гонконге… Или все-таки поедешь?
— Мои планы не имеют для других никакого значения. Только я решаю, что мне делать, а что нет. Ведь я дала тебе возможность выбрать, когда лучше рассказать маме про твою дурацкую книгу… Хотя ты уж точно никогда не решишься. Ничтожество!
— Ты когда-нибудь простишь меня? — захныкала я.
— С чего это я должна тебя прощать? К тому же, судя по голосу, ты изрядно навеселе. И сколько необходимо было влить в себя алкоголя, чтобы набраться смелости и набрать мой номер?
— Лиза, прости меня.
Молчание.
Я решила попробовать тактику отца и неожиданно поменять тему разговора:
— Отец завел интрижку.
— Господи, да ты и в самом деле пьяна!
— Ничего я не придумываю. Он обманывает маму.
— Папа? Да ладно, перестань.
— Нет, правда. Я своими глазами видела ее. Блондинка в босоножках на шпильках, я разглядела даже лак на ее ногтях. А отец ради нее начал пользоваться лосьоном после бритья.
— Сейчас приеду. Делай все, что угодно, только постарайся не отключаться.
— Черт возьми, как нам теперь быть? — спросила я.
— Конечно же, устроить ему очную ставку, — сказала Лиза, словно это было нечто само собой разумеющееся.
Сестра находилась у меня уже около часа, и мы как раз приканчивали четвертую бутылку. Лиза присоединилась ко мне, все еще находясь в шоке от услышанного. Энт отмалчивался, что было абсолютно не похоже на моего друга, но, возможно, его немногословность объяснялась простым обстоятельством: количество вина уменьшалось в основном благодаря ему. Однако Энт все-таки решился нарушить молчание:
— На вашем месте я оставил бы все как есть.
— Как ты можешь такое говорить, Энт? — воскликнула Лиза. — Он же наш отец. Нельзя позволить ему делать из себя полного идиота.
— Ну конечно. Мистер Бикерстафф — взрослый человек. Кто вы, чтобы осуждать его? Подумайте, разве вам самим приятно, когда родители вмешиваются в вашу личную жизнь? Решают, с кем вы можете или нет… да даже поехать в Гонконг, например.
— Тут совсем другое дело, — с негодованием произнесла Лиза.
— Лиза абсолютно права. — Я сделала вид, что солидарна с сестрой. Она все еще ужасно на меня злилась, и в сложившейся ситуации подобное поведение оказалось наиболее разумным.
— Если вы решили серьезно поговорить с ним и полностью уверены в своей правоте, для начала удостоверьтесь, что владеете всей информацией, — возразил Энт.
— Чего мы можем не знать, Энт? — возмутилась Лиза. — Он трахается с девицей в босоножках на шпильках.
— Боже, только послушай себя со стороны! Наверное, такие обвинения выкрикивала озлобленная средневековая толпа. Босоножки на шпильках! Сжечь ведьму! А ведь доподлинно известно лишь то, что бедняга пропустил с девушкой стаканчик-другой.
— Да, только перед тем сказал маме, будто собирается в Бирмингем взглянуть на новую машину для вешалок. Почему отец обманывает, если на самом деле ни в чем не виноват? — поинтересовалась я.
— Ладно, возможно, мистер Бикерстафф и завел интрижку. Но даже если так, вы не знаете всех обстоятельств, — сказал Энт загадочно. А может быть, он вовсе не вел себя так, просто мне это показалось из-за выпитого вина.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросила Лиза.
Энт пожал плечами.
— Постой-ка, — взволнованно взвизгнула я, — мамино признание. Что она рассказала, Энт?
— О чем, черт возьми, вы говорите? — подала голос Лиза.
— Мама заходила вчера, когда меня не было дома, — объяснила я. — И исповедовалась перед отцом Энтони, святым Либераче[27]. Он упорно не хочет пересказывать мне ее слова, но, должно быть, ее исповедь имеет отношение к отцу и этой блондинке.
— Ничего подобного, — возразил мой друг. — Прежде чем ты станешь расспрашивать меня, в чем дело, Лиза, хочу предупредить: можете подвергнуть меня любым пыткам, но я ни за что не выдам тайну, доверенную мне.
Лиза бросила на Энта грозный взгляд, но он проигнорировал его.
— Послушайте, лучшее, что можно сделать, — забыть о родителях. Предоставьте им самим разбираться со своей жизнью и займитесь собственными проблемами… Кажется, у вас у самих их немало.
— Заткнись, Энт! — рявкнула Лиза. — Ты бы не стал утверждать такое, если бы брак твоих родителей трещал по швам.
— Ну и что вы собрались делать? Пригласите консультанта по семейным отношениям на воскресный обед? Наймете частного сыщика?
Не стоило ему этого говорить.
Глава 10
Нет, правда, лучше бы Энт промолчал.
— Зачем, черт возьми, я только согласилась? — ворчала я, поднимаясь вслед за Лизой по ветхой лестнице в убогий домишко в Клеркенвелле.
— Потому что мы приняли самое верное решение, — отозвалась Лиза с непреклонной уверенностью в голосе.
Поднявшись на самый верхний пролет, мы оказались перед облезлой зеленой дверью. Табличка, висевшая на ней, гласила: «Бю о расследований Пара аунт (Интер эшн)». В первый момент показалось, что надпись является зловещим предупреждением на латыни, но мой разум уже через несколько секунд восстановил пропущенные буквы.
— Можно ли представить более убогое зрелище? — пробормотала я. — Давай уйдем, пока еще не слишком поздно.
— Как мы можем пойти на попятную сейчас? Просто веди себя тихо и предоставь мне вести беседу, — сказала Лиза, толкнув дверь.
— Заходите, заходите, — раздался громкий неприятный голос. Он принадлежал толстому потному мужчине средних лет, каким-то чудом втиснувшемуся за крошечный столик. Да уж, чем дальше, тем лучше. Он крепко прижимал к уху трубку, закрывая рот другой рукой. — Поудобнее устраивайте свои хорошенькие попки, девочки, — сказал он, жестом указывая на два пластиковых стула.
Мы с Лизой сняли со стульев огромную стопку папок, затем послушно сели и стали ждать, пока
