такой неприятный разговор на этом замечании.
Но не тут-то было.
— Ты ведь знаешь, как вести себя в подобных случаях. Существует лишь один выход: объяви обо всем сама. Лучше контролировать ситуацию и открыть правду именно в то время и в том месте, которые выберешь ты. Правда, ведь, лучше признаться, не теряя чувства собственного достоинства, чем быть пойманной с поличным? Вспомни историю бедного Джорджа Майкла в грязном общественном туалете.
Я ответила угрюмым молчанием.
— Эми, ты же сама понимаешь, насколько разумен предложенный выход.
Я вытянула ноги, зажгла уже третью с прихода Мэри сигарету и сменила тему.
— Хотелось бы узнать только одно: какой подлец информировал «Мейл»? — фыркнула я.
— Не смотри на меня так, милочка. Ты же знаешь, во всем, что касается нашей тайны, я держу рот на замке. Хотя понимаю тебя, я бы тоже была в бешенстве. Как, черт возьми, в «Мейл» узнали, что я твой агент? Видимо, кто-то очень любит потрепаться. Однако не время проводить расследование, сейчас нужно подумать о другом.
— Не могу я этого сделать, пойми. Хочешь, чтобы я встала и объявила: «Послушайте, это написала я»? К тому же ты согласилась держать все в секрете.
— Да, верно, но только ради тебя. И потом, дело было сто лет назад, и многое изменилось с тех пор.
— Не могу я этого сделать, — повторила я. — Мама меня убьет. — Я и на самом деле абсолютно в этом уверена.
— Она не может быть настолько ужасной, ведь она твоя мать. И любит тебя…
— Ты не знаешь ее. Она ничего не делает просто так.
— Позволь мне открыть тебе две истины, которые остаются в жизни неизменными, Эми. Во-первых, обычно все получается не настолько плохо, как мы думаем. И во-вторых, реакция людей на наши поступки порой бывает весьма неожиданной.
Я понимала, что Мэри хотела этим сказать, и, наверное, всегда в глубине души разделяла ее мнение. Устами Мэри глаголет истина. Однако я так же твердо знала: последовать ее совету нереально, поскольку мой агент не учитывает одно ключевое обстоятельство. А именно: я могу с уверенностью предсказать реакцию своей матери на услышанное.
Первый раз в жизни я начала понимать смысл дурацких поговорок о молоте и наковальне, а также о двух огнях. Меня охватила паника, необходимо было предпринять что-нибудь, и как можно скорее. Итак, пришла пора обратиться к надежному запасному плану «Б».
— Мэри, — объявила я так, словно приняла решение.
— Да, дорогая? — отозвалась она и, выжидательно взглянув на меня, пододвинулась к самому краю кресла. Я буквально ощущала опасность, исходящую от нее.
— Мне нужно в туалет.
Уже через десять минут Мэри начала ломиться в дверь ванной комнаты.
— Ну-ка выходи оттуда, — приказала она.
— И не собираюсь, Мэри. Не хочу созывать дурацкую пресс-конференцию.
— Дело в другом, ангел мой, просто кто-то к тебе пришел и ждет у входной двери.
Я осторожно выглянула из ванной, а затем прокралась к окну и, слегка раздвинув занавески, выглянула на улицу.
— Черт! — пробормотала я. А затем прибавила для большей убедительности: — Черт, черт, черт!
— Это ведь не репортер из «Мейл», верно? Я была уверена, что оторвалась от нее.
Нет, не репортер из «Мейл». Дело обстояло намного хуже.
— Там мама.
— Чудесно! — воскликнула она. — Я всегда мечтала познакомиться с выдающейся женщиной, подарившей миру мою любимую клиентку и восходящую звезду.
— Мэри, ты меня совсем не слушаешь? Ни в коем случае вы не должны встречаться! — закричала я, даже не пытаясь скрыть охватившую меня панику. — Нужно тебя где-то спрятать.
— Ангел, поправь меня, если я не права, но мне казалось, мы находимся в Крауч-Энде, а не в очередном нелепом правительственном фарсе. К тому же хотелось бы узнать, куда ты собираешься меня засунуть.
Да, ее замечание резонно. Все равно что пытаться спрятать слона в крошечной лодке, ведь Мэри просто огромная.
— Ладно, — сдалась я, — познакомлю вас, но не вздумай задерживаться надолго. Запомни: тебе скоро придется уйти… И не вздумай хоть словечком обмолвиться о моем секрете.
— Полагаешь, я на такое способна?
Я скептически подняла бровь, однако выбора в отличие от Мэри у меня не оставалось, и я направилась к домофону.
— Мам, что ты тут делаешь?
Справедливый вопрос, ведь мама никогда не приходит без предупреждения.
— Прости, милая, у меня неприятности…
Господи, и у нее тоже?
— Мне просто хотелось с кем-нибудь поговорить.
— А ты не можешь поговорить с отцом?
— Дело касается именно твоего отца.
Сама мысль, будто отец, может явиться источником неприятностей, показалась мне абсурдной.
— Думаю, тебе лучше подняться, — сказала я.
Я открыла входную дверь, меня сразу же охватил новый приступ паники. Схватив диванную подушку, я яростно швырнула ее вверх.
— Что ты делаешь? — завопила Мэри, которой пришлось отпрыгнуть в сторону, чтобы я ее не задела.
— Тут пахнет сигаретным дымом.
— Ну и?
— Она даже не догадывается, что я курю.
— Ради Бога, этой женщине хоть что-то известно о ее дочери?
Я застыла с подушкой в руке, почувствовав, как мои глаза наполняются слезами. Мэри шагнула ко мне, обняла за плечи, подвела к дивану и усадила.
— Не волнуйся, ангел мой, я возьму все на себя, — успокаивающе произнесла она. Взяла сигареты с кофейного столика и положила в сумку. А потом направилась к входной двери и, широко распахнув ее, воскликнула: — Миссис Бикерстафф, приятно познакомиться! Эми рассказывала о вас так много хорошего.
Мама, стоявшая на коврике с надписью «Добро пожаловать», с подозрением уставилась на Мэри. Она выглядела как-то необычно. Совсем по-другому.
Мой агент никогда не встречалась с мамой раньше, но, похоже, тоже почувствовала что-то неладное.
— Господи, где мои хорошие манеры? — продолжала болтать она. — Я Мэри Маккензи, мы с Эми…
«Мы с Эми» — что? Я в ужасе застыла, ожидая продолжения. Но у меня не было возможности заготовить правдоподобную версию заранее, поэтому я не стала вмешиваться.
— …соседки. Я живу в квартире тридцать шесть «А», этажом ниже. Ваша дочь просто прелесть. Она разрешила мне зайти к ней покурить, — продолжила Мэри, указывая на окурки, — дело в том, что мой бойфренд — стойкий противник сигарет, настоящий фашист.
Должна сказать, это блестящая импровизация.
Мама готова первой надеть нарукавную повязку со свастикой, если таким образом можно навсегда искоренить сигареты. Она поморщилась, но тут же вспомнила о собственных хороших манерах и, протянув руку, произнесла:
— Мне тоже очень приятно с вами познакомиться. Надеюсь, я не помешала?
