Я не могла говорить, потому что испытывала абсолютно новое ощущение. Танцоры «Риверданса», которые взяли заслуженный отпуск, пока я ездила в Нью-Йорк, вернулись. Они снова начали активные действия в моем желудке, но на сей раз, очевидно, абсолютно спятили, решив заменить набойки на ботинках на каблуки-шпильки.
— Откуда, черт возьми, они это взяли? — наконец удалось мне прошептать.
— Почему бы не заподозрить меня, Эми? Или твоего агента? А может быть, это Лиза? Кажется, она разозлилась не на шутку.
Я покачала головой.
— Тогда, видимо, твой шантажист причастен к этому.
— Мэри сказала, она о нем позаботилась. А даже если это не так, разве бы он не предоставил газетам больше информации, чем просто описание внешности?
— Твой издатель? — предположил Энт.
— Он даже не знает моего имени, не говоря уж о том, где я живу.
Я напрягла память и попыталась вспомнить каждое слово, произнесенное во время нашей встречи. Может быть, какая-та фраза и вылетела из моей памяти, но сейчас у меня никаких идей нет.
— Он бы никогда так не поступил. Зачем рисковать и срывать сделку? Нет, он не стал бы тебя выдавать, — сказал Энт. А потом прижал меня к себе и крепко обнял, потому что я, конечно же, разрыдалась.
— Давай вернемся в Нью-Йорк, — сквозь всхлипывания пробормотала я.
Как же я на самом деле этого хотела! Оружие, беспорядочные перестрелки и притоны Нью-Йорка не имеют значения, там все-таки намного спокойнее.
— Убежать не удастся, — мягко произнес Энт.
И он прав, разумеется. Ведь я услышала звук открывающейся входной двери. Судя по всему, папа вернулся домой вместе с заключенной.
— Черт возьми, Энт, тебе нельзя здесь оставаться, — прошипела я.
Но никто из нас даже не шевельнулся: мы оба приросли к полу. Думаю, встретить смерть в объятиях лучшего друга не самый ужасный конец. Дверь в гостиную открылась. Но это оказалась Лиза, и она больше не выглядела сердитой.
— Прости, — сказала она, — не стоило выходить из себя.
— Все в порядке, — ответила я. — Я тоже виновата.
Я отстранилась от Энта и обняла младшую сестренку.
— Папа только что позвонил на мобильник, — сообщила она. — Он едет домой.
— Лучше тебе как можно быстрее исчезнуть, Энт, — сказала я.
— Нет, пока мы в безопасности, папа приедет один, — объяснила Лиза. — Маму задержали на всю ночь… Как я поняла, она швырнула сумочку в окно полицейского участка, а дежурному по отделению даже пришлось накладывать три шва.
Моя мама, страдалица за благопристойные семейные ценности, проведет ночь в полицейской камере в компании пьяниц и угонщиков автомобилей. Да, чем дальше, тем лучше, ничего не скажешь.
— Как насчет чашечки чаю? — воскликнул Энт.
Он направился на кухню, мы же с Лизой сели и стали ждать. Возможно, стоит сейчас поведать о шашнях мамы с Патом, любителем цветов. Разве не справедливо, если Лиза тоже обо всем узнает? Однако я не смогла. Жизнь и так преподнесла сестре слишком много сюрпризов, и мне, между прочим, тоже.
— Нужно выяснить все относительно папы и его пассии, ты помнишь? — заявила она.
— Конечно, но не сегодня.
— Ты права. Сначала лучше уладить несчастье, случившееся с мамой, — согласилась она. — Сегодня убивать отца не будем…
— Тебе не кажется, что давно пора все нам объяснить, папочка? — потребовала Лиза.
— Где вы это взяли? — спросил он, взглянув на фотографии, разложенные на кофейном столике.
Его лицо стало мертвенно-белого цвета. Папа и так был бледен, когда приехал из полицейского участка, но сейчас он каким-то немыслимым образом показался мне еще бледнее. Даже понимая, какой он обманщик, мерзавец и все такое, как можно не пожалеть его? Должно быть, он сейчас чувствует то же, что и я, когда Колин Маунт позвонил мне и начал шантажировать.
Решение Лизы подождать и не проводить очную ставку с мисс Босоножки на шпильках длилось целых десять минут. Лиза не выдержала, когда папа, вымотавшийся из-за произошедших событий, что вполне объяснимо, напал на нас с Энтом и обвинил в причастности к маминому нервному срыву. Именно тогда Лиза и решила напомнить, какую роль он сам сыграл во всей этой истории, и пришла к нам на выручку, словно Лара Крофт, одетая в «Версаче». Энт сделал стратегически важный шаг и ретировался. Видимо, решил, будто еще одна чашечка чая уж точно спасет положение.
— Не имеет значения, как мы раздобыли снимки, отец, — заявила Лиза. — Чего ты добиваешься таким поведением?
— Да, я встречался с ней, — пробормотал папа чуть слышно, явно растерявшись и не найдя, что еще сказать.
— Это очевидно. И не пытайся убедить нас, будто она коллега по работе. Мы точно знаем, кто эта женщина. Сандра Филлипс. С энд, как зовут ее друзья. Живет в районе Вуд-Грин и любит «Саузерн комфорт» и…
— Откуда вы раздобыли такие подробности? — спросил отец, распахнув глаза от удивления. — Даже я не был в курсе таких деталей, хотя знаю ее уже несколько недель.
— Итак, значит, ты признаешь? — победоносно сказала Лиза, словно допрашивая свидетеля в главном суде Великобритании «Олд Бэйли». — Кстати, она носит тридцать четыре «В». На случай, если понадобится подарок на День святого Валентина.
— Что тридцать четыре? И что я признаю? — забормотал отец. Мне показалось, он несколько переигрывает с замешательством, ведь мы застали его на месте преступления. — А как, черт возьми, вы раздобыли эти снимки? — продолжил он, теперь придя в настоящее негодование. — Шпионили за мной?..
Ну да.
— Собственные дети шпионили за мной! Неужели вся семейка абсолютно спятила?
Наверное, снова да.
— Не понимаю, как ты смеешь обвинять нас в чем-то, папа? — подала голос я. До сих пор я молчала, но наигранное непонимание уже начало действовать на нервы. — Ведь ты сам завел любовницу.
— Любовницу? — Он смотрел широко открытыми, испуганными глазами то на меня, то на Лизу. — Она вовсе не моя любовница. Она занимается устройством вечеринок. Ради Бога, эта женщина планирует вечеринки.
— Да, мы знаем, и что ты делал со специалистом по планированию вечеринок, можешь объяснить?
— Планировал проклятую вечеринку, черт возьми! — взорвался он, и на его виске внезапно начала пульсировать багровая жилка.
Раньше я этой жилки никогда не видела. Но я ведь также никогда не видела отца в такой ярости, и его состояние пугало. К тому же у меня внезапно появилось слабое, но тревожное ощущение. Существует вероятность (только вероятность), что мы все неправильно истолковали.
— Маме в следующем месяце исполнится шестьдесят, если вы вдруг забыли! — проревел отец. — Я никогда не баловал бедняжку своим вниманием, и мне захотелось хоть немного исправить положение, организовав проклятую вечеринку в ее честь. Вас устраивает такое объяснение?
— А вот мне кажется, ты устроил вечеринку в свою честь на стоянке автомобилей, отец! — закричала Лиза, которая не поверила ни одному слову из его оправданий.
— О чем ты?
— Взгляни, — сказала Лиза, с обвиняющим выражением лица указывая на вещественное доказательство номер один. На фотографии он сидел в фургоне, а Сандра стояла на коленях перед ним. А я забыла об этом фото. Проклятие, видимо, мы все-таки не ошиблись.
— И на что же я должен взглянуть, по-вашему? — вопрошал отец по-прежнему на повышенных
