поднимаю руку, чтобы заставить парней замолчать, и говорю: может быть хватит? Отправляйтесь по домам и забудьте про бойцовский клуб.
По-моему, бойцовский клуб сыграл свою роль, разве не так?
«Проект Разгром» отменяется.
Говорят, сегодня ночью по телевизору будет отличный матч...
Сто человек молча смотрят на меня из темноты.
Человек умер, говорю я. Игра окончена. Шутка зашла слишком далеко.
И вдруг из-за спин бойцов раздается незнакомый мне голос руководителя отделения:
– Первое правило бойцовского клуба – никому не рассказывать о бойцовском клубе.
Уходите домой, кричу я.
– Второе правило бойцовского клуба – никому никогда не рассказывать о бойцовском клубе.
Бойцовский клуб закрыт. «Проект Разгром» отменяется.
– Третье правило бойцовского клуба: в схватке участвуют только двое.
Я – Тайлер Дерден, кричу я. Я приказываю вам выметаться!
Но никто на меня даже не смотрит. Все стоят и глядят друг на друга через пятачок под лампой, так, словно в нем никого нет.
Голос руководителя отделения медленно перемещается по помещению. В схватке участвуют только двое. Биться без обуви и голыми по пояс.
Схватка продолжается столько, сколько потребуется.
Эти слова звучат сейчас на шести разных языках в доброй сотне городов.
Чтение правил закончено, а я все еще стою в круге света под лампочкой.
– Пара, записавшаяся на первый бой – в круг! – выкрикивает из темноты голос руководителя. – Очистить центр клуба.
Я не двигаюсь с места.
– Очистить центр клуба!
Я не двигаюсь с места.
Лампочка отражается в сотне пар зрачков, внимательно глядящих на меня из темноты. Я пытаюсь смотреть на этих людей теми глазами, которыми смотрел на них Тайлер. Выбрать лучших бойцов для подготовки к «Проекту Разгром». Кого из них Тайлер пригласил бы работать в «Мыловаренный завод на Бумажной улице»?
– Очистить центр клуба!
Это обычная процедура в бойцовском клубе. Того, кто трижды не подчинился требованиям руководителя, исключают из клуба.
Но я же Тайлер Дерден. Я придумал бойцовский клуб. Я написал эти правила. Никого из вас не было бы здесь, если бы не я. И я приказываю распустить клуб!
– Приготовиться к выдворению члена клуба через три, две, одну...
Круг смыкается, и полтысячи пальцев вцепляются в каждый дюйм моих рук и ног, поднимая меня к свету.
Приготовьтесь к эвакуации души через десять, девять, восемь...
Меня передают над головами толпы, из рук в руки, по направлению к двери. Я плыву. Я лечу.
Это мой клуб, кричу я. «Проект Разгром» – это моя идея. Вы не можете выдворить меня. Я здесь командую. Расходитесь по домам.
Голос руководителя отделения приказывает:
– Пара, записавшаяся на первый бой – в круг!
Я не уйду. Я не сдамся. Еще посмотрим. Я здесь главный.
– Выдворить члена бойцовского клуба!
Душа эвакуирована.
Я медленно вылетаю из дверей в темную, холодную ночь, полную звезд, и падаю на бетон автомобильной стоянки. Руки, выбросившие меня, скрываются в проеме двери, которая тут же захлопывается. В сотне городов собрания бойцовского клуба продолжаются. Без меня.
25
Кажется, это было годы назад. Тогда я хотел заснуть. Беспробудным, тупым, мертвым сном. Теперь больше всего я боюсь заснуть. Я у Марлы, в комнате «8Г» отеля «Регент». Здесь, среди всех запертых в эти клетушки стариков и наркоманов, мое отчаяние выглядит вполне нормальным и естественным.
– Вот, – говорит Марла, которая сидит, скрестив ноги на кровати, протягивая мне пригоршню стимулирующих таблеток, выдавленных из пластиковых ячеек. – У меня был парень, которого мучили ужасные кошмары. Он тоже боялся заснуть.
Что случилось с этим парнем?
– Ах, с ним? Умер. Сердечный приступ, вызванный передозировкой. Слишком много амфетаминов, – говорит Марла. – Ему было всего девятнадцать.
Спасибо за информацию.
Когда мы вошли в отель, я увидел, что у парня за стойкой регистрации половина волос на голове вырвана вместе с корнем. Его голый скальп был весь покрыт шрамами. Он поздоровался со мной. Пенсионеры, сидевшие в холле перед телевизором, повернулись посмотреть, кого это он назвал «сэром».
– Добрый вечер, сэр!
А сейчас он позвонит в одну из штаб-квартир «Проекта Разгром» и сообщит о моем местонахождении. У них на стене висит карта города, на которой они обозначают мои перемещения при помощи канцелярских кнопок. Я чувствую себя помеченным, словно перелетный гусь из передачи «В мире животных».
Они все шпионят за мной, они видят таблетки в моей руке.
– Можно принять сразу все шесть, но если ты не хочешь, чтобы у тебя заболел желудок, надо засунуть их себе в задницу, – говорит Марла.
Ничего себе новость.
Марла говорит:
– Мне они уже не помогают. Позже мы достанем что-нибудь покрепче. Какие-нибудь настоящие наркотики вроде «крестиков», «черных красоток» или «аллигаторов».
Я не собираюсь засовывать эти таблетки к себе в жопу.
– Тогда принимай не больше двух за раз.
Куда мы пойдем?
– В боулинг. Там открыто всю ночь, и заснуть тебе не дадут.
Куда бы мы ни пошли, говорю я, все принимают меня за Тайлера Дердена.
– Так вот почему водитель автобуса подвез нас бесплатно?
Да. И вот почему два парня в автобусе уступили нам места.
– И что ты по этому поводу думаешь?
Я думаю, что просто спрятаться недостаточно. Надо каким-то образом избавиться от Тайлера.
– Однажды у меня был парень, который любил примерять мои платья, – говорит Марла. – У меня есть шляпка с вуалью. Ты можешь переодеться и в таком виде выбраться из отеля.
Я не буду одеваться женщиной и не буду засовывать таблетки себе в задницу.
– Бывает и хуже, – говорит Марла. – У меня однажды был парень, который потребовал, чтобы я разыграла перед ним лесбийскую любовь с надувной куклой в человеческий рост.
Наверное, когда-нибудь Марла будет так рассказывать и обо мне.
У меня однажды был парень, который страдал раздвоением личности.
– Однажды у меня был парень, который решил увеличить себе пенис при помощи одного из этих приборов.
Я спрашиваю Марлу, который час.
– Четыре часа утра.
Через три часа мне пора на работу.
– Прими таблетки, – говорит Марла. – Раз они считают тебя Тайлером Дерденом, то они пустят тебя в
