ложную надежду, ей хотелось провалиться сквозь землю.
— Бред какой-то, — зло буркнула она, — не могу поверить, что совсем ничего нельзя сделать.
Дина выбрала из кучи одежды темно-серое платье и жемчужного цвета жакет. Надев, осмотрела себя в зеркале и осталась недовольна. Слишком строго, слишком спокойно. А ей хотелось какого-то взрыва, урагана эмоций, страстей. Быстро сбросив с себя одежду, Дина, извиваясь, натянула узкое яркокрасное платье с открытой спиной. Потом сорвала бархатную китайскую розу, распустила волосы и воткнула в них цветок.
Глава 6
ЗАЯВЛЕНИЕ
ЗАЯВЛЕНИЕ
— Все, от балласта в виде адвоката Горелова мы избавились, теперь можно выезжать на место преступления. Машина пришла?
Артур сладко потянулся, хрустнув костями.
— Еще нет, — лениво ответил сержант.
— Как — нет? Бегом! Иди, поторопи их. Пока туда-сюда, глядишь, и стемнеет. Мы что, как кроты там, в горах, ползать будем?!
Карпенко сорвался с места и побежал во двор.
— А адвокат-то жаловаться не будет? Он грозился. Говорил, что успел уже на нас какую-то инфу накопать, — обеспокоенно сказал Мальков.
— Будет жаловаться — успокоим. Не боись, на всякую хитрую жабу есть цапля с ружьем, — Артур захохотал.
Мальков поддержал его тонким хихиканьем.
Погода, к счастью, стояла отличная. Пойди сейчас дождь, и дачу показаний подозреваемым на месте преступления пришлось бы переносить на другой день. А то и на два-три: в гору ведет только узкая тропинка, и она непременно размокнет. Хорошо еще, что после недавнего дождя пару дней светило солнце и успело подсушить землю.
У форелевого хозяйства водитель остановился, и опера повели Макара к подвесному мосту. В наручниках идти по раскачивающемуся мосту было неудобно, и Макар все время боялся упасть. Один из полицейских крепко держал его за локоть, два других страховали спереди и сзади. Конечно, это делалось вовсе не из-за страха за жизнь Макара, а из банального опасения, что подозреваемый сбежит.
Вытянувшись цепочкой, вся группа поднялась вверх, на гору.
— Понятые, готовы? — бодро спросил Артур, потирая руки.
— Готовы, — ответили понятые нестройным дуэтом. Оба мужика были одеты как-то слишком легко для середины октября, пусть и сочинского, и сейчас тряслись от холода.
— Иди сюда, — поманил Артур за собой Макара, улыбаясь. Подведя парня к самому краю, он указал рукой вниз и дружелюбно сказал: — Вот отсюда ты сбросил своего друга, Михаила Старченко. А вон там, — он махнул рукой на противоположный берег реки, — мы нашли спустя несколько дней его труп.
— А как он туда попал, по-вашему? — криво усмехнулся Макар. — Сам, своими ногами перешел?
— Поумничай еще мне! — прикрикнул на него Александров. — Бусов, приготовь камеру, сейчас Зеленский будет давать признательные показания.
Макар вспыхнул.
— А если я не буду их давать?
— Будешь, куда ж ты денешься, — заискрился счастьем Артур.
Макар в этот момент подумал, что он присутствует при комедии абсурда. И если можно было бы отключить звук, то по выражению физиономии следователя никто бы не догадался, о чем он говорит. В лице Александрова не было ни тени агрессии, он вел себя так, будто разговаривал с лучшим другом. Но за время следствия Макар успел достаточно хорошо узнать Артура: этот человек всегда носил маски. При этом, как бы он ни выглядел снаружи, внутренне он всегда оставался неизменным: жестоким циничным садистом. Иногда маска слетала с него столь резко, что Артур не успевал приспособиться. И тогда было видно истинное лицо следователя Александрова: высокомерное и злобное.
— Итак, — продолжал Артур, — ты подвел Старченко к обрыву и ударом кулака в грудь сбросил его вниз. Сейчас подойдешь к обрыву и покажешь, как ты это сделал.
Макар выждал пару секунд и заговорил только тогда, когда заметил, что камеру включили.
— Я хочу сделать заявление, — сказал он. — Я не могу признаться в убийстве Старченко, потому что не только не убивал его, но и в гору с ним не поднимался.
— Ах, вот как… — разочарованно протянул Артур. — Придется освежить твою память.
Он кивнул одному из полицейских, и Макара начали бить. Били жестоко, по почкам, голове, груди. Когда Макар потерял сознание, они привели его в чувство, плеснув холодной водой в лицо.
— Ну что, — издевательски произнес Артур, — прописанная процедура помогла освежить память?
— Я не убивал Старченко, — Макар с трудом поднялся на ноги.
И вдруг следователь Александров сказал то, чего Макар совсем не ожидал от него слышать.
— А я это знаю, — засмеялся он. — Но тебе это не поможет. И знаешь, почему?
— И почему же?
— Потому что отец Старченко тебя заказал.
— Что сделал?! — не поверил своим ушам Макар.
— Заказал тебя. Он сказал, что ты должен ему сто тридцать тысяч рублей, и он хочет тебе за неуплату долга отомстить. Так что признаваться в убийстве Михаила тебе придется.
Макар огорошенно молчал. Все события последних лет крутились у него перед глазами в бешеном темпе. Вот он и Михаил, семилетние, идут в школу. Вот им одиннадцать, и они участвуют в соревнованиях. В двенадцать собирают в авиамодельном кружке модель лайнера; в пятнадцать стоят со своими отцами перед самым началом школьной линейки и улыбаются в камеру…
— Не может быть, — прошептал он. — Вы меня обманываете.
Реакция Артура была бурной. Его лицо вдруг исказилось болезненной гримасой, и он, повернувшись к полицейским, заорал:
— Лыков, Бусов, Чеботарев, берите его! Какого черта вы стоите?!
Жилы на его лбу вздулись, глаза безумно выкатились. Два опера, схватив парня за шиворот, наклонили его вниз.
— Смотри, что ты там видишь? — прошипел Артур. Макара охватывал ледяной озноб. — Правильно, ты видишь скалы. Сейчас ты, Макарушка, полетишь туда, и все твои кости переломаются о камни. А потом мы по одному прикончим сначала твоих родителей, а потом малолетнюю сестру. Да, она умрет последней: чтобы успела испытать весь ужас одиночества и сиротства. Твоя любимая сестренка перед смертью почувствует в полной мере, что это такое — потерять близких людей. И поверь, у нас масса возможностей
