медленно, неслышно приближались.
— Прочь, нечисть, сгинь! Убирайтесь в свою преисподнюю! — закричал Женька, размахивая руками. От ужаса он забыл, что там, за его спиной, был опасный край.
А безглазые все наступали, и его трясло от страха. Еще немного — и они дотронутся до него зловонными руками. Женька сделал еще шаг и почувствовал, как нога провалилась в пропасть. Нелепо взмахнул руками и, запоздало вскрикнув, полетел вниз.
Его тело несколько раз ударилось о скалы, перевернувшись и подпрыгнув, но Женька уже этого не знал. Он умер сразу, от первого же удара, потому что камень проломил ему висок.
Марк в ужасе очнулся. Рывком сел и ощупал себя. Казалось, это он сейчас, прихрамывая, пятился от мертвецов. И еще очень сильно болело плечо.
Марк, задрав штанину, осмотрел ногу. Ничего. Сдернув куртку с плеча, он расстегнул рубашку и внимательно ощупал грудь и живот. Тоже все в норме.
— Странно, — пробормотал он и, задрав голову, посмотрел в небо.
Начинало темнеть. Судя по всему, он пролежал без сознания около полутора часов.
Марк размял затекшие мышцы, сделал несколько приседаний. Потом, слегка покачиваясь от слабости и усталости, побрел с горы вниз.
Путь домой занял больше времени, чем ожидалось. Автобусы уже не ходили, а машины проносились мимо, мигая фарами. Мобильник же, вопреки всем гарантиям, уже успел разрядиться. Один короткий звонок в службу вызова такси окончательно посадил батарею, и телефон, пискнув, выключился.
Марка начал бить озноб. К счастью, в этот момент около него остановились расхлябанные старые «жигули».
— В центр, на улицу Воровского, — сказал Таганцев и с облегчением вздохнул, когда мужчина кивнул в ответ.
— Откуда так поздно? Никак с форелевого хозяйства?
— Да.
— Работаете там?
— Нет. Просто так приезжал.
Сказал и тут же прикусил язык, увидев, как водитель напрягся.
— Странно, экскурсии там все с утра. После обеда все стараются засветло уехать.
— Так я не с экскурсией. По делам приезжал.
— По каким именно делам? На работу, что ли, устраивались?
— Ну да.
— А ну выходи! — остановив автомобиль, гаркнул шофер.
— Почему? — испуганно спросил Марк, с ужасом представляя, как он, голодный и продрогший, сейчас будет ловить на темном шоссе попутку.
— Я там всех знаю, никто сегодня на работу наниматься не приезжал! Выходи, кому говорю, дальше не повезу!
— Тихо, тихо, — Марк примирительно поднял руки вверх. — Я адвокат, веду собственное расследование. В левом верхнем кармане у меня адвокатское удостоверение. Только не нервничайте, я сейчас вам его покажу.
— Давай. Но смотри, я за тобой наблюдаю!
— Без проблем. Вот смотрите, расстегиваю молнию, достаю документ.
Марк раскрыл «корочки» и повернул удостоверение фотографией к шоферу. Тот зажег свет и внимательно всмотрелся в буквы.
— Таганцев Марк Сергеевич, — медленно прочел он.
— Это я.
— Вижу. Простите, Марк Сергеевич, что так вышло. У нас тут место нехорошее, потому и пассажиров неохотно берут.
— А чего же вы взяли? — пряча документ, спросил Марк.
— Деньги на ремонт нужны. Вон как громыхает вся, бедолага. Того и гляди движок стуканет, — вздохнул водитель. — О, глядите-ка, белка побежала через дорогу. И чего это не спится ей?
— Может, кошка?
— Нет, белка. Я их даже в темноте различаю.
Свернув с трассы на Курортный проспект, мужчина поехал быстрее. Он то и дело поглядывал на часы, и Марк, не выдержав, спросил:
— Опаздываете куда?
— Сына от тещи надо забрать. Опоздаю, выговаривать будет.
— Как это? Она ж родная бабушка, я так понимаю. Отчего же ей лишние минуты с внуком посидеть трудно?
Водитель зло засмеялся:
— У нас еще та бабушка. Тесть как умер два года назад, так она заявила, что у нее теперь новая жизнь начинается. Каждый день теперь у нее или плавание, или фитнес, или свидание.
— А если вы опоздаете, куда она ребенка денет?
— С собой заберет. Занятия свои она никогда не пропускает. До ста лет жить хочет, не иначе.
— Ну, в этом я ее не осуждаю. Я бы и сам хотел подольше пожить, да чтоб бодрым и веселым, а не старой развалиной.
Водила обиженно замолчал, и остаток пути они проехали молча. У дома на Воровского автомобиль остановился, и Марк вышел. Обошел припаркованную полицейскую машину, машинально отметив, что там сидит только водитель, и, войдя в подъезд, побежал вверх по лестнице.
Есть хотелось просто ужасно, и он с наслаждением предвкушал сытный ужин. Дина хорошо готовила и всегда старалась побаловать мужа чем-нибудь необычным — то блюда французской кухни приготовит, то итальянской, то что-нибудь южное, острое и пряное. Единственное, чего она не умела, точнее, и не пыталась пробовать сотворить, — это роллы. Но по этому поводу Марк и не горевал. Сейчас он с удовольствием навернул бы тарелку обычного борща, который у Дины получался просто восхитительным.
Дверь их квартиры на третьем этаже оказалась не заперта, и это заставило Марка напрячься. Тем более что из квартиры слышались низкие мужские голоса и один — высокий, плачущий — Дины. Не раздумывая, Марк влетел внутрь.
В комнате сидели Дина и два полицейских. Она — зареванная, с опухшими носом и глазами, и они — с невозмутимыми и серьезными лицами. Когда Марк вошел, все трое подняли головы и с изумлением уставились на него.
— Здрасьте, — растерянно сказал Марк. — А что здесь происходит?
Дина вскрикнула и, бросившись к нему, повисла на шее. Оба полицейских встали. Вид у них был такой, что они готовы сразу ко всему: отражать атаки невидимых противников, выслушивать потерпевшего, и то и другое одновременно.
Когда Дина немного успокоилась, Марк слегка отстранил ее от себя и недоуменно спросил:
— Ты можешь мне объяснить, что здесь все-таки происходит?
— Я была уверена: с тобой что-то случилось, — размазывая слезы по лицу, вновь заплакала Дина. — Я уже все больницы и морги обзвонила, разве можно меня так пугать?!
— Я, конечно, в курсе, что у тебя с нервами совсем швах, но чтобы до такой степени… Дина, ну почему сразу «морги»? Ну, села у моего мобильного телефона батарея, наверное, от сырости разрядилась. Хотя это и странно: новый же телефон… Но это еще не повод меня хоронить!
— Батарея? При чем тут батарея?! — с подозрением покосилась на него Дина. — Марк, ты что, пьян?
— Я, кажется, понимаю, что происходит, — проговорил один из полицейских.
— Я, кажется, тоже, — Дина прищурилась. — Марк, какой сегодня день недели?
— Как это — какой? — начал терять терпение Таганцев. — С утра была среда. Или у тебя есть другие варианты?
