— Нас никто сюда не присылал, — попытался успокоить ее Оскар. — Мы приехали по собственной воле. У нас для вас новости — печальные новости, — касающиеся вашего сына.
— Билли? — вскричала она. — Он попал в какую-то беду? Что случилось? Он пострадал?
— Боюсь, что да, — печально подтвердил Оскар. — Мадам, мы можем войти в дом?
Мы шагнули через порог, и миссис Вуд в страхе отступила назад.
— Что? Что произошло? Скажите мне. Говорите скорее.
Оскар тихо прикрыл за нами дверь, снова повернулся к миссис Вуд и снял шляпу.
— Билли мертв, миссис Вуд, — сказал он. — Мне очень жаль.
— Нет! — завопила несчастная женщина. — Нет, неправда! Этого не может быть.
— Боюсь, что правда, — сказал Оскар и сделал шаг в ее сторону. — Да сжалится над ним Господь.
Он протянул руки, собираясь прижать ее к груди, но женщина яростно его оттолкнула и, всхлипывая, принялась выкрикивать:
— Кто вы такие? Зачем сюда приехали? И почему лжете мне?
— Мы вам не солгали, дорогая леди. Поверьте, я был другом Билли, и в прошедший вторник в Лондоне нашел его тело в комнате на верхнем этаже, где горели свечи.
— Это не Билли, не может быть, нет, не он… — рыдала она.
— Это был он, — сказал Оскар.
— Я вам не верю!
— Придется поверить, я привез доказательство.
Оскар протянул мне свою шляпу и, засунув руку в карман, достал маленький бумажный сверток, который положил на ладонь несчастной матери. Когда он развернул бумагу, я увидел тонкое обручальное кольцо из золота, испачканное кровью.
— Мое обручальное кольцо! — воскликнула миссис Вуд.
— Я знаю, — проговорил Оскар. — Билли мне про него рассказал. Он с ним никогда не расставался. Когда я нашел тело Билли, я снял кольцо с его пальца, чтобы отдать вам.
Глава 8
Тайны «Замка»
Сюзанна выхватила обручальное кольцо из руки Оскара и прижала его к губам.
— Мой мальчик… мой мальчик мертв…
— К сожалению, да, — сказал Оскар, положив обе руки на плечи несчастной женщины.
— Почему? — завыла она. — За что? Кто сделал это с моим дорогим мальчиком?
— Я не знаю, — проговорил Оскар и прижал охваченную горем мать к груди, — я был другом Билли и готов стать вашим другом тоже. Я вам обещаю, миссис Вуд, что обязательно докопаюсь до правды.
Неожиданно она его резко оттолкнула.
— Я должна немедленно поехать в Лондон, чтобы посмотреть на его тело! — вскричала миссис Вуд. — Я хочу в последний раз увидеть прекрасное лицо моего мальчика. Билли умер? Как его убили? Когда? Вы сказали, во вторник… при свете свечей? В какой-то комнате на верхнем этаже дома? Почему? За что?
Она всхлипывала, задавая эти вопросы, и вдруг начала отчаянно мотать головой из стороны в сторону.
— Успокойтесь, дорогая леди, — сказал Оскар. — Я, как смогу, отвечу на все ваши вопросы. Умоляю вас, успокойтесь.
— Простите меня, — пролепетала охваченная горем женщина, сделала глубокий вдох и попыталась взять себя в руки. — Он был моей единственной радостью.
Сюзанна Вуд медленно поднесла руку к глазам, раскрыла ладонь и посмотрела на перепачканное кровью обручальное кольцо. Склонив голову, она поцеловала его и надела на безымянный палец рядом с другим обручальным кольцом.
— Кто вы? — спросила она, подняв голову и глядя на Оскара. — Откуда вы знали моего мальчика?
— Я писатель, — ответил Оскар. — И педагог. Я познакомился с вашим сыном совершенно случайно.
— В Лондоне?
— В Лондоне, около года назад, — подтвердил Оскар. — Билли мне сразу понравился. Он был умным мальчиком и очень хотел учиться. Вы знали, что он мечтал стать актером?
— Знала, — ответила она.
— Мы с ним встречались примерно раз в месяц, иногда чаще. Я давал ему уроки «разговорного английского». Мы читали Шекспира. Билли быстро учился и, если честно, не слишком нуждался в моей помощи. Господь одарил его выдающимся талантом: сильным голосом, естественной грацией и поразительными, сияющими глазами! А самое главное — его переполняла энергия, бьющая через край. Должен вам заметить, что энергия — есть залог успеха в жизни.
— Теперь я поняла, кто вы, — проговорила миссис Вуд и прикоснулась к руке Оскара. — Билли мне про вас рассказывал. Он называл вас «Оскар».
— Мы с ним дружили.
— Я знаю, он был вам благодарен, мистер Уайльд, — добавила она. — Билли почти ничего не говорил про свою жизнь в Лондоне, но про вас рассказывал. Он вам доверял.
— Я рад, если так, — отозвался Оскар.
— Могу я предложить вам чая? — спросила она, вытирая слезы.
— Это было бы любезно с вашей стороны, — сказал Оскар. — Давайте выпьем чая — и поговорим. Я хочу вам помочь, миссис Вуд, и узнать, кто убил вашего сына, но вы должны рассказать мне всё о себе, Билли и мужчине, которого мы некоторое время назад встретили на улице…
— А вы расскажете мне, что вам известно про смерть Билли, — кивнув, попросила она.
— Да, всё, что знаю, — сказал Оскар.
Мы сидели в тускло освещенной гостиной «Замка» за столом, накрытым для завтрака несколько недель назад, пили горячий, сладкий чай, напиток, к которому только англичане обращаются за поддержкой в минуты печали, и Оскар сообщил Сюзанне Вуд все, что знал об обстоятельствах смерти ее сына. Впрочем, его рассказ получился коротким. Закончив, он спросил у нее:
— У Билли были враги, миссис Вуд? Вы не знаете, кто мог отнять у него жизнь таким ужасным способом?
Бедная женщина молча уперлась невидящим взглядом в стол.
— Я совсем ничего не знаю про его жизнь в Лондоне, — заговорила она наконец. — Мне так стыдно.
Оскар взял ее за руку.
— Расскажите про свою жизнь, — мягко попросил он. — Расскажите про себя и Билли, я хочу знать всё.
«Актеры счастливые люди, — написал мне как-то Оскар в одном из писем. — Они могут выбрать, где им играть, в трагедии или комедии, станут ли они страдать или радоваться, смеяться или плакать. В реальной жизни все иначе. У нас нет выбора. Весь мир — театр, и нам приходится играть навязанные нам роли».
Когда Сюзанна Вуд начала рассказывать свою историю о той роли, которую навязала ей жизнь, я почувствовал, что она долго ждала этого момента и давно хотела облегчить душу. Речь Сюзанны была порывистой, но такой открытой, что ее искренность обезоруживала. Время от времени на нее накатывали волны горя, похожие на могучие валы, набегающие на берег. И тогда она, не в силах сдержаться, всхлипывала и прижималась к Оскару, точно к любимому отцу; когда боль отступала, и вода медленно отползала по прибрежному песку назад в море, Сюзанна вытирала глаза и снова принималась быстро и свободно говорить, словно отчаянно спешила сказать то, что наболело, прежде чем налетит следующий
