Вуд бессильно повисла на руках Оскара. С дальнего конца платформы все происходящее увидел атаковавший меня служащий и вновь бросился на помощь Оскару. Мы вместе отнесли несчастную женщину в темную комнату не больше вагона, с низким потолком, которую служитель назвал «убежищем начальника станции». Там, в маленькой жаровне, размером с дуршлаг, горел огонь. Мы посадили миссис Вуд в старое кресло и привели в чувство при помощи чашки сладкого чая, сдобренного капелькой «специального бренди», предназначенного для таких случаев. Оскар и сам не отказался от пары глотков живительного напитка. У него даже слезы выступили на глазах.
— Бодрит, правда, сэр? — спросил служащий вокзала.
— Он бы и Лазаря оживил, — откликнулся Оскар.
Когда миссис Вуд пришла в себя, мой друг уселся на жесткий деревянный стул напротив, взял ее руки в свои и очень серьезно сказал:
— Дорогая леди, ничего от меня теперь не скрывайте.
Я присел на утолок письменного стола начальника станции и достал блокнот.
Миссис Вуд с несчастным видом заглянула Оскару в глаза.
— Откуда вы знаете, что Эдвард О’Доннел мой муж?
— У него на безымянном пальце левой руки кольцо из розового золота, — ответил Оскар. — Я заметил его во время первого визита к вам, когда он махал своей пятерней перед моим лицом. — Оскар приподнял левую руку миссис Вуд. — У вас такое же кольцо на среднем пальце, — продолжал он. — Я заметил его, когда возвращал вам другое ваше обручальное кольцо, которое было у Билли.
Сюзанна Вуд закрыла глаза.
— Эдварда повесят? — спросила она.
— Возможно, — пожал плечами Оскар. — Я не знаю. Расскажите про арест.
После некоторых колебаний и тихих уговоров Сюзанна Вуд поведала нам о том, что произошло. Утром, между пятью и шестью часами, еще до восхода, полиция позвонила в «Замок». Миссис Вуд разбудил стук полицейских дубинок в дверь. Она подошла к ней, еще не вполне проснувшись, и сначала решила, что домой вернулся пьяный О’Доннел, одержимый очередным приступом ярости, но потом вспомнила, что он пришел через задний вход несколько часов назад. Как только она начала снимать цепочку, стук прекратился.
— Наступили мгновения полной тишины, — сказала она, — и я поняла, что сейчас случится нечто ужасное. — Она открыла дверь, и тут же пять или шесть полисменов в форме, проскочив мимо нее, ворвались в дом, размахивая дубинками. Один из них закричал: «Мы пришли за О’Доннелом. Где он? Где он, женщина?»
Полисмены сумели довольно быстро найти О’Доннела. Тот, все еще в костюме, в котором вернулся домой, в шляпе, пальто и ботинках, спал на матрасе на полу в буфетной.
— Он всегда ложился там спать, когда напивался, — пояснила миссис Вуд.
Когда двоим полисменам удалось поднять О’Доннела на ноги, он даже не пошевелился. И только после того, как на него надели наручники, открыл глаза и принялся ругаться. Когда полисмены вели его по лестнице, он начал приходить в себя, к нему вернулись силы, и с ужасающими проклятиями он попытался вырваться.
— Он силен, как бык, — сказала миссис Вуд. — Но их было слишком много. Они заставили его покориться, пустив в ход дубинки. Полисмены били его по голове, удар следовал за ударом, пока он не потерял сознание и не упал. Тогда они подхватили его и унесли в кузов «Черной Марии».[90]
— «Черная Мария»? — удивился Оскар. — Вы уверены?
— А разве они называются иначе? — спросила миссис Вуд. — Большая закрытая карета, выкрашенная в черный цвет, в упряжке две лошади. В ней поместится дюжина арестантов. Я решила, что это «Черная Мария».
— Должно быть, они приехали из Лондона, — сказал Оскар.
— Да. Старший офицер сказал, что они специально прислали карету из Лондона и что они отвезут Эдварда в тюремную камеру на Боу-стрит. И еще он сообщил мне, что Эдварду будет предъявлено обвинение в убийстве. — Тут миссис Вуд, сохранявшая спокойствие в течение всего своего рассказа, снова разрыдалась. — Его повесят, мистер Уайльд. Я презираю Эдварда, но он все, что у меня осталось… а теперь его повесят.
— Вы можете описать этого старшего офицера? — спросил Оскар.
— Честно говоря, нет, — сказала миссис Вуд, делая глубокие вдохи и пытаясь успокоиться, — было темно, и все произошло очень быстро.
— Он был в форме?
— Нет, но не вызывало сомнений, что приказы отдает он, хотя он был самым молодым из тех, кто приехал за Эдвардом. Он показался мне высоким — эта деталь мне запомнилась, и очень бледным.
— Он назвал свое имя?
— Я не спрашивала.
— Возможно, именно этот офицер возил вас на опознание тела несчастного Билли?
Внезапно Сюзанна Вуд пронзительно закричала, отвернулась от Оскара, подняла сжатые в кулаки руки и принялась колотить себя по вискам.
— Зачем вы меня мучаете? — заливаясь слезами, спросила она.
Оскар наклонился к ней.
— Поверьте мне, дорогая леди, я ваш друг, — прошептал он. — И ни при каких обстоятельствах не причиню вам зла. Однако мне не следовало упоминать о том ужасе, который вам пришлось перенести. Простите меня.
— Я ничего не видела! — завизжала она.
— Что?! — воскликнул Оскар. — Разве полиция не возила вас в морг?
Миссис Вуд снова повернулась к Оскару, и ее залитое слезами лицо исказилось от гнева.
— Значит, тело Билли нашли? Где? Где оно? Где мой мальчик, я хочу еще раз на него взглянуть. Я знаю, он мертв. Он мертв, я знаю, — заплакала она. — Но почему я не могу обнять его в последний раз? Он был моим сыном.
Несчастная женщина поднялась на ноги и начала натягивать пальто. Оскар в полнейшем недоумении вскочил и обнял ее за плечи, чтобы остановить.
— Нет, нет! — вскричал он. — Вы неправильно меня поняли. Я не хотел давать вам надежду и лишь сбил с толку, да и сам запутался. Я думал, полицейский офицер приезжал попросить вас описать вашего сына — показать фотографии, чтобы они могли опознать тело, если его отыщут… — Он отпустил миссис Вуд. — В том случае, если его отыщут, — повторил он.
Сюзанна Вуд опустилась обратно в кресло и вытерла слезы.
— Значит, тело так и не нашли, — прошептала она.
— Совершенно верно, — сказал Оскар, усаживаясь рядом. — Я неудачно выразился. Пожалуйста, примите мои самые глубокие извинения.
Миссис Вуд взяла руку Оскара и прижала ее к щеке.
Служитель подбросил угля в огонь и заполнил паузу, сообщив, что у нас осталось достаточно времени, чтобы выпить свежего чая до прибытия полуденного поезда из Дувра-Приории.
— Могу я попросить еще капельку бренди из запасов начальника станции? — спросил Оскар, высвобождая руку из ладоней миссис Вуд, чтобы достать из кармана очередную монету.
Дежурный железнодорожник снова наполнил наши чашки чаем и ушел, чтобы заняться своими обязанностями. Когда Оскар сделал несколько глотков бренди («Оно отвратительно, но необходимо»), он снова повернулся к миссис Вуд.
— Мы с мистером Шерардом должны вернуться в Лондон, — сказал он. — Мы приехали, чтобы задать несколько вопросов вам и О’Доннелу, но немного опоздали. Мы попытаемся в Лондоне выяснить, что произошло с вашим мужем. Обещаю, мы будем держать вас в курсе событий. Вы можете нам доверять, мы ваши друзья.
Сюзанна Вуд, все еще со слезами на глазах, улыбнулась Оскару и снова потянулась к его руке.
